Песня сирены (ЛП)

— Я же сказал, что мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Мы здесь, чтобы говорить о тебе. О том, что ты можешь сделать для меня. И что я могу сделать для тебя.

— У меня для тебя ничего нет. И я ничего от тебя не хочу.

Он обреченно вздохнул.

— Я и не рассчитывал, что ты захочешь сделать это по-простому.

— С ангелами не существует простого пути.

Он рассмеялся.

— Воистину.

Я не видела, как он сдвинулся с места. В один момент я пререкалась с ним, а в следующий со всей дури впечаталась в землю. Телекинез. Если бы только я могла блокировать эту силу так, как блокирую чтение мыслей. Я поднялась, пошатываясь. За то время, что я вставала, он мог бы ударить меня раз двадцать, но всего лишь наблюдал за мной. Возможно, он был из тех, кому нравится растягивать свою жесткость, пытая своих жертв. Именно это рассказывал о нем Джейс. Осирис Уордбрейкер. Осирис Черное Сердце.

Я похлопала по своему телу, с удивлением обнаруживая на себе все оружие и зелья. Он действительно был высокомерным. Он не видел во мне угрозы. Возможно, он был прав. Возможно, я не представляла собой угрозы. Но иногда тебе и не нужно быть угрозой. Иногда достаточно быть неприятностью. Не он первый меня недооценил. Я к этому привыкла.

Он с весельем наблюдал, как я вытаскиваю кое-какие зелья из сумок на ремне, смешивая их. Я бросила смесь, распылив ее по сундуку с сокровищами за спиной ангела. Крышка распахнулась. Золотые монеты, драгоценности и прочие штуки выстрелили в воздух гейзером, поливая ангела золотым дождём.

Он бросил на меня скучающий взгляд.

— Симпатично, но неэффективно.

Позади него сундук увеличивался, благодаря заклинанию роста, которое я на него наложила. Ангел был слишком занят осуждением меня, чтобы заметить это.

Я бросила еще одно зелье. Поток искорок ударил по нему — ветровое заклинание. Он стоял на прежнем месте, волосы развевались на ветру, но ноги твердо стояли на земле. Он не сдвинулся ни на дюйм.

— Тебе придется сделать что-то посерьезнее этого, — сообщил он мне.

Ветровое заклинание подхватило большой пустой сундук позади ангела, поднимая его в воздух. Сундук упал на ангела, ловя его в западню. Я тут же швырнула липкое зелье в сундук, припечатывая его к земле. И ни секундой ранее. Сундук ходил ходуном, как будто пытался удрать прочь.

Но ангел не мог справиться с этим. Даже он недостаточно силен, чтобы сломать эту печать. Клей двигался вместе с тобой, поглощая силу твоих движений, используя их мощь для заклинания липкости. Все это изучение зелий приходилось кстати. Теперь мне бы выяснить, как обойти этот гигантский сундук и выбраться отсюда.

Сундук взорвался у меня на дороге, осколки дерева разлетелись в разные стороны. Он пробился через него. Я разинула рот, увидев основание сундука, все еще приклеенное к земле. Клей держался, в отличие от остальной части сундука.

— Милый магический трюк, но время для игр кончилось, — сказал мне ангел.

С помощью заклинания он закрутил воздух как лассо, обхватывая меня им. Лента холодного воздуха прижала мои руки к бокам. Я даже мизинчиком шевельнуть не могла. Огонь хлынул по магическим веревкам, воспламеняя заклинание воздуха. Когда оно обожгло мою кожу, я закричала в агонии. Осирис взмахнул рукой, сильно ударяя меня по лицу. Боль расцвела под моей содранной, освежеванной, обгоревшей кожей.

Время тянулось медленно. Заклинание Осириса сжималось все крепче, высасывая воздух из моих легких. В бреду я начинала видеть вещи, которых не существовало в реальности.

Рыжеволосый ангел надевала серебристые доспехи. Она подняла щит. Она рубанула мечом, разминая руку. Но вместо воздуха ее меч встретился с плотью. Монстр, заманенный с пустошей в город. Его челюсти клацнули на ней. Она полоснула по его телу, быстро приканчивая. Это не враг. Враг ждал впереди. Они наводнили ее город.

