Сказки с крыш

Наконец особенно грустным, холодным и вьюжным зимним днем феечка не выдержала. Сварила две чашечки кофе, села с принцем за столик и честно спросила его, в чем дело. Она говорила, что думала: принц давным-давно разлюбил её, или вообще никогда не любил, а провозгласил дамой сердца из-за тортиков и телескопа, её познаний в астрономии недостаточно для такого умного принца и вообще…

— Можно я скажу? — перебил её принц. — Понимаешь ли, милая феечка громоотвода, ты самая лучшая феечка в мире. Мне очень грустно потому, что другие феечки танцуют со своими принцами на всех балах, а я с тобой нет. Другие принцы грациозны, как птицы, а я неуклюжий и танцевать не умею. Только и знаю, что говорить об умных вещах, со мной скучно.

— Ты хотел бы научиться танцевать? — не веря своим ушам, спросила феечка.

— Да, — покраснев, признался принц. — Только у меня никогда-никогда не получится.

— Глупости! — отмахнулась феечка. — Ну-ка давай — раз-два-три, раз-два-три!

Взмахнула волшебная палочка, заиграли веселые скрипки, и музыка началась. Принц и феечка кружились целый вечер и целую ночь, вспоминали все танцы, какие только бывают на свете. Иногда принц сбивался с такта, ошибался в фигурах и наступал феечке на ноги, но все это были такие мелочи, по сравнению с шансом натанцеваться вволю! Наконец принц и феечка плюхнулись на пол, не в силах сделать больше ни шагу. Они рассмеялись, расцеловались и пожали друг другу руки. И с тех пор ни единого «все же» не мешало их «долго и счастливо». Нельзя сказать, что наш принц полюбил вальсы и менуэты, но, по крайней мере, первый танец каждого бала он оставлял за собой. А феечка кружилась вволю, развевала широкую юбку и щелкала каблучками, поглядывая на принца. Похоже, им повезло.

…Не знаешь в чем дело — возьми и спроси…

Девятнадцатая сказка

Феечка замочной скважины была маленькой, но очень заметной особой. К ужасу остальных феечек она не прятала под кружевной чепчик рыжие кудри, не замазывала волшебной пудрой веснушки, и никогда в жизни не пробовала худеть. Её клетчатые платья с карманами, полосатые чулки и бубенчики на туфлях приводили в ужас всех первых красавиц крыши. Но наша феечка не замечала недовольства подруг. Впрочем, мало кто рисковал морщить на неё носик. Представляете — никто на свете (и уж точно никто на крыше) не умел готовить так вкусно.

Смазав с утра замочную скважину чердачной двери, наша феечка шла на чердак, где устроила великолепную кухню. С ложками и поварешками из чистого серебра, фарфоровыми ступками, венчиками из лебединых перышек для взбивания самых нежных на свете сливок, безупречно наточенными ножами и скалкой из красного дерева. На волшебной плите никогда не оседали кремы, не опадало безе и не подгорали коржи для торта. Целый день на кухне что-то кипело, бурлило, шипело, пенилось и упоительно пахло, услужливые воробьишки и мыши сновали туда-сюда, помогая любимой хозяйке. Феечка не гнушалась готовить сама, крошить фиалковые лепестки, растирать рождественские орешки, собирать пыльцу с роз. И на свет появлялись такие блюда, что можно было язык проглотить (увы, с парой лакомок-принцев это произошло).

На дни рождения феечка делала торты-башни с цукатными фонариками и засахаренными настоящими звездочками — чтобы исполнить заветное желание именинника. К свадьбам торты украшались танцующими марципановыми фигурками, такими изящными, что никто не решался их съесть. На балах подавались удивительные пирожные — стоило взять угощение, как с крема вспархивала живая бабочка. А на бал Осеннего полнолуния феечка, не покладая рук, пекла волшебные печенья с предсказаниями, которые непременно сбывались.

Феечки, принцы и прочие жители крыши наперебой спешили заказать угощение к празднику у прославленной кулинарки. А она соглашалась далеко не всегда, потому что была обидчива и злопамятна — стоило какой-нибудь феечке обругать вкус крема или вульгарный фасон клетчатого платья — и на следующий день рождения ворчунье приходилось рыться в поваренной книге и, глотая слезы, самой готовить лакомства. Капризы феечки замочной скважины росли вместе с её славой. В конце концов, у неё совсем не осталось друзей, но кулинарка не огорчалась — больше времени для работы.

