Там алеет заря

— Да я чо? Я ничего…, — начал оправдываться здоровый мужик. — Я ж тогда, почитай, без работы остался при той коллизии. А у меня жена, мать больная, да пятеро по лавками. Чем мне их кормить то было?

Дмитрий Павлович только хмыкнул. М-да, нехорошо тогда получилось. Очередная перестройка металлургического хозяйства на новый лад в 98-м году оставила треть его сысертских рабочих на время без заработка. Вот они и устроили бучу. Аж на две недели, пока не удалось договориться и перебросить их в другое место. Впрочем с тех пор, как в соседнем горном округе появился новый хозяин, народа, проживающего в его округе сильно поуменьшилось. С одной стороны вроде как и лучше, потому как меньше ртов кормить нужно было. А вот с другой совсем наоборот, потому как в Кыштым брали лучших из мастеров. Причём не всех оставляли здесь. Многим прочим предлагали переезд на работу в дальние края. А оттого большая половина отказывалась и возвращалась обратно. Ныне горнозаводчик уже даже подумывал, что если так дальше пойдут дела, то он сам возможно станет сманивать мастеров из других округов. Нет, до этого ещё ой как далеко, но знающие люди всегда в цене. Впрочем соседство с Кыштымом даже до того, как князь Агренев предложил ему сотрудничество, войдя пайщиком в его горный округ, приносило много положительных моментов. В начале 90-х годов он переводил выделку железа с кричного способа на пудлинговый. А тут сосед грандиозную перестройку всего хозяйства затеял. С самим хозяином тогда свидеться не удалось, но с новыми управляющим и инженером Каслинского завода хорошо посидеть вышло. Тогда его и убедили, что он делает совсем не то. Что пудлинг — это вчерашний день, и ставить нужно мартеновскую печь, как строят сейчас в Касли. Пусть и выйдет дороже, да специалист нужен, но смысла в этом куда больше. К сожалению, не переведенным на пудлинг остался только один Северский завод. Но дело было уже сделано. А вот соседский совет оказался верным. Нынче Северский завод у него в округе был самым передовым по черному металлу с двумя мартенами. Да и вообще много полезных новинок удалось у соседей вызнать и у себя внедрить.

— М-да, нехорошо тогда получилось. Я то как лучше хотел, а вышло как вышло, — вслух озвучил он.

— Ну а сейчас каково тут? — обратился он к мужикам.

— А нынча чего…, — плюгавый мужичок с всклокоченной бородой покосился на приказчика и продолжил, — Нынча жить можно. Работа есть, зарплату не задерживают. Оно конечно у кыштымских больше платят, дык это тама, а мы тутова. У других соседей то дела хуже нашего. Вы, как в союз, значится, с князем Агреневым вошли, так дело на поправку пошло. Нам теперича, почитай, уже даже некоторые соседи завидовать начинают, потому как у нас слегонца получше ихнего.

— Ну, а ты не пробовал в Кыштым податься? — с улыбкой спросил Соломирский.

— Не, хозяин. Чего я тама забыл? У меня ж тутова дом, хозяйство, огород, скотина какая-никакая… А у кыштымских токма угол дают на семью и то не зараз. Оно мож и выглядит як барское, да не про меня. Я в Полевском родился, тутова и помру, когда время придет. А в Дегтярке я вроде как временно, покуда у нас в механическом цеху переделку затеяли, — ответил плюгавый. — Да и вообще народу в поселках поубавилось за десять лет. Так шо работы вроде всем хватает.

— А от уехавших в дальние края какие вести приходят?

— Дык разные. Какие ж ещё они бывают? — вступил в разговор коренастый мужик. — Меня, значица, Иваном зовут. Вот у меня племяш в прошлом годе за Байкал подался. Поселок Петровском тама зовут и завод тама княжеский. Молодой он, токма оженили тогда. На той седмице весточку прислал. Бает, шо при стане прокатном его поставили работать, да уму-разуму учат. Платят неплохо, но в тех краях много товару подороже нашего будет. Но опять же он молодой. Ежели выучится делу, то и деньгу хорошую можно получать будет со временем. А ещё бает, шо тама на железке можно в полтора раза больше получать. Но и впахивают на железке не в пример больше. А бывает, зазывальщики от золотодобытчиков заявляются на завод. Вроде как за товаром прибыл, а нет-нет, да и пытаются людей к себе сменить. Вот тама можно заработать много. Но можно и в тайге сгинуть. Вот так… Однако ж это все не про него. Он контракт на 5 годков подписал, так что хода с завода раньше того сроку ему нет. И все бы ничего, но зимы там лютые, малоснежные и долгие, а лето короткое. Оттого земля родит плохо. Зато охота не в пример нашей будет. Зверя и птицы в тайге хватает, ежели знаешь как их взять. Да и всяких грибов, ягод и орехов хватает. Опять же рыба в реке по весне и летом имеется.

