Эридан

Чтобы доказать Дидри, как он силен, Карпентер настоял на том, чтобы посуду мыл он. Пока он мыл тарелки, Скип, выбравшийся из Сэма наружу, подошел к пассажирской двери и сообщил, что когда Хаксли приходил за водой, он сказал, что хочет сообщить Карпентеру кое-что важное и был бы признателен, если бы он нанес ему еще один визит. Карпентер глянул на Дидри, которая вытирала тарелку.

— Ну, я думаю, все будет в порядке, мистер Карпентер. Но мы со Скипом пойдем с вами.

Скип дал Карпентеру идти впереди. После того как они достигли галереи, Карпентер повернул в нужный коридор, а добравшись до Y-образного перекрестка, он свернул на левую ветку. Но боковых коридоров было много, и он не был уверен, в какой из них он должен повернуть налево. Конечно же, он выбрал неправильный коридор, и Скип сообщил ему, что вместо этого коридора нужно завернуть в следующий. Карпентер исправил свою ошибку. Затем нужно было свернуть направо, потом налево, а в конце снова направо. Здесь боковых коридоров было меньше, и он нашел дорогу без дальнейших затруднений; наконец вдали появилась светящаяся точка смотрового окна в двери Хаксли.

Хаксли сдвинул люк в потолке в сторону, и утренний свет наполнял комнату. При естественном освещении это место выглядело еще грязнее, чем в свете лампы. Старик отвесил поклон Дидри и Скипу. Он где-то отыскал еще один стул и поставил его у стола рядом с другими стульями. Хаксли еще раз поклонился Дидри.

— Пожалуйста, садитесь, Ваше Высочество.

Было очевидно, что Хаксли собирался стоять до тех пор, пока она не выполнит его просьбу. Она разместилась на самом краешке стула, так, чтобы только не свалиться с него. Карпентер и Скип сели тоже. Хаксли занял оставшийся стул так, чтобы находиться за столом напротив Карпентера.

— Во время вашего предшествующего визита, мистер Карпентер, — произнес он, — я упомянул о том, что на Марсе наступает еще один ледниковый период.

Карпентер кивнул. Неужели Хаксли пригласил его еще раз только для того, чтобы побеседовать о гипотетическом ледниковом периоде?

— По причине эксцентриситета его орбиты и значительного наклона его оси, которая колеблется от четырнадцати до тридцати пяти градусов, — продолжал Хаксли, — Марс постоянно ныряет в ледниковые периоды. Одна сторона его орбиты лежит на тридцать миллионов миль ближе к солнцу, чем другая, и временами, когда планета находится наиболее близко к солнцу, она наклонена таким образом, что ее северное полушарие удалено от солнца в наибольшей степени. Находясь на противоположной стороне своей орбиты, планета так далека от солнца, что, когда в северном полушарии должно наступить лето, оно так по-настоящему и не приходит. Во время таких фаз нормальный процесс таяния льда на Северном Полюсе прекращается. Спустя двадцать четыре тысячи лет ситуация начинает развиваться в обратном направлении, и такие же процессы происходят в южном полушарии. Однако между этими двумя климатическими катаклизмами существует период, в течение которого два полушария получают одинаковое количество солнечного света. Во время этого периода лед вокруг полярных шапок тает обычным образом, водяной пар поглощается атмосферой, и климат становится теплее. Эти идеальные межледниковые периоды длятся около трех тысяч лет и должны были повторяться в течение всей относительно недавней истории планеты. Кью воспользовались настоящим межледниковым периодом по причинам, известным только им, и засеяли планету человеческой и различными другими формами жизни. Кажется, вас не особо удивили катаклизмы марсианского климата, мистер Карпентер? Интересно, существуют ли в ваши дни на Марсе ледниковые периоды?

Не подумав, Карпентер сказал:

— Когда я был у вас прошлый раз, вы рассказывали мне об огромном океане. Теперь от него не осталось никаких следов. И когда планета наиболее близка к солнцу, ее северная полусфера отклоняется от него.

Дидри дотронулась до его плеча.

— Неужели там нет никакой жизни, мистер Карпентер?

— Мы не знаем, крошка, — быстро ответил он. — Мы только фотографировали планету с орбитальных аппаратов, но мы не смогли определить, есть ли там какая-то жизнь или нет, и провели несколько простых экспериментов с помощью дистанционно управляемых спускаемых аппаратов. Возможно, там есть жизнь, или даже цивилизация, существующая под поверхностью.

