Спаситель

— Не очень хорошая у тебя получилась эта жизнь, — сказала Света. — Даже как-то тебя немного жалко.

— А во второй раз, когда ты был женщиной, было так же плохо? — спросила Галя.

— Нет, во второй раз было лучше, — сказал Вик. — Меня ещё девчонкой отдали замуж за богатого господина. У него был большой замок, слуги, в общем, все, как в вашей любимой сказке о золушке. Только в этом большом замке было скучно, муж приходил только для того, чтобы выполнить свой супружеский долг, и происходило это совсем не часто.

У него было много наложниц, а моя задача была рожать наследников, поскольку я принадлежал к древнему благородному роду.

— Сволочь, этот твой господин! — воскликнула Галя. — Все мужики такие, им лишь бы сбегать на сторону, а девушка должна сидеть дома одна и тосковать. Майк рассмеялся.

— Девушки опомнитесь, — сказал он. — Перед вами сидит Вик и рассказывает сказки, а вы все воспринимаете слишком серьезно.

— Да, ты прав, — согласилась Света. — Чокнутый начитался толстых романов и сейчас нам их рассказывает.

— Не хотите, не буду, — сказал Вик. — Просто вы спросили, а я ответил.

— Ну, как я понял, осталось тебе рассказать всего про одну жизнь, — сказал Майк. — Вот и расскажи нам о ней, и будем ложиться спать.

— В этой жизни я был крестьянином, — сказал Вик. — Где-то в Азии, в Китае, или во Вьетнаме, а может и в Японии. С утра до вечера я обрабатывал небольшой кусочек земли, чтобы вырастить рис. От этой жизни у меня в памяти осталось только однообразный тяжелый труд, усталость и печаль.

У меня была жена, и я и её любил так же, как вспахивал поле, без каких либо эмоций. А она была тихой незаметной женщиной, и работала так же, как и я, целый день, ничего больше не видя, и не зная.

Дом мой был таким маленьким, что, когда мы двое оказывались там, нам не хватало места, чтобы разойтись, поэтому еду жене готовить приходилось на улице. Еды всегда не хватало, детей у нас не было, и умер я так же тихо и незаметно, как и жил.

— Выходит, в той жизни ты жил, возможно, в стане наших врагов, — сказал Майк.

— Возможно, — согласился Вик. — И, если подумать, то получается, что в любой войне мы воюем против своих же потомков, потому что в своих прошлых жизнях мы рождались в разных землях и странах.

— Странно тебя слушать, — покачал головой Майк. — Как тебя здесь называют? Чокнутым пророком?

— Да, — вздохнул Вик. — Так и называют.

— Правильно называют, — сказал Майк. — У тебя, действительно, с головой не все в порядке.

— Может быть, это не у меня, а у всего мира с головой не все в порядке? — спросил Вик. — А я единственный человек, кто ещё что-то понимает?

— Так все психи и считают, что весь мир сошел с ума, а не они, — сказал Майк. — Ладно, давайте ложиться спать, костер уже догорает.

Вик ушел в сторону, расстелил свой бушлат на ящиках около стены, и с грустью и с некоторой завистью слушал смех девушек и негромкий голос Майка, который им что-то рассказывал.

Потом он услышал сопенье Майка и негромкие стоны Светы и под эти звуки заснул. Когда он проснулся утром, девушек уже не было, а Майк с довольной улыбкой готовил ужин на костре.

— Я дал им немного тушенки из наших запасов, — сказал он Вику. — У нас этого добра много, а девушки голодают.

— Возражать не буду, тем более, что все равно бесполезно, дело уже сделано, — сказал Вик. — Тебе понравилось?

— Что понравилось? — нахмурился Майк. — А…, ты о девушках. Вполне, нормальные девчонки. А ты, что, и, правда, девственник?

— Да, — смущенно улыбнулся Вик. — Правда. Он сел у костра и стал есть.

— Это ненормально, дожить до таких лет и ни разу не держать в своих объятиях женщину, — сказал Майк. — Это неправильно, и мы это изменим, я помогу тебе. Он собрал свое оружие и рюкзак, и стал ждать, пока Вик поест.

— Не надо мне помогать, — сказал Вик. — Когда я встречу ту женщину, которая мне действительно по-настоящему понравится, мне помощь не понадобится.

— А если ты её никогда не встретишь? — спросил Майк с любопытством. — Ты, что, так и умрешь девственником?

