Страница 44 из 47
В палату вошел Глеб, провожавший ребят. На его лице играла улыбка. Он сел рядом с дочерью, но обратился к Айке:
— Я бы хотел, когда Белке сделают операцию, ты поехала с нами в Красноперекопск.
— Зачем, Глеб?
— Просто. Посмотришь мой дом, познакомишься с родителями. У нас красивый город.
— И что дальше?
— Можешь там остаться жить.
— У тебя?
— Ну да.
— В качестве сиделки твоей дочери? И ты согласен мне за это платить?
— В качестве гостьи.
— И долго меня будут кормить бесплатно?
Глеб закусил губу и отошел к окну.
— С тобой тяжело.
Айка усмехнулась.
— Клевая стрижка. Тебе идет.
— Папа! Ты отрезал свои волосики?
— Да, детка. Ты рядом со мной, и все неприятности закончились. Такая долгая память мне не нужна. — Он повернулся. — И я надеюсь на более радостное будущее.
Он посмотрел на Айку. Та сидела рядом с Белкой и мило улыбалась.
— Ай, я хотел тебе сказать…
Тут в палату вошел тот доктор, который пригласил девушку на работу.
— О, время посещений уже закончилось, Глеб Анатольевич. Айше, пойдемте со мной, я покажу вашу комнату и выдам форму. И к работе! У нас много дел.
— Хорошо. — Айка встала и достала из шкафа комбез и ботинки.
— Это все, что у Вас есть?
— Ну да.
— А вот это — плохо. Идемте! — он взял ее под локоток. — Я сейчас дам вам денег, вы пойдете на рынок и подберете себе одежду…
Их шаги удалялись, и голоса звучали все тише.
— Но я не могу…
— Потом, с первой зарплаты, отдадите!
— Папа! — позвала Белла. — Почему ты ее не остановил?
Глеб подошел к окну и дернул занавеску.
— Дочка! Ты уверена, что я ей нужен, старый и глупый осел, заставивший молодую девушку убивать?
— У тебя не было выбора, папа.
— Знаю, дочь. И я знаю, что она меня не простила за тот страх, за Степку, за мою нерешительность.
— Глупый ты, папка! Иди ко мне, я потрогаю твои волосики!
Глеб сел на кровать и подставил ручке дочери свою макушку.
— Колется!
— Да, Белочка. Волосики отрастут, но она не вернется. Найдет себе в Турции жениха, выйдет замуж…
— Папа! Ты не глупый, ты — дурак. Она очень сильная. И найти такого мужчину, чтобы был сильнее ее… нет, она не выйдет замуж.
— Дочка! — Глеб даже подскочил. — Ты — мой маленький гений! И откуда в твоей головке водятся такие мысли?
— От мамочки. Она очень хочет для нас счастья.
На следующее утро Белке сделали операцию и положили повязку на глаза. Через неделю, после лечения и перевязок, ее привели в темную комнату, пригласив Айку и Глеба.
— Ну что, девочка, готова посмотреть на мир?
— Да! — прошептала Белла.
И доктор осторожно снял плотную повязку.
— Глазки открой, не бойся!
Пятеро человек напряженно всматривались в прикрытые веки ребенка. И вот, они дрогнули, и на тревожно ожидающих взрослых взглянули яркие синие глаза.
Немного постояв, девочка повернулась всем корпусом к Айке.
— Ты кто?
— Я.
— Айка! — тоненько завизжала Белла и протянула руку к ее лицу. — Какая ты красивая! Я тебя вижу! А где папа?
— Это я.
Мужчина встал на колени и обнял дочь.
— Ты у меня настоящая принцесса!
У девочки закружилась голова и она пошатнулась.
— На первый раз хватит! — объявил доктор и вновь надел ей повязку.
Прошел месяц. Айка работала, Белла поправлялась. Правительство, как и обещало, отправило туркам запрос об Айкиной родне. Но все, действительно, решалось очень нескоро. Связи, как таковой, не было, поэтому ждали оказию с очередной делегацией на корабле. Ребята устроились в интернате и хорошо учились. Надя ездила в теплицы и уже познакомилась с симпатичным молодым человеком, чем была очень довольна. Темка и Кирилл занимались вечером, а днем работали на заводе. Их поставили учиться к станкам. Они ремонтировали двигатели кораблей, лодок и оставшихся в городе машин. Иногда, в выходной, они выбирались все вместе посидеть на набережной в кафе. И только о Степке ничего слышно не было. Все постепенно входило в спокойную бытовую колею.
