Там алеет заря

Выслушав весьма убедительную речь новоиспеченного статского советника и немного помолчав, Император ответил.

— Хорошо, я тебя услышал. Я подумаю, как быть.

Он вернулся за стол, а потом спросил, кивнув на тонкую папку, оставшуюся в руках князя.

— У тебя что-то ещё?

— Да, Государь. Приберег тебе напоследок подарочек.

Михаил подозрительно посмотрел на собеседника.

— А он мне точно понравится?

— Даже не сомневайся, — улыбнулся Александр и отдал папку самодержцу. — Подарок добрый, как раз ко времени. Видишь ли, мои инженеры долго мучились над одной проблемой. Аж почти 10 лет. Но, наконец, частично ее решили. В общем я могу со своих пермского механического и челябинского заводов поставлять казне стальные гильзы для снарядов трехдюймовок и нашей новой гаубицы. Но у новых гильз пока есть один существенный недостаток. Их нужно использовать в течении года с момента снаряжения. То есть это технология как раз для военного времени. Станки для изготовления гильз тоже мои. На них можно изготовлять хоть стальные, хоть латунные гильзы. Только перенастройка с одного на другое, не сказать, чтоб простая.

— Так-так! Это действительно добрая весть! — улыбнулся Император, имевший к артиллерии большой интерес. — А цена на гильзы?

— Та же, по которой Мотовилихе сейчас в мирное время засчитывают гильзы в казну. — Но заметив разочарование на лице Михаила, Александр быстро пояснил. — Извини, дешевле никак пока не получается. Там все не просто. Но заметь, я не зря оговорился про мирное время. Если и когда война начнётся, так сразу цена на медь, включая импортную вырастет. Если вообще медь будет доступна. Соответственно подрастает цена и на латунные гильзы. Причём чем серьёзней война, тем больше вырастет цена на медь. А вот мои стальные так останутся в прежней цене. Ну а цены частных заводов, кои нынче казне снарядные гильзы поставляют, и сейчас выше пермских. Так что государству прямая экономия. И денег и меди. Но только во время войны. Ну ещё на практические стрельбы их пускать можно. А насчёт проверки… В Перми их испытывали. Скажем так, частным порядком, но вместе с представителями казённого завода. В папке все данные по этому делу. Комиссию для официального испытания гильз все равно составлять нужно. Думается, что не стоит пока везти их сюда, на столичный полигон. Ну чтоб лишний раз не возбуждать интерес официальных иностранных шпионов. Они потом все равно узнают. Но чем позже, тем лучше. Все равно снаряды с этими гильзами в мобилизационный запас закладывать нельзя.

— Ладно! — Михаил постучал пальцами по столу. — Спытаем мы твои гильзы. Ежели все так хорошо, как ты говоришь, значит доброе дело сделал… А объемы какие дать можешь?

— Объемы немалые могут быть. Там в бумагах все подробно расписано. Но изначально нужны испытания. А то вдруг ГАУ заартачится. И еще. Передать технологию на казенные заводы в ближайшие год-два не получится. Металл там особый на гильзы идёт. Технология через это хитрая. Хотя станки, настроенные для выделки латунных гильз, уже можешь у меня заказывать. Это всегда пожалуйста.

— Хорошо, учту. Раз такое дело, комиссию за пару недель соберем.

Михаил помолчал, покрутив перед собой на столе ручку-самописку.

— Александэр, — начал он, — вот ты снаряды делаешь, гильзы делаешь, части к орудиям, станки опять же. С твоей немалой помощью всем миром сделали отличные пушку и гаубицу. А ты сам орудийный завод поставить не хочешь?

Князь ответил сразу, а после некоторой паузы.

— Может когда и сподоблюсь. Но у меня есть мысль получше. Пусть орудия делают те, кто это умеет. А я их буду продавать за границей. Вот смотри. По сути перевооружение на сухопутные орудия новых типов только началось. Ну не только что, но не так давно. Все крупные частные орудийные фирмы работают и на внутренних и на внешних заказах. А у нас казенные заводы только для своей армии пушки выделывают. Но ведь и пушка и гаубица у нас получились очень приличные. При этом у заводов наших есть резерв мощностей. Вот ежели орудия в войне себя покажут, так, глядишь, ими можно будет заинтересовать иностранных покупателей. Если получится, так и заводы себе денег заработают и казну в результате периодических вынужденных простоев в убытки вводить не будут. Ты же сам знаешь. Сегодня заказ есть — завод работает, завтра — нет, и рабочие зубы на полку кладут, а казна убыток подсчитывает. Ну и мне процент посреднический от сделки не помешает. Вот такая у меня есть идея.

Михаил хмыкнул.

— Русские продают свои орудия, конкурируя с Шнейдером, Виккерсом, Круппом и так далее? Ну, не знаю. Попробовать, конечно, стоит. А вдруг выгорит. По крайней мере кто-нибудь, может и правда, заинтересуется. Но это потом, не сейчас.

— Так я и не тороплюсь. Мне сейчас тут дела кое-какие сделать, да на Дальний Восток дорога. Там я только японцам наши орудия смогу прорекламировать, — хохотнул напоследок Агренев.

— Да уж, — поддержал шутку Император, — ты там уж постарайся. Только опять повторюсь, сам вперёд не лезь!

