Страница 26 из 40
— Играешь в тайны? Могу тебя уверить, что Финсбери ходил.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как он закрывает ведущую туда дверь. Одежда его была вся в пыли.
— Ты спрашивал его, зачем он туда лазил?
— Нет. Я считаю, что каждый имеет право делать то, что хочет.
— Даже убивать людей?
— Придираешься к моим словам.
— Селим является твоим подчиненным. Ты можешь сказать что-то о нем? Как он относился к Модрову?
— Селим любит подслушивать, но он не интриган. Модрова он боялся как огня. Мне кажется, что никто не знает как следует прошлого этого человека. Похоже, что он убил кого-то, отсидел срок.
— Селим ненавидел Модрова?
— Вроде так. Наверно. Боялся и ненавидел.
— Кто, по твоему, мог убить Модрова?
— Я, но я не убивал. Да это мог сделать каждый из присутствующих на борту.
— Когда ты последний раз видел Риза?
— В день его смерти на полднике.
— Хорошо, Джон. К твоему сведению, я по-прежнему подозреваю тебя, но на данный момент больше вопросов не имею. А, вот еще: можно от тебя позвонить Харроу?
— Без проблем.
Коллингс набрал номер каюты механика. Только после пятого сигнала Харроу поднял трубку.
— Это Коллингс. Я рад, что вы не сменили постоянного места жительства. Вы обещали, что в любое время будете в моем распоряжении. Сейчас именно то время. Можно зайти к вам?
— Я хотел бы...
— Знаю, вы бы предпочли встретиться со мной в кают-компании. Уверяю вас, я знаю причину этого, так что в данной ситуации будет удобней встретиться у вас, коль скоро я уже в курсе вашей тайны.
— Хорошо... заходите.
Смит с удивлением взглянул на Коллингса:
— Ты и в самом деле опасен.
— Только для убийцы. Я, в свою очередь, не ожидал, что наш разговор пройдет в таком спокойном тоне. Финсбери был более нервным.
— Так он сумасшедший.
— Может, ты и прав, но сумасшедшие тоже могут быть опасными.
Хитрые глазки казначея заблестели:
— А может, это он? Если тебе удастся это доказать, то ставлю бутылку виски.
— Ловлю на слове. А если докажу, что это ты?
— Поставлю ящик шотландского.
Харроу открыл дверь сразу как услышал стук. Лицо его осунулось, выглядел он довольно жалко. Коллингс потянул носом и спросил:
— Вы еще не курили сегодня?
— Нет, я делаю это только после полудня.
— Когда Финсбери посоветовал вам мять свою траву, то до меня поначалу не дошло, что речь идет о гашише.
— Гашиш или марихуана. Это Финсбери заложил меня?
— Нет, с ним трудно разговаривать. Помог случай. У меня есть приятель журналист, который писал о торговле наркотиками, знает крупных и мелких дельцов. Ну, и упомянул ваше имя.
— Что вам нужно от меня?
— Когда мы последний раз разговаривали, вы не ответили мне на вопросы: почему вы не хотели впустить Модрова в свою каюту, и какова была причина вашей ссоры. Я хочу услышать подтверждение тому, что речь шла о гашише и о вашей пагубной привычке.
— Так и было. Модров о том знал и настаивал, чтобы я бросил. В тот раз, когда он стучал, каюта была полна дыму. Мне пришлось в конце концов отворить, и тогда дошло до обмена резкими фразами.
— Он угрожал чем-то вам?
— Он пригрозил, что напишет мне такую характеристику, что меня не возьмут ни на одно судно.
— Он мог бы это сделать?
— Думаю, что мог.
— Следовательно, у вас была причина для его устранения.
— Была, но вам не удастся приписать мне того, чего я не делал. Одних причин будет недостаточно.
— Ну, это мы посмотрим. Вчера вечером я сидел в кают-компании, не включая света, и слышал, как в дверь вашей каюты постучал Райт. Вы ему открыли и разговаривали с ним минут десять. Прощались вы с ним при открытой двери. Я хорошо запомнил ваши слова: «Смотри не переусердствуй, не хватает нам еще одного трупа на борту. В таком случае мне уже не удастся выкрутиться». Мне любопытно, как вы объясните смысл ваших слов.
