Страница 17 из 57
Проект изменений в избирательной инструкции достаточно активно обсуждался руководством РСФСР в конце 1929 г., но в связи с новыми переменами во внутренней политике новый закон о порядке проведения выборов был принят только во второй половине 1930 г.
Начало 1930 г. было ознаменовано развёртыванием широкой репрессивной кампании направленной против «кулаков» и членов их семей. При этом основанием для раскулачивания становилось часто наличие фамилии того или иного гражданина в списке лишенцев. Как указывает Т. Н. Славко «в разряд кулаков зачислялись в первую очередь лишенные избирательных прав»[131]. Местные власти, особенно в районах «сплошной коллективизации», стремясь всячески повысить процент раскулаченных, активно лишали людей избирательных прав по абсолютно надуманным основаниям и без достаточных документальных подтверждений их причастности к «нетрудовым элементам». Нередко решение о лишении прав принимали не избирательные комиссии и не Советы, а руководство колхозов, что уже напрямую противоречило избирательному законодательству. Вместе с тем нередко случалось, что гражданина лишали избирательных прав уже после раскулачивания, при ссылке на спецпоселение. Всё это стало причиной резкого роста количества лишенцев зимой-весной 1930 г.
В середине марта партийно-государственное руководство СССР, озабоченное нарастающим сопротивлением крестьянства политике форсированной коллективизации пошло на ряд шагов направленных на снижение напряженности. 14 марта 1930 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном строительстве». В четвёртом пункте данного документа указывалось на необходимость «проверить списки раскулаченных и лишенных избирательных прав и немедля исправить допущенные в этой области ошибки в отношении середняков, бывших красных партизан и членов семейств сельских учителей и учительниц, красноармейцев и краснофлотцев (рядовых и командных)»[132].
В развитие постановления ЦК 22 марта Президиум ЦИК СССР принял постановление, посвященное борьбе с нарушениями избирательного законодательства. В нём указывалось на обязательность строгого следования закону о выборах при составлении списков лишенцев. Постановление предписывало: «1. Предложить ЦИКам союзных республик разъяснить и указать ЦИКам и автономных республик, краевым, областным, окружным исполкомам, что: …в трёхмесячный срок со дня издания настоящего постановления должны быть рассмотрены во всех инстанциях все поданные заявления граждан на неправильное лишение их избирательных прав». Далее говорилось о необходимости создания при местных исполкомах специальных комиссий, которые должны были заниматься проверкой списков лиц, лишенных избирательных прав, в целях восстановления в этих правах тех, кто был их лишен незаконно. Разъяснялось, что лишить человека права голоса во время выборной кампании может только избирательная комиссия, а в период между выборами только местный Совет. Большое место в постановлении было уделено совершеннолетним детям лишенцев. В особом пункте указывалось, что «дети лиц, лишённых избирательных прав, достигшие совершеннолетия до 1925 г. и лишённые избирательных прав только потому, что они находились в прошлом на иждивении этих лиц, должны быть восстановлены в избирательных, если они по настоящее время занимаются самостоятельным общественно-полезным трудом»[133].
Постановление ВЦИК, также посвященное борьбе с нарушениями избирательного законодательства, принятое 10 апреля 1930 г., повторяло основные положения постановления союзного ЦИКа[134].
Результатом применения на практике всех этих документов стало реальное и достаточно значительное сокращение числа лишенцев. Об этом красноречиво свидетельствовали результаты очередной избирательной кампании проходившей в конце 1930 — начале 1931 гг. В период её подготовки ЦИКом СССР 3 октября 1930 г. была издана новая инструкция по проведению перевыборов. В неё был внесён ряд изменений по сравнению с предыдущей инструкцией, в том числе и некоторые из тех положений, которые обсуждались в конце 1929 г. в комиссии ВЦИК. Одним из главных отличий новой инструкции стало увеличение числа признаков, по факту наличия которых человека можно было лишить избирательных прав. В первую очередь это коснулось сельского населения. Более детально, например, по сравнению с предыдущими избирательными инструкциями были разработаны положения о недопущении к выборам лиц, сдающих в аренду сады, земли, виноградники. Избирательных прав лишались владельцы крупных рыболовных судов, лица, сдающие помещения в целях извлечения прибыли, владельцы предприятий, сдающие их в аренду и субаренду и т. д.[135].