Вопли и крики поля битвы вплавлялись в меня, смешиваясь в моей голове, увлекая меня за собой.

***

Я вырвалась из воспоминания и обнаружила, что опять сражаюсь с Осирисом. Или я все еще сражалась с ним? Время и здесь тянулось крайне медленно. Я не знала, что хуже: воспоминание, которое всегда имело один и тот же неизбежный конец, проигрывавшийся раз за разом — или реальная пытка, прямо сейчас разрывающая мое тело невыносимой болью. Мое горло настолько горело, что я больше не могла кричать.

— Погружайся дальше финальной битвы, — приказал мне Осирис. — Мне нужно, чтобы ты пошла глубже.

Я не желала идти глубже. У меня больше не было сил удерживать его в стороне от своего разума, так что я мысленно кричала в его адрес богохульства, прокручивая эти проклятья раз за разом.

Он посмотрел в мои глаза и холодно сказал:

— Ты действительно упрямая.

— Я предупреждала тебя об этом, — прохрипела я.

Магия, удерживавшая меня, рассеялась, оставляя меня с ожогами, порезами, синяками и сломанными частями тела. Мои ноги поскользнулись на золотых монетах, усеивавших пол, и я упала. Осирис продолжал стоять, наблюдая, как я притворяюсь, что мне больно не настолько, как на самом деле — и мы оба это знали.

Он оставил дверной проем открытым. Я могла бы туда побежать. Я знала, что он ловит меня на наживку и отбросит назад. Не то чтобы мне нужна была наживка. Мне нужен был план, какой-то способ дать ему отпор, но единственный способ причинить вред ангелу — это пересилить его численным перевесом или победить супер-оружием за этой золотой дверью. Численного перевеса у меня не было, и даже если я смогу открыть ту дверь, он отпихнет меня задолго до того, как я доберусь до оружия — это при условии, что оно вообще там.

— Уордбрейкер, — сказал один из приятелей ангела, когда они вошли в комнату.

— Одну секундочку, драгоценная. Я сейчас вернусь, — он наградил меня жуткой улыбкой и посмотрел на мужчин. — Я же говорил вам никогда не беспокоить меня, пока я работаю.

— Ты обещал прогресс. Мы не видим прогресса.

— Разблокировка запечатанных воспоминаний требует времени. Терпение, — сказал Осирис.

— Тебе лучше просто убить ее.

— Она единственная, у кого есть воспоминания о том, как открыть эту дверь, — объяснил ангел с хладнокровным терпением. — Остальные давным-давно мертвы. Так что если никто из вас не знает, как оживить мертвеца, оставьте меня в покое.

— Да оживить мертвеца и то быстрее было бы, — усмехнулся один из мужчин.

— Откуда ты вообще знаешь, что она — та самая?

— Заклинание не лжет. Оно показало того, кому один из Стражей доверил свои воспоминания, — сказал Осирис.

— Какое заклинание? — спросила я.

Осирис повернулся, улыбаясь мне.

— То, которое я сотворил, когда ты впервые пришла в Потерянный Город. То, которое разблокировало сундук с воспоминаниями в твоей маленькой прелестной головке.

Кто такие эти Стражи и почему они дали мне воспоминания, которые мне не принадлежат? Чего они хотели? Как они дали мне воспоминания о таких давних временах, если они сами давно умерли? И связано ли это все с моей странной реакцией на Нектар?

Пока я наблюдала за ангелом и его компаньонами, а все эти мысли жужжали в моей голове, странное движение мелькнуло перед моими глазами. Лицо Осириса размылось. Я поморгала, чтобы прояснить взгляд, но это никуда не ушло. Я узнала этот эффект. Кто-то, использующий чары.

— Ты не тот, кем прикидываешься, — сказала я, смеясь над ангелом. — Где настоящий Осирис Уордбрейкер?

Он вскинул руку в сторону, ударяя по мне горячим хлыстом магии. Боль катапультировала меня обратно в глубины моего разума, которые должны были стать убежищем, но вместо этого являли собой кошмар.

В этот раз я не увидела битву. Я видела свадьбу, таинство единящего союза. Двери в храм распахнулись, и солдаты Легиона ворвались внутрь. Другое сражение в другое время и в другом месте — и все равно все развивалось одинаково. Они всегда начинались и заканчивались одним и тем же. Смертью.