Там алеет заря

На полигоне гаубица произвела на присутствовавших положительное впечатление. Все-таки сотрудники Рейнметалла своё дело знали, а гаубица была для своего времени весьма хороша. Оно и понятно. Лучше один раз увидеть, чем … Впрочем, сразу после окончания первого дня показательных стрельб развернулась длящаяся уже несколько лет дискуссия. А нужна ли русской армии гаубица, и не стоит ли ограничиться только одной полевой пушкой. В общем все как всегда. Присутствующие тут же разделились на три группы. Те, которые за. Те, которые против, и те которые не выражали своего мнения. Последних было больше всего, поскольку в этой группе оказались и сомневающиеся, и те, которым было все равно, и ждущие мнения своего начальника. А Великий Князь Михаил Николаевич своё мнение насчёт нужности гаубицы после показа высказывать явно не торопился. А поскольку главную идею по созданию собственной гаубицы с размещением противооткатных устройств под стволом знало всего несколько присутствовавших, то и спор господ офицеров опять закончился ничем. Стороны в очередной раз разошлись при своих мнениях.

Через пару дней ночью группа инженеров сестрорецкого завода с санкции начальника полигона смогла обмерить всю немецкую гаубицу. Да ещё взять образцы лафетной стали и материала ствола. Обихаживать начальника полигона Александру пришлось долго. В итоге князь стал беднее на охотничью Авто-5, Плетку в дорогом исполнении и два полевых телефона. Что при этом подумал про Агренева начальник полигона, Александру было наплевать. А ведь явно что-то не слишком приятное. Ну да и чёрт с ним. Не до великосветских понятий о дворянской чести. Потому как в то, что ГАУ захочет купить гаубицу, не верилось совсем. Ну почти. Да и калибр у неё не русский. И длина ствола на взгляд князя выглядела слишком малой. Всего 10 калибров.

Через неделю чертеж лафета был готов. Впрочем чертежом назвать это было сложно, поскольку разбирать гаубицу было нельзя. А ну как потом собрать не удастся. По этой же причине остался необмерянным затвор и противооткатные устройства в лафете. Правда инженеры смогли разобраться с принципом работы затвора, но сразу оговорили, что устройство весьма сложное и требует высокого мастерства от того, кто будет его изготовлять. Последнее обстоятельство не слишком обрадовало Александра, но тут уж ничего не поделаешь. Лафет, конечно, в точности тоже никто повторять не собирался, но лучше при конструировании иметь чертеж чужого лафета, чем его не иметь. Будет откуда подсмотреть некоторые решения. А вот насчёт затвора конечно жаль.

Гаубица прошла за месяц испытания стрельбой и возкой. И отбыла в Германию. А ГАУ так и не готово было принять решение, стоит ли заказывать Рейнметаллу гаубицу в русском калибре или нет. И стоит ли формулировать техническое задание на международный конкурс. Собственно, примерно такого результата и ожидал Александр. Хорошо ещё сразу не отказались. Впрочем генералы и полковники тоже люди, и они тоже читают газеты. А Сытин с прибытием орудия в Россию получил конкретный заказ на то, чтоб превознести в прессе достоинства орудий навесного огня. И, пожалуй, неплохо с этой задачей справился. Не сам конечно. Просто его корреспонденты брали интервью у разных людей, имеющих отношение к артиллерии, а на страницы газет в основном попадали только мнения о нужности мортир и гаубиц. К сожалению, с государственными изданиями так сделать было нельзя, но фон в прессе был таки положительный создан.

Через четыре дня на Петербургской квартире Агренева собрались четверо. Обсуждение вышло очень не простым.

— Ваше Императорское Высочество, лафет я спроектировать могу. Если на то будет соответствующий заказ ГАУ. И финансирование. Без этого я начать работу не могу. Это категорическое условие. Оно не моё. Таков установленный порядок, — обстоятельно объяснял Дурляхер.