Однажды поутру наша феечка выбрала платье поярче, смазала маслом замочную скважину, и, мурлыча под нос немудрящую песенку, отправилась в кухню. Сегодня она планировала выложить огромный торт из крохотных кружочков безе, украсить его миндальной крошкой и лепестками... Ах! — сказала феечка, увидав, что творится. Её маленькие помощники спали на кухне вповалку — кто на полу, кто на разделочном столике, а одна мышка оглушительно храпела прямо в пакете с мукой. Удивленная феечка бросилась тормошить малышей, но те зевали, отмахивались лапками и никак не хотели открывать глаза. Пока феечка сообразила вызвать дождик и всех разбудить, пока мышки и воробьи проснулись, прошло слишком много времени — и вместо роскошного торта феечке пришлось готовить обыкновенную «картошку», украсив её разноцветной цветочной пыльцой и заколдованными росинками. Заказчица ничего не сказала, но выразительно скривилась, и феечке пришлось извиняться.

Через несколько дней случилась новая неприятность — по кухне запорхали маленькие гадкие мухи. Воробьи не успевали их склевывать, мыши прыгали, безуспешно пытаясь поймать захватчиков. Феечка три раза колдовала страшное заклинание, но мухи появлялись снова и снова. Одна из них плюхнулась прямо в крем, и целую миску облачных сливок пришлось выкинуть. Наконец в дальнем шкафчике удалось обнаружить большое-пребольшое гнилое яблоко — кто-то старательно запихал его за коробочки и пакеты.

Феечка была в ярости, но несчастья на этом не кончились. Когда настала пора печь печенья для Осеннего бала, кто-то превратил всю воду на кухне в клюквенный сок. Когда феечке срочно пришлось бежать, чтобы испечь утренние булочки, кто-то подбросил на порог банановую кожуру, наша феечка упала и больно ушиблась. И поток заказчиков потихоньку уменьшился — скверное настроение кулинарки отразилось на волшебных лакомствах. Разозленная феечка обвиняла в напастях завистников и врагов, её капризы и причуды стали невыносимыми.

Для борьбы с вредителями, она повесила гамачок к дверям кухни и стала по ночам караулить свои сокровища. Сперва это помогло, но потом из шкафов начали пропадать продукты — сперва немного меда или сахара, затем целые коробки цукатов и банки засушенных фруктов. Кто-то ел их в темноте, жадно чавкая и бросая на пол крошки. Феечка пробовала врываться в кухню и включать свет, но никого не находила. А продукты все исчезали.

Наконец феечка решила сделать засаду — испекла большой-пребольшой вкусный торт с кремом, оставила его на ночь на кухне, а сама притаилась за дверьми с большим сачком, в тайной надежде, что вор объестся и его станет легко поймать. Сначала все шло по плану — отворилось окошко, раздалось чавканье. Феечка уже приготовилась ловить — и вдруг на кухне что-то громко взорвалось.

Перепуганные жители крыши сбежались к кухне. Феечка флюгера сделала свет, два принца вытащили бедную феечку замочной скважины из-под обломков и с трудом привели пострадавшую в чувство.

— Что случилось? — жалобным голосом спросила феечка.

— Прости, я не хотела! — вдруг ответила покрасневшая феечка дымохода, — помнишь, ты не стала делать мне торт на день рождения. Я сильно-сильно обиделась, обсыпала невидимковой пылью гомункулуса и показала ему твою кухню.

— Кого? — ужаснулись жители крыши.

— Волшебного уродца гомункулуса, который сбежал от своих хозяев и потерялся. Он ненасытен и всегда хочет есть. Я не думала, что гомункулус лоооопнет! — сказала феечка и заплакала.

— Прости, — вышел из толпы принц. — Это я подсунул яблоко тебе в шкаф. Ты сказала моей невесте, что с её зубами вообще нельзя есть сладкое, она рассердилась и я вместе с ней.

— Это я подбросила банановую кожуру, — вылезла из толпы большая крыса. — Потому что ты жадничаешь и лучше выкинешь крошки от пирога, чем отдашь их бедным крысам.