Страница 31 из 47
— Айка! — прошептала в повисшей тишине Белка. — Ты рассказываешь какую-то очень страшную сказку!
— Ты боишься, глупышка? — Айка подсела к Белле. Причем, с другой стороны ее придавили Полинка и Арсюха. — Может, тогда хватит? И пойдем спать?
— Нет! — резко сказала Белла. — Папе и Степе сейчас тяжело. А мы — дома. И, чтобы им было не страшно в ночном городе, мы тоже не будем спать! Мы их обязательно дождемся! Правда, Тем, Кирюх, Надь, Полин, Арсюх?
— Я тоже согласна ждать. — Прошелестела от угла Таня.
— Тогда давай, Айка, жги дальше! Эта сказочка будет покруче Дикого Запада!
Айка отпила воды, протерла глаза и продолжила.
Глава тринадцатая. Сказка про любовь. Продолжение
— Далеко отсюда, и от Сказочной страны, в Тридесятом государстве, на островном берегу теплого прозрачного моря, стояла белая роскошная вилла. Легкий ветерок гнал по голубому небу перистые облака, а соленая волна ласково лизала прибрежный песок и причал с пришвартовавшейся около него яхтой.
Матрос опустил корабельные сходни, и по ним на пирс выбежала молодая красивая девушка. Глазами, синими, словно морская даль, она с удовольствием посмотрела на притихшую виллу и, откинув назад золотые волосы, громко закричала:
— Хьюго! Я приехала!
Она со смехом раскинула в стороны руки, уже покрытые золотистым загаром и повернулась вокруг себя на пятке.
— Как же здорово! — сообщила она пальмам и вездесущим чайкам. — Хьюго! Я иду к тебе!
И, соскочив с причала, она побежала по выложенной белым камнем дорожке к дому. Как только легкие шаги простучали по ступеням террасы, стеклянная дверь виллы распахнулась, и навстречу ей вышел высокий молодой мужчина с голубыми холодными глазами и длинными белыми волосами, завязанными в хвост.
— Хьюго! — девушка расставила руки и, оттолкнувшись от пола, прыгнула мужчине на шею. Он сомкнул свои руки на ее талии, крепко прижимая к себе. Ледяные глаза заискрились, а губы тронула улыбка:
— Лиин! — Он прижался щекой к ее золотым волосам. — Как ты выросла!
— А я так по тебе скучала! Ты почему ко мне не заезжал последние полгода? Что за глупые отговорки: бизнес, переговоры? Ты, наверное, просто не хотел меня видеть!
Девушка отлепилась от его груди и, глядя на него исподлобья, надула губки.
— Ну, Лиин! Маленькая моя, — мужчина опустился перед ней на колени, держа ее за руки. — Я очень-очень скучал! Я все время о тебе думал! Это ты в своем университете обо мне постоянно забывала: то у тебя Боб, то Кейл, а то и целая рок-группа!
— Хьюго! — девушка топнула ножкой. — Ты чего, ревнуешь? Между прочим, кроме учебы, я еще пою в этой группе и занимаюсь горными лыжами и альпинизмом! И вообще, я приехала к тебе на каникулы, а ты меня в чем-то упрекаешь. Мне уехать?
— Нет-нет! Идем в дом!
Лиин, непоседливая, как солнечный зайчик, влетела в дом вперед хозяина и остановилась, глядя вокруг восхищенными глазами:
— Хью, ты сделал панорамные окна на запад? Как круто! И белый теплый ковер! Как здорово!
— Пойдем, я покажу твою комнату! — Мужчина в белой одежде поставил ногу на ступень лестницы, ведущей наверх.
Девушка, погладив коврик в гостиной, побежала за ним. Догнав на лестнице, схватила его за руку и, заглянув в лицо, спросила:
— А как дела у твоей невесты? Ты ни разу за полгода ничего не сказал и не написал о свадьбе!
— Мы пока не пришли к полной договоренности о слиянии корпораций.
— А причем тут свадьба? — Удивилась Лиин. — Ты же женишься не на акциях и не на счетах в банке!
— Глупышка! — Хьюго потрепал девушку по макушке. — Ты все такая же наивная и романтичная глупышка. Конечно, на деньгах. А женщина — всего лишь дополнительный бонус.
— Ты ледяной болван, Хью! — она подпрыгнула и снова зацепилась за его шею: — Но я тебя все равно люблю, айсберг ты мой бестолковый! Вот спрашивается, в кого у меня такой братец уродился?