— Не буду, не буду! — пообещал Александр. — Михаил, у меня к тебе вопрос…, мне тут сказали, что у тебя беседа с московскими купцами была?

— М-да, все то ты знаешь, даже если тебя рядом не было. Хотя это не особо и секрет. Да, с богатыми купцами и заводчиками из Рогожской общины беседу имел. Сам же меня просил об этом подумать. Вот я и надумал. Не дело, что мы своих русских людей зажимаем, а всяким иностранным капиталистам, католикам и протестантам на своей земле излишнее позволяем. В общем я староверам кое-что пообещал, и они мне тоже кое-что пообещали. А так… им с Рождества Христова алтари закрытые в их храмах откроют. И перестанут чинить препятствия в некоторых делах. К сожалению, об возможном воссоединении церквей речь вряд ли может идти. Хотя может когда-нибудь подобное и произойдет. Если Синод и ихняя верхушка сподобятся и начнут делать маленькие шаги навстречу друг другу. Я даже не представляю, каким образом такое может быть. Но попытаться стоит. Может и получится, если обе стороны этого захотят.

— Каждая большая дорога, Государь, начинается с маленького шага. И то, что ты сделал нашим староверам шаг навстречу — это очень здорово! А там поглядим. Пока есть возможность идти навстречу, нужно идти. Вот ей Бог, — Александр перекрестился, что делал нечасто, — там тебе воздастся за это. И тут зачтется. Ведь эти староверы по-хорошему обладатели очень больших капиталов. И кто знает, что у них ещё может быть в кубышках…

— Ну, насчёт того места, где воздастся, мне ещё рано думать, — махнул рукой Михаил, — хотя на все Божья Воля. А то ведь до той поры здесь проклянуть могут. Победоносцев как узнал, так опять просить отставки приходил. Я его пока на время от этого шага отговорил, потому как не время нынче, но чую, что уйдёт он все равно. Вот как указ по образованию новой зоны в Сибири для переселения евреев подпишу на днях, так он точно в отставку уйдёт. А жаль. И не подписывать нельзя. Вот такая, понимаешь, у меня дилемма!

Возвращался из Гатчины на своём автомобиле Александр в неплохом настроении. Ситуация в стране, если исключить не слишком радужную экономическую, была в целом неплоха. Вовремя все-таки случилась эмм… скоропостижная кончина Николая II, за которой последовал, как говорят либералы и социалисты, «разгул реакции». Карающие органы встряхнулись и интенсивно принялись за работу. Притом были существенно пополнены людьми. И пусть эти новые люди в Охранном отделении ещё только набирались мастерства в процессе работы, но ведь там и старые никуда не делись. Потому борцы за свободу как из низов, так и из верхов сейчас предпочли залечь глубоко на дно или вообще покинуть пределы Империи. Причём в последнем случае даже это не гарантировало им сохранение спокойствия. Нет, нельзя сказать, что нынче в России царила тишь хотя бы потому, что социальные противоречия и бедность никуда не делись, и экономическая ситуация была не лучшей. Но все-таки этот вариант Александру нравился больше. Если сильно утрировать, то хоть и нельзя сказать, что сейчас Михаил 2 прочно утвердился на престоле, но с другой стороны власть показала и силу и способность договариваться. Причём выходило, что договариваться она могла с самыми разными слоями населения. И с богатыми староверами, и с иудеями, и с рабочими. И в перспективе вероятно и с либеральными интеллигенцией и дворянством. А крестьянство уже получило пряник в виде прощения части недоимок и возможности выхода из общины. Так что тыл в предстоящей войне на какое-то время скорее всего был относительно защищен. Тут несомненно была и его личная заслуга. И не в последнюю очередь благодаря не малому куску периодической прессы, которой он теперь владел. Этакая мягкая сила. Её присутствие почти не ощущалось, но она была. И в нужный момент уже серьезно могла влиять на умы читающего населения и не только. Для той части прессы, которую он теперь мог контролировать, уже была составлена программа тона, который необходимо выдерживать на протяжении долгого времени. Патриотический подъем с началом войны на Востоке неминуем, но изначально нужно было не допустить патриотического угара, который быстро пройдёт особенно с первыми неудачными действиями русской армии на полях сражений. Последние неминуемы из-за малого количества войск на первом этапе войны. А вот дальше как раз и начнётся самая трудная работа прессы — поддержка этого самого патриотизма и веры в победу. И там уже точно пойдут в действия самые грязные приёмы охмурения умов, если неудачи на фронте затянутся. Впрочем больше полугода с начала войны находиться на Дальнем Востоке Александр не планировал изначально. Как уж там пойдёт война, ещё не известно, но тыл, — а это по сути вся страна, был важнее. Проиграть на Тихом океане сильнее чем в ином варианте истории вроде бы было нельзя. Тем более с привнесенными им самим плюшками. А вот тыл проигрывать было категорически нельзя! Недопустимо. Иначе трон под Михаилом может зашататься, и все многолетнее прогрессорство Александра пойдёт псу под хвост. Восшествие на трон в результате дворцового переворота условных Владимировичей может и без всякой Мировой войны привести к превращению страны в колонию. Причём последующей европейской бойни никак не отменяет. И тогда останется самому строить социализм, если его раньше не пристрелят в процессе социальных преобразований и гражданской войны, что очень даже вероятно. Потому как иного пути к этому моменту у страны скорее всего просто не останется. Совсем!