Карпентер не стал говорить о том, что атмосфера Марса будущего состоит в основном из углекислого газа и слишком тонкая, чтобы вода могла течь в жидком виде.

— Однако Марс в моем времени находится более чем на семьдесят четыре миллиона лет в будущем, так что, конечно, вам или Скипу не о чем беспокоиться.

— Определенно нет, Принцесса, — сказал Хаксли. — И Марс будущего, удаленного от нашего времени на восемьсот лет — будущего, в котором, как вам, без сомнения, известно, наступит предсказанный нашими учеными ледниковый период, также определенно не является тем, о чем вам или вашему брату нужно беспокоиться. Вы можете быть уверены в том, что к тому времени кто-нибудь действительно позаботиться об этой проблеме, и будут построены космические корабли, способные перебросить всю цивилизацию Большого Марса на планеты, расположенные в других звездных системах. — Хаксли вернул свой взгляд на Карпентера. — Я хотел, чтобы вы хорошо ознакомились с этой проблемой, мистер Карпентер, но что до вас, то наступающий ледниковый период не имеет никакого отношения к вашей дилемме.

— Моей дилемме?

— Либо вам придется взять принцессу и принца с собой в ваше будущее, либо вы должны будете как-то постараться вернуть их обратно на Марс.

— Боюсь, я никогда не принимал ваш ледниковый период во внимание.

— Я опасался, что вы принимали его во внимание. Это могло повлиять на ваш ход мыслей. Ваша дилемма весьма сложна. Вам, как и мне, известно, что принцесса и принц не могут так просто занять более низкое социальное положение в каком-либо обществе, и, несмотря на то, что ваши речь и манеры показывают, что ваш социум не может радикально отличаться от социума Большого Марса, в чем-то должны быть различия, и даже если их нет, вы не сможете обеспечить двум членам Королевского Дома тот образ жизни, который они принимали как должное. Дело в том, что им просто не место в будущем Земли; они принадлежат планете, на которой они родились. Кроме того, принцессе суждено когда-нибудь взойти на трон Большого Марса, и, забрав ее на Землю будущего, вы лишаете ее права первородства.

— Но если вы решите, что они должны вернуться на Марс, единственное, что вы можете предпринять — это постараться перехитрить похитителей и связаться с Космическим Флотом, используя их радио, и это, несомненно, рискованное предприятие. И конечно, эта дилемма не поддается простому решению.

— Когда человек решает сделаться отшельником, он не отрезает себя бесповоротно от себе подобных, если он, конечно, не слабоумный. Он оборудует место своего уединения — свою пещеру, если хотите — достаточно близко от цивилизации таким образом, чтобы, если что-то пойдет не так или если он передумает, он гарантированно мог бы вернуться обратно. И если место его уединения удалено от цивилизации, он гарантированно обеспечивает себя транспортным средством, способным покрыть это расстояние. Он оставляет за собой свободу выбора, и свобода выбора делает его добровольный остракизм сносным. Когда он отправляется вечером спать, или когда он встает утром, он делает это с осознанием того, что он действительно может в любое время вернуться в общество, от которого он себя изолировал.

— Как главный помощник инженера-строителя Римена, я был обеспечен наземным транспортным средством, и, что более важно, был обеспечен личным космическим кораблем, на котором я мог совершать путешествие обратно на Марс в выходные или по деловым вопросам, которые делали такое путешествие необходимым. В центре Римена находится маленький космопорт, где такие важные должностные лица, как я, держали свои небольшие космические корабли. Во время эвакуации я стартовал на своем корабле якобы с целью вернуться на Марс. Но я не вернулся. Вместо этого я в течение некоторого время находился на околоземной орбите, после чего ночью посадил корабль в глубоком овраге недалеко от этих скал. К тому времени я уже подыскал для себя вырубленное в скале помещение, в котором мы сейчас находимся. С тех пор я никогда не использовал этот космический корабль, но он до сих пор здесь. Прямо за моей задней дверью. Он является тем, что дает мне свободу выбора. Это очень маленький космический корабль, и у него нет радио, обеспечивающего межпланетную связь, но он может вместить двух взрослых — или одного взрослого и двух детей. Его скорость меньше, чем скорость больших кораблей, но при нынешнем расположении Марса и Земли он может преодолеть расстояние между этими двумя планетами менее чем за семь дней. Его плазменный двигатель загерметизирован, поэтому ему ничто не может повредить. Вчера я проверил антигравитационный реактор. Он в прекрасном состоянии. То, что я предлагаю вам сделать, мистер Карпентер, является решением вашей дилеммы. Я верну принцессу и принца обратно на Марс.