Страница 40 из 50
Горела лампа. Напавших бандитов, судя по всему, было четверо. Известный мне мальчишка сидел на ящике и тасовал замусоленные карты.
Худой, чернявый, коротко стриженый человек с перебитым носом, одетый в явно маловатый для него полосатый свитер, находился за исцарапанным пыльным столом и вертел в татуированных руках мои документы.
- Отдайте документы! - гневно потребовала я. – Это всё не ваше...
- Ха, ха, ха, - громко рассмеялся человек в полосатом свитере, бросив небрежно паспорт на стол и почесав грудь. – Было ваше, а стало наше... Ладно, кончай базар! Заманиха здорово сработала! И иква неплохая, и малява (он повертел в руках записку Вадима). Ого! Значит, сам мент Острожский написал. Всё путём!
- Отдайте мне всё и отпустите! Иначе вы знаете Острожского - он вас в покое не оставит!
- Слышь, ты, фонтан заткни! Знаем мы твоего Острожского, гражданка Оксана Кошечкина. Так по документику? Ха, Кошечкина... Сейчас посмотрим, какая ты кошечка...
И он подошёл и стал грубо тискать меня. Я пыталась увернуться, дёргалась, хотела укусить за руку, но меня крепко держали длинный тип, от которого несло самогоном и юркий, но жилистый круглолицый малый, с папиросой в уголке рта.
- Ладно, Султан, кончай, она не бикса... Ты хоть Пацана убери... Не здесь же...Жучка, наверное, раз барыге помогает, - сказал высокий со шрамом, зевая чёрными провалами почти беззубого рта.
- Чего с ней цацкаться, на перо её и дело с концом. Тут и прикопаем, - едко сказал круглоголовый парень по кличке Малёк, обдавая меня папиросным дымом.
- А сначала попользуемся – «амур – лямур», - ласково прошептал Султан.
И крикнул на Пацана, чтобы тот убирался во двор и ждал их там.
Я молчала, понимая, что нужно как-то выкручиваться из положения, почти безнадёжного. Ведь там, далеко на хуторе, страдает больная Оксана, в любую минуту могущая умереть, переживают и нетерпеливо ждут Вадим и Димка. Надо что-то придумать, надо...
И тут Длинный со шрамом промолвил:
- Погоди, Султан, амурные дела ещё успеем. Пусть сначала скажет, где склад у них.
Султан воззрился на меня своими безумно чёрными глазами и истерично заорал:
- Что, сука, война, люди гибнут, а ты лекарствами торгуешь, на народном горе наживаешься!
- Да разве это лекарства, так мелочёвка, - сказала я нарочито грубовато. – На складе - то больше можно взять.
- Ух, ты, как ты вдруг заговорила! Что, очко заиграло? Ха, ладно! Ну и где этот склад? - жёстко спросил Султан.
- Это знает человек, которому я несу лекарства.
- Что за человек?
- Так, один полковник.
- Ух, ты, полковник? Как фамилия?
- Фамилия у него смешная - Обезьяна!
Бандиты заржали.
- А может это кликуха? Нет? Видно красава великий этот твой полковник! Ладно, проверим... Дальше..., - сказал Султан, отсмеявшись.
-У нас сейчас через пятнадцать минут встреча. Он должен бабки принести. Вот он знает, где склад, - уверенно сказала я.
Длинный сразу приставил к моему горлу нож.
- Говори, где встреча.
- А вы отдайте мне документы. А получите ещё больше – деньги он принесёт крупные...Сами знаете, у военных деньжата водятся...
- Ха, нашла дураков. Сначала деньжата! Так, где вы встречаетесь? – спросил заинтересованный Султан.
- Да на чердаке дома, того, что напротив памятника тимуровцам.
Я хорошо помнила этот пятиэтажный дом с длинной пожарной лестницей, ведущей на чердак – сегодня я проходила мимо его.
- Я знаю этот дом – 24, - закричал низкий круглолицый тип. - Это на Первомайской. У меня кореш там живёт.
- Ладно, - сказал Султан, - поверим. Если удастся позолотить ручку – будешь жить. А если арапа заливаешь – гляди! Амба!
И он потушил лампу, отчего в подвале стало полутемно.
- Длинный, развяжешь её. Отвечаешь за неё по полной... Вперёд! – скомандовал Султан.
Бандиты зашагали к выходу из подвала.
Улица, мирная и тихая, ослепила ярким солнцем. Мы бодро, но молча, как заговорщики, шагали по тротуару, и дошли до Первомайской.
Остановились у дома и стали кружком, открыв рты и поглядывая вверх.
- Ну, как подняться на чердак? – спросил у меня Султан.
- Ну, как... По пожарной лестнице.
- Тьфу! - выругался Длинный. – И что, другого пути нет?
- Нет! А как вы ещё представляли себе путь на чердак? - решительно сказала я, глядя им всем в глаза. – Подъезд -то закрыт...