А с некоторых пор, заходя в палату к Белочке, Айка начала замечать новые игрушки. Сначала думала, покупает отец. Потом — больные, заходившие с ней поболтать. Но когда их количество перевалило определенный критический порог, Айка все-таки поинтересовалась:
— Бель, а кто накупил тебе столько игрушек?
Белла стрельнула в Айку хитрющими синими глазами:
— Тетя Света. Она иногда приходит ко мне вместе с папой. А иногда — одна.
— Вот как?
— Ну да! И эту куколку она принесла, и эту! И вот этого медвежонка!
— А помнишь нашего большого медведя?
— Конечно. Жаль, что он остался там.
— И мне жаль. — Айка помолчала. — А когда к тебе заходит эта тетя?
— Ну, может прийти сегодня с папой! Выходной же!
— Хорошо. Ну, я пойду? Вечером зайдем к тебе с Арханом.
Айка сделала пробежку по этажам и вернулась обратно. Но не к Белле, а в палату напротив, попросив разрешения приоткрыть дверь. Мужики, лежавшие в ней, рассмеялись:
— Давно пора!
Айка погрозила им кулачком и присела за дверь. Через полчаса ожидания в больничном коридоре раздались веселые голоса мужчины и женщины. Послышался цокот каблучков. Айка накинула на голову белую косынку. Один из мужчин вскочил с кровати: — Сейчас! — И подмигнув Айке, вышел за дверь.
— У вас сигарет не найдется? — услышала она. — Нет? Ой, а мы тут с мужиками поспорили…
Глеба притормозили, а цокот каблучков приблизился к противоположной двери. Айка, надвинув на лоб косынку, вышла из палаты. В Белкину дверь входила кучерявая миниатюрная блондинка с очередной куклой. Перед тем, как открыть дверь, она нацепила на лицо улыбку.
— Здравствуй, бельчонок! — услышала Айка. — А я тебе куколку принесла!
Айка снова нырнула в палату.
— Ну как? — спросил вернувшийся мужик.
— Спасибо! — Рассмеялась Айка. — Вы — артист!
— Да нет, как подружка?
— Бе-е. — Скорчила рожу Айка, вызвав у больных искренний смех.
А еще минут через сорок из окна коридора она наблюдала за силуэтами мужчины и женщины, удаляющимися в сторону набережной.
Вечером, как и обещала, она зашла к Белле.
— Как дела?
— Хорошо! — обняла ее девочка. — Меня завтра выписывают.
— И что?
— Света предложила мне поехать в интернат к Полли.
— А папа?
— Стоял и слушал.
— И молчал?
— Ну да. Потом сказал, что может отвезти меня к бабушке.
— А ты?
— Я хочу быть с тобой, Айка.
— Пока нет, Бель. Я должна сделать свою жизнь такой, чтобы снова вас всех собрать. Но для этого нужен большой дом. Много денег или карточек. Я обещаю, что заберу вас… Но это дело нескольких лет. А интернат… Соглашайся, Бель. Там Полинка, Арсюха, Стас. Они за тебя и в огонь и в воду!
Айка поцеловала Белку.
— Спи, ничего не бойся. А мне надо идти на дежурство.
Утром следующего дня к ней в процедурную вошел рассерженный Глеб.
— Глеб Анатольевич? Чем обязана? — подняла она глаза.
— Что ты наговорила моей дочери?
— А что случилось?
— Она отдала все игрушки чужим ребятишкам. А они денег стоят!
— Тебе стало жалко денег, потраченных на ребенка?
— Дело в том, — Глеб замялся, — что эти игрушки ей дарила одна моя хорошая знакомая. Ей очень нравится Бель.
— Знаешь, у детей, особенно слепых, очень чуткое сердце.
— Это ты ее подговорила. Ты у нее постоянно бываешь!
— Глеб, у меня есть пять минут и я хочу рассказать тебе одну маленькую притчу, которую мне когда-то поведал отец. Выслушай, пожалуйста!