Страница 17 из 55
* * * О, жизнь! Я все тебе прощаю. И давний голод в недород, И что увлек меня, вращая, Большой войны круговорот. Прощаю бед твоих безмерность — Они устроены людьми. Прощаю, как закономерность, Измены в дружбе и в любви. Для всех утрат, былых и близких, Я оправданий не ищу. Но даже горечь дней колымских Тебе я все-таки прощу. И только с тем, что вечно стынуть Придется где-то без следа, Что должен я тебя покинуть, — Не примирюсь я никогда. 1965 МЕТАЛЛОЛОМ А. Иванову, сатирику Металлолом! Металлолом! Киоск дощатый за углом. Веселый год сороковой. Цветенье лип над головой. И мы с товарищем вдвоем Везем сдавать металлолом. Тележка дряхлая ворчит И по булыжнику стучит. На зависть всем колоколам Гудит, грохочет старый хлам: Позеленевшее ведро, Литое ржавое ядро, Стальной ошейник для собак, Екатерининский пятак, Пустые ризы от икон, Разбитый древний граммофон… Давным-давно на свете нет Скупых примет Тех дальних лет. Была военная зима — Сгорели старые дома. От прежних лип остались пни, Давно трухлявые они. В асфальт оделись города — Исчез булыжник навсегда… Товарищ мой погиб в войну В свою десятую весну. Что решено, Что суждено — Все переплавлено давно. Но, как и прежде, за углом Звенит-гремит Металлолом. 1966 ПРАВДА Кто додумался правду На части делить И от имени правды Неправду творить? Это тело живое — Не сладкий пирог, Чтобы резать и брать Подходящий кусок. Только полная правда Жива и права. А неполная правда — Пустые слова. 1966 * * * Приход зимы в краю суровом Я вижу ясно и сейчас: Холодный ветер с диким ревом Деревья грозные потряс. Мне и сегодня снится, снится Скупого дня последний луч; Пурга, готовая пробиться Из тяжело летящих туч; Снежинок первое порханье В оцепеневшей синеве, Когда от моего дыханья Растаял иней на траве. 1966 * * * Рокуэллу Кенту Подъемный кран раскачивает ветер — Как будто не Москва, А Колыма Явилась мне сегодня на рассвете Сквозь белый пар, Сквозь белые дома. И у шоссе костер горит смолисто. Кипит в котле расплавленный гудрон. И увлеченно спорят два таксиста, Осыпанные жестким серебром… О, странный мир! Ты повторяешь краски. Я помню, как не раз я застывал У тех полотен с видами Аляски, Где никогда, конечно, не бывал. Суровый мир. Скупое освещенье. Холодных, чистых красок торжество… И в каждой жилке Зрело ощущенье Немыслимой знакомости его! И эту сопку в облаке тумана, И эту тень косую на снегу Я видел где-то Возле Магадана. Вот только точно вспомнить Не могу. 1966 * * * Вспоминаются черные дни. Вспоминаются белые ночи. И дорога в те дали — короче, Удивительно близко они. Вспоминается мутный залив. На воде нефтяные разводы. И кричат, И кричат пароходы, Груз печали на плечи взвалив. Снова видится дым вдалеке. Снова ветер упругий и жесткий. И тяжелые желтые блестки На моей загрубевшей руке. Я вернулся домой без гроша… Только в памяти билось и пело И березы дрожащее тело, И костра золотая душа. Я и нынче тебя не забыл. Это с той нависающей тропки, Словно даль с голубеющей сопки, Жизнь открылась До самых глубин. Магадан, Магадан, Магадан! Давний символ беды и ненастья. Может быть, не на горе — На счастье Ты однажды судьбою мне дан?.. 1966