— Смотри! — Хьюго протянул руку и повернул серебряную ручку на белой двери. Та открылась, показывая внутренность полукруглой комнаты с высокими арочными окнами, стекло в которых меняло цвет в зависимости от интенсивности освещения, с белым диваном, вытянутом по всей длине стены, теплым песочным ковром на полу и большим телевизором на стене. А справа, в нише, пряталась еще одна дверь, ведущая в спальню.
— Льдинка моя, ты — чудо! Я так хотела такой диванчик!
Девушка влетела в комнату и прыгнула на диван коленями, поставив локти на подоконник.
— Хью, какое же красивое у нас море!
— Ты еще можешь менять окраску стекол, делая тон более холодным или теплым. — Мужчина повернул выключатель рядом с диваном, и светло-коричневые стекла стали цвета сухого асфальта. А потом — цвета морской волны.
— Хью! — Засмеялась довольная Лиин. — Ты меня балуешь!
— Посмотри здесь! — он открыл дверь спальни.
Белые стены, темно-синие роликовые шторы на окнах и такого же цвета покрывало на большой круглой кровати. На снежно-белом паркете — маленький синий прикроватный коврик. И только на тумбочке в прозрачной вазе стояли нежно-розовые, в каплях воды, розы.
— Вау, Хью! — девушка приложила к заалевшим щекам ладошки. — Это — потрясающе! А розы! Хью, ты летал за ними на вертолете? Для меня?
Хьюго подошел к ней сзади и положил на ее плечи прохладные ладони.
— Я готов сделать для тебя все, лишь бы ты была счастлива! — тихо сказал он.
Лиин резко развернулась к нему лицом, заглядывая в голубые глаза:
— А помнишь, как в детстве ты кричал: «Уберите от меня эту приставучую малявку!»
Хьюго улыбнулся и заправил за маленькое ушко непослушный золотой локон:
— Ты лезла любопытным носиком во все щели. А я тогда был в лаборатории, делал опыты. Я тогда чуть не убил тебя, малыш! — При этом воспоминании плечи Хьюго передернулись. И он осторожно притянул девушку к себе, с силой прижимая ее головку к своему сердцу.
Но она была словно солнечная капелька, и стоять спокойно долго не могла.
— Хью, идем на море! Давай поплаваем под парусом на досках! — она выкрутилась из его объятий и сбежала по лестнице вниз.
— Томас, зайка, тащи мой багаж, да пошевеливайся! — уже смеялась вместе с кем-то она.
Хьюго выглянул из окна. Молодой матрос, улыбаясь Лиин, двумя руками вез ее чемоданы. Мужчину охватило ледяное бешенство. Хвост на затылке распустился, и волосы покрылись искристым инеем. От пальцев, сжимавших спинку стула, разливался студеный мороз.
— Ставь их здесь и возвращайся! — приказала Лиин.
— А внести… — заикнулся матросик, очарованный солнечной улыбкой молодой госпожи.
— Нет. — Улыбка с пухлых розовых губок сразу пропала, превращая очаровательную девчонку в высокомерную госпожу. — Спасибо.
Парень мгновенно вспотел: «Вот дурак. Забыл, с кем разговариваю!»
— Да, мэм. — Он поставил чемоданы, развернулся и ушел.
— Хью! — закричала девчонка. — Ты где? Возьми мой багаж!
Когда Лиин зашла в холл виллы, то на полу, рядом со стулом, увидела мокрое пятно. Мокрыми были и волосы брата.
— Ты чего, жарко стало? — она с сочувствием заглянула в его серебристые, еще не отошедшие от мороза глаза. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Она взяла его за холодную руку и погладила:
— Может, тебе полежать? Ты не бойся, я и одна покатаюсь!
— Дурочка! Разве я тебя отпущу одну? — Он подхватил чемоданы. — Идем, переоденешься.
Он стоял на террасе в майке и шортах. К его белой коже совсем не приставал южный загар. Глядя на зеленовато-голубое море, он терпеливо ждал ее, чудо всей его жизни, золотоволосую Лиин.
И вот она выскочила из дверей в коротких шортиках и малюсеньком топике. Он молча залюбовался. Какой же красавицей она стала! Синие глазищи, как звезды, сияют под темными ресницами и бровями, яркие блестящие волосы развеваются в порывах теплого тропического ветра. Прямой носик с очаровательными веснушками и пухлые розовые губы. Складненькая фигурка, сильные ноги… Он мог стоять и смотреть на нее целую вечность. Она рассмеялась, и этот звонкий смех дрожью отозвался в его холодной душе, равнодушной ко всем людским радостям и горестям. Но там, в глубине морозных стен, у сердечного алтаря, горел постепенно захвативший всю его сущность яркий огонь, который он не мог, да и не хотел гасить. И который звался Лиин.