На практике, продолжало иметь место «расширительное толкование» ограничительных статей избирательного законодательства. Главной причиной этого по-прежнему оставались их нечёткие, расплывчатые формулировки. В справке о ходе избирательной кампании по РСФСР, составленной Центральной избирательной комиссией для ВЦИК в конце декабря 1930 г. указывалось, что «низовые избирательные комиссии в большинстве случаев не сумели своевременно развернуть работу по выявлению эксплуататорских элементов на предмет лишения их избирательных прав». Далее отмечалось, что в отдельных местах «наблюдается недопустимая терпимость к эксплуататорским элементам, что означает собою правый уклон на практике». В тоже время говорилось и о случаях, когда «в лишенцы зачисляют иногда середняков и бедняков с такими примерно мотивировками: „брат спекулянта“, „за двоеженство“, „за то, что ходит читать псалтырь по покойникам“, „злостные несдатчики“, „антисоветский элемент“, „вредитель“, „выступает против кампаний“, „бузотёристый парень“»[136].
В «Перечне основных задач в перевыборной кампании Советов», утвержденном ВЦИКом 22 декабря 1930 г. отдельным пунктом было выделено требование «решительным образом ударить по правой практике и левым загибам в лишении избирательных прав (случаи недовыявления эксплуататорских элементов и зачисление в лишенцы трудящихся)»[137].
Как уже указывалось, одним из главных результатов выборов 1930–31 гг. явилось существенное сокращение численности лиц лишенных избирательных прав. В целом по СССР их количество составило 3,9 % от общего числа совершеннолетних граждан (в кампанию 1929 г. таковых было 4,9). В сельских местностях число лишенцев снизилось с 4,1 до 3,7 %. В городах сокращение количества граждан лишенных права голоса было ещё более заметным — с 8,5 % в 1929 г. до 4,9 %. Официально это объяснялось «огромными изменениями, которые произошли за этот период… и главным образом переходом на общественно-полезный труд огромной массы бывших мелких торговцев и торговых посредников». Кроме того, признавалось, что большую роль в уменьшении числа лишенце сыграло и массовое восстановление в избирательных правах совершеннолетних детей граждан лишенных права голоса, живущих на доходы от общественно-полезного труда. Причиной того, что списки лишенцев стали сокращаться в размерах, называлась естественная убыль среди священнослужителей, бывших полицейских и т. д. Наконец свою роль сыграло «улучшение учёта и устранение допущенных ранее перегибов»[138].
Общее количество лишенных избирательных прав в сельских местностях СССР составило 2 361 тысяч человек. Из них по численности на первом месте была категория иждивенцев граждан лишенных права голоса — 43,4 %. Далее следовали пользователи наёмного труда — 22,2 % (численность этой категории достигла в эту перевыборную кампанию своего максимального значения), торговцы и посредники — 10,1 %, служители религиозного культа — 6,8 % и обладатели «нетрудовых доходов» — 5,9 %. Увеличение количества граждан лишенных избирательных прав за использование в своём хозяйстве наёмного труда объяснялось выявлением «кулацких элементов», а также включением в эту категорию «тех лишенцев, которые в прошлую кампанию были отнесены к смежным группам»[139]. Несмотря на то, что многие «кулаки» получили возможность вернуть себе права голоса после постановлений центральных властей, изданных в марте и апреле 1930 г., а также благодаря некоторому смягчению определений избирательной инструкции местные руководители в ряде регионов «стали на твердый путь полной увязки всех признаков для индивидуального обложения с признаками, установленными для лишения права выбирать в советы»[140].
131
Славко Т. И. Раскулачивание. // ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. Франкфурт/Майн — М., 1999. С. 133.
132
КПСС в резолюциях…М., 1984. Т. 4. С. 101.
133
С.З. и Р. 1930 № 19. Ст. 212.
134
Рабочий путь 1930 г. 12 апреля.
135
С.З. и Р. 1930. № 50. Ст. 523.
136
ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 107. Д. 208. Л. 7.
137
Там же. Л. 26.
138
Выборы в Советы и состав органов власти в СССР. М., 1931. С. 35–36.
139
Там же. С. 36.
140
Зеленин И. Е. «Сталинская „революция сверху“ после „великого перелома“». 1930–1939: политика, осуществление, результаты. М., 2006. С. 29–30.