— Но ежели говорить отвлеченно, — он посмотрел на Цесаревича и, увидев, поощряющий кивок, продолжил, — то конструкция лафета из-за отката ствола вдоль направления выстрела, как у проходящих сейчас испытания трехдюймовок, будет несколько иная, чем у германской гаубицы. Принцип мне примерно понятен, но потребуется большая работа. Насколько мне известно, подобных конструкций в мире для мортир ещё никто не создавал. Так что трудности я ожидаю немалые.

— Роберт Августович, если мне будет позволено как не специалисту, — начал Александр вкрадчиво, — то я лично не вижу причин, по которым Россия не может быть в этом первой. И почему бы именно вам не стать именно тем первым, кто спроектирует подобный лафет?

— Александр Яковлевич, лафет, как вы понимаете, вещь вторичная. Перед этим нужно спроектировать ствол орудия с казенной частью. То, как устроен затвор Рейнметалла мне понятно, но, боюсь, на наших заводах в настоящее время его воспроизвести в серии не удастся. Очень тонкая работа. Германцы себе это могут позволить, а мы, к сожалению, нет. А до всего этого нужно техническое задание и снаряд. Без этого мы сейчас говорим ни о чем.

— Роберт Августович, это все понятно. Я в отличии от Александэра артиллерист, — вмешался Михаил. — Заказа ГАУ, как вы понимаете у меня сейчас нет. Однако и для самого заказа нужно ТЗ. И мне видится, что мы можем сейчас в общих чертах прикинуть это задание. Как вы на это смотрите?

— Как Вам будет угодно, Ваше …

— Без чинов, Роберт Августович, — прервал его Цесаревич.

— Хорошо. Михаил Александрович, я к моему сожалению не имею дела к составлению заданий. Это несколько не моя обязанность.

— Пусть так, — Михаил достал из кармана свергнутый листок бумаги. — Мы с Александром Яковлевичем на досуге прикинули, что хотелось бы получить в итоге, — и протянул лист Дурляхеру.

Артиллерист вчитался в короткий список требований. Потом положил лист на стол и надолго задумался, постукивая пальцами по столу. Князь Гагарин подвинул лист к себе и тоже ознакомился с написанным. А остальные собеседники внимательно наблюдали за Дурляхером.

Наконец Дурляхер очнулся от раздумий и высказал своё мнение.

— Михаил Александрович, по моему мнению, если удастся выполнить эти требования, то это будет выдающееся орудие. Баллистика его мне ясна. Несколько не понятно, зачем нужна дальность в 7,5 верст. Для этого все-таки существуют пушки.

— Которые будут в два с лишним раза тяжелее, чем гаубица, — заметил Александр.

— Да, тут вы правы. Ну хорошо. Допустим так. Но к сожалению, я стволы я не рассчитываю. В России вообще очень мало специалистов по этому делу. Насколько мне известно, сейчас работы по расчету стволов для трехдюймовок закончены на обоих столичных заводах. И нарезку менять не уже не будут. Теоретически можно было бы подключить кого-нибудь из Арткома и Обуховского завода. Андрей Григорьевич, у вас вроде бы есть кто-то на Орудийном заводе?

— Есть такой человек. Вы правы, — согласно кивнул князь Гагарин, но нужна целая группа.

— Хорошо! — подытожил Цесаревич, — то есть принципиальное согласие есть. Если будет заказ ГАУ, специалисты и деньги, то все согласны взяться за работу?

Согласие было полным.

— В этом случае будем считать, что мы договорились. И ещё, Александр Григорьевич, и вы Роберт Августович, попробуйте переговорить со специалистами с Обуховского завода лично. Я не могу гарантировать, что заказ будет выдан, но когда он будет выдан, не хотелось бы терять время на долгие организационные вопросы.

Совещание почти что заговорщиков продолжалось ещё некоторое время, а потом все разошлись. И теперь Великому князю Михаилу Александровичу предстояла самая трудная задача — каким-то образом уговорить как Императора, так и ещё нескольких высоких чинов включая генерала-фельдмаршала. Уговорить просто попробовать. А ещё каким-то образом получить деньги на разработку. В российском бюджете, как известно, лишних денег никогда не было. Но тут Александр был готов вложить и собственные средства. Было бы решение. А ещё требуется как-то отстоять сформулированное техническое задание, чтобы получить перспективное орудие, а не вчерашний день.