Всегда уверенный в себе Харроу на этот раз смутился. Коллингсу показалось, что он побледнел, во всяком случае, он опустил голову. Молчание затягивалось. Внезапно загремели звонки авральной сигнализации. Коллингс бросился к двери. В коридоре он наткнулся на бежавшего Напору.
— Что случилось?
— Не имею понятия, — ответил поляк.
Они побежали в сторону рулевой рубки. Авральные звонки подняли всех. Дезориентированные люди спешили на капитанский мостик.
— Что произошло? — крикнул Напора, вбегая в рубку.
Финсбери взволнованно объяснил:
— Волной сорвало крышку люка второго трюма на корме. Вода поступает внутрь корпуса.
— Насколько я помню, именно вы в Нью-Йорке надзирали за работой по обеспечению водонепроницаемости этого трюма. Теперь вы объявляете аврал, вызываете наверх весь экипаж. Вон, даже кок прибежал, вам нужна его помощь? Или совет?
Поляк говорил резким тоном. Коллингс впервые видел его в таком гневе. Финсбери покраснел и замолчал.
— Вы испугались, что вода заполнит трюм и мы пойдем ко дну? — продолжал Напора. — Прошу, ответьте мне хоть на один вопрос.
— Я подумал, что надо закрыть люк, а на вахте мало людей, — промямлил Дурик.
— Мистер Финсбери, если вы не знаете что сделать, то вместо звона на все судно должны были позвонить мне или послать матроса, чтобы поискал меня. Мы не будем сейчас ничего закрывать, я не намерен рисковать напрасно людьми. Вы же сейчас пойдете проверить, не поступает ли случайно вода из второго в первый кормовой трюм. Не уверен, помните ли вы, что в переборке между ним и машинным отделением есть вырез на высоте трех метров от пайол. Если вода попадет в первый трюм, то может затопить и машинное отделение.
Финсбери неохотно протянул руку к штормовке.
— На корме не натянуты предохранительные концы, — вспомнил он вслух.
— Так возьмите матроса в помощь, обвяжитесь страховым концом. Если в первом трюме обнаружится вода, не подавайте авральных сигналов, а сообщите мне об этом. Тогда запустим водоотливные помпы.
Все находящиеся на борту лайнера столпились в рулевой рубке. Матросы с трудом сдерживали усмешки. Появилась даже Джейн. Коллингс взглядом нашел Харроу, который стоял, опершись о машинный телеграф. Тот ехидно ухмылялся, глядя, как Финсбери готовится к выходу на палубу.
Черт бы побрал эти звонки, нервничал Коллингс, я его уже прижал к стене, а теперь он придумает что-то и увернется.
Напора посмотрел на столпившихся в рубке и произнес спокойно:
— Отбой аврала. Все могут разойтись по своим местам.
Наступило некоторое замешательство. В этот момент Харроу подошел к Райту и начал с ним разговаривать. Коллингс стоял в другом конце рубки и не мог ни услышать их, ни помешать разговору.
Напора выходил с мостика последним. Коллингс остановил его.
— Я хотел бы задать один вопрос.
— Пожалуйста. Может, пройдем в мою каюту?
— Я долго не задержу. Видите ли, я задумывался над тем, что тот, кто стрелял в Пола, должен был знать о том, что его вызвали на мостик и что он должен будет спускаться оттуда примерно в то время. Вы вызвали Риза, Райт был при этом — это уже две особы. Могу поклясться, что у Селима длинные уши, и он знает все, что творится на судне — это, возможно, третья особа. Вы можете вспомнить, после вызова Пола вы разговаривали с кем-нибудь на эту тему? Может, по дороге в каюту?
— Собственно, я встретил самого Пола.
— Вы с ним разговаривали?
— Да, недолго.
— Ваш разговор могли подслушать?
— Думаю, да. Мы говорили нормальным голосом, не шепотом.
— Где это было?
— Мы встретились недалеко от каюты Джона Смита.
— Это может быть чрезвычайно важным. А потом уже ни с кем не разговаривали?
— Разговаривал. В буфетной я встретил Селима. Заказал ему грейпфрут с тоником. Я почти уверен, что не говорил ему о повреждении и вызове электромеханика.
— Это все, что я хотел узнать. Спасибо.