Поговорив ещё несколько минут, Павел Дмитриевич пошёл с приказчиком к тому конторку, да велел баньку приготовить.

Вслед хозяину округа смотрело несколько пар глаз.

— Жаль! Не взяла козла старого Хозяйка Медной горы! А ведь сам на своих двоих в гости ходил. А не взяла! — пробормотал зло сквозь зубы плюгавый.

— Нет уж давно Медной горы в Гумешках. Срыли под основание. А нынча то, что от неё осталось, перетирают да перемывают кислотой, — вмешался молчавший до этого молодой.

— И чего ты такой вечно злой? — повернулся к плюгавому коренастый. Он облизал ложку и сунул её за голенище.

— А то ты не знаешь, — отмахнулся плюгавый.

— Ну дык и попросил бы прибавки. За все общество попросил.

— Ага! При вашем приказчике? Я что, совсем дурной? Вот взяли бы сами и спросили.

Мужики только головами покачали.

— Однако ж последнее время у нас и вправду чутка лучше стало, хоть в других округах народ стоном стонет, — подытожил коренастый. — А насчёт приказчика есть у меня думка. Надобно токма все как следует у кыштымцев разузнать. Сказывали они мне всякое разное. Коль у нас теперича два хозяина, дык тогда можно и новому в ножки поклониться. Ну не ему самому, а людям евойным доверенным. Глядишь, эдак Митрофану и самому выйдет с нами под землёй тачку катать заместо конторки евойной. А тама всякое бывает. И обвал случается, и вагонетка ногу переедет. Али ещё какая беда выйдет.

Соломирский попарился в баньке, смыл с себя грязь, переоделся в чистое. Потом перекусил, чем Бог послал, да Митрофан на стол выставил. Потом походил еще по окрестностям ведомый приказчиком, рассказывающим о том, что тут и как делается. Пока суть да дело наступил вечер. А там и спать укладываться пора настала. Но не спалось. Не приходил сон на новом месте. А вспоминалось, как князь Агренев стал его компаньоном в Сысертском округе. Вошёл в долю он очень жёстко, скупив у родственников Соломирского их паи. И разговор был жёсткий. Слишком много знал князь о делах Павла Дмитриевича и о делах в округе. Тогда Соломирский мог и отказаться от сотрудничества. Ничего бы Агренев с его третью паев округа не сделал, если б только на подлость не пошёл. Но не таков был князь, и Соломирский это знал. А потом сосед расписал, что выйдет, если они договорятся. Перспективы рисовал такие радужные, что верилось плохо. Ну откуда стороннему аристократу, который то и в своём округе не каждый год бывает, знать что-то про то, что у соседей под землёй лежит? И ведь пока Павел Дмитриевич ответ соседу не дал, и не подписали они все нужные бумаги через неделю, так и не раскрыл князь тайны, где клад природный под землёй лежит. Впрочем, даже если б раскрыл он сие, толку от того было бы мало. Нет на Урале мастеров кроме кыштымских, кои умеют из медносодержащего пирита медь вытаскивать. А мож и за границей таковых нет. А ведь сказывал, что ещё есть местечко, где может ещё медь быть. Где-то у Полевского. Но не нашли покуда. Опять же отвалы в Гумешках начали перерабатывать хитрым способом. Вернее простым, но попробуй до такого додуматься! Вот верно говорят, что все гениальное просто. Так и с отвалами вышло. Впрочем одной медью дело не ограничивается. Много чего нынче менять стали. Опять же если б не торговая сеть князя, то сейчас бы заводы или на склад работали бы, или нужно было бы сокращать выпуск чёрного металла. Оно конечно над ценами князь не властен — упали они здорово, но сбыт в отличии от конкурентов через князя идёт неплохо. Правда пришлось ещё больше в долги влезть, чтоб нужное сделать али закупить, но князю пришлось вложить поболее, чтоб до паритета паев постепенно добрать. Ох как не хотелось тогда ещё в округ вкладываться. Деньжищи то огромные! А ему еще за предыдущие долги расплачиваться и расплачиваться. Но теперь то он уже точно уверен, что не прогадал. Да и сам он кой-чего удумал и начал делать из того, что в Кыштыме или Челябе не делают. Те же ведра, лейки и прочее добро из оцинковки. Кыштымские то ли не додумали, то ли посчитали, что им это не очень интересно. Так что из кыштымской оцинковки теперь в Сысерти и Полевском всякое разное полезное народу добро клепают на продажу. И берут сие по отзывам хорошо. Так что и Павлу Дмитричу навар, и его людям работа с заработком.