— Если не встречу, то так и умру, — сказал Вик. — Пусть тебя это не беспокоит. Я знаю, что встретить ту женщину, которая мне действительно нужна, почти невозможно. На это я и не надеюсь. Но я верю, что найду ту, которая будет у меня вызывать хотя бы жалость, или, по крайней мере, я смогу с ней хоть о чем-то разговаривать, а не просто удовлетворять свои потребности.

— Это ты хорошо сказал насчет потребностей, — засмеялся Майк. — Мне, в общем-то, все равно как ты живешь, но я считаю, что ты, в самом деле, все усложняешь.

— Я не усложняю, — сказал Вик. — Я просто пытаюсь жить так, как просит моя душа.

— Это твое дело, просто я думаю, что ты многое теряешь, — сказал Майк. — Девушки правы, жизнь коротка, а в наше время она ещё короче. Не успел что-то взять сегодня, возможно, не успеешь больше никогда.

— Не думаю, что всегда и во всем нужно спешить, — сказал Вик. — И не думаю, что суррогат, это то же самое, что и настоящая любовь.

— Тебя не переспоришь, — улыбнулся Майк. — Надо бы найти воду, чтобы умыться.

— Есть тут одно место недалеко, — сказал Вик. — Старинная городская водонапорная башня, раньше там всегда была вода. Правда, это опасно, башня находится на территории Молчуна.

— Тогда прямо сейчас туда и пойдем, — сказал Майк. — Мне надо постирать свою одежду, в ней накопилось много радиоактивной пыли. Если я это не сделаю, то она убьет меня.

— Пошли, — сказал Вик, надевая на плечи лямки своего уже заметно потощавшего рюкзака. — Придется идти тихо и осторожно, а то можно нарваться на неприятности.

— Я всегда осторожен, — ответил Майк, вешая автомат себе на грудь. — И стрелять я тоже умею.

Они вышли из сарая, и пошли вверх в гору. Когда они вышли на улицу, раздались выстрелы. Стреляли по ним, пули рикошетировали от бетонных стен домов, и с противным визгом улетали в сторону.

Майк упал за кучу строительного мусора, и откатился в сторону. Он ещё раз перекатился и, осторожно выглянув, увидел, что стреляют с многоэтажного дома, вспышки выстрелов были видны с чудом сохранившегося балкона на четвертом этаже. Майк поискал взглядом Вика, тот лежал за куском бетонной плиты, целый и невредимый.

Вик помахал ему рукой и сделал знак, что сейчас переберется к нему. Подождав, когда выстрелы на какое-то время стихли, он перебежал к нему.

— И что это за фокусы? — спросил недовольно Майк. — Кто это решил по нам пострелять?

— Должно быть, кто-то из банды Молчуна, только у них есть карабины и автоматы, — ответил Вик. — А зачем они по нам стреляют, я не знаю, возможно, спутали нас с людьми Шрама…

— Надо бы добраться до этого шутника и расспросить его, — сказал Майк. — Может, и узнаем причину такой бессмысленной и неточной стрельбы?

— Это уже бесполезно, — покачал головой Вик. — Тот, кто стрелял, ушел.

— Хочешь попробовать встать? — спросил с усмешкой Майк.

— Пожалуйста, — сказал Вик и спокойно поднялся. — Видишь, стрельбы больше нет. У них мало патронов, один магазин расстреляли, не попали, больше стрелять не будут. А вот, если мы подойдем поближе, то тут в нас могут уже стрелять и из ружей, таких патронов у них много. Майк тоже поднялся, внимательно вглядываясь в балкон. Похоже, Вик, был прав, на балконе больше никого не было.

— Остается вопрос, зачем им это было нужно? — сказал Майк, отряхивая пыль. — Зачем нужно было стрелять вместо того, чтобы спокойно поговорить?

— Чтобы предупредить нас, что мы входим на их территорию, а может и убить, — пожал плечами Вик. — Ты одет, как солдат, и оружие у тебя тоже армейское, а солдат здесь не любят.

Если ты не передумал мыться, то, если мы пойдем быстрым шагом, через час будем на водонапорной башне, а к вечеру уйдем из города. Но лучше дать большой крюк, чтобы подойти к башне с другой стороны, а это будет уже не час, а три, или четыре.

— Это будет слишком долго, — сказал мрачно Майк. — Что-то мне этот город все больше и больше не нравится, пора отсюда уходить и как можно дальше. Что-то уже и мыться расхотелось.