Страница 9 из 10
Теперь тронная зала оказалась буквально залитой светом - ибо противоположная окошкам стена была, от пола до самого потолочного свода, покрыта позолоченными полированными листами - кажется, бронзы. Позолота за прошедшие столетия, понятное дело, значительно потускнела. Но всё равно весь зал теперь был залит мягким, медового цвета сиянием, в котором все детали оформления стен и потолка теперь выделялись совершенно отчётливо.
Сейчас стало отчётливо видно, что, из розетки в его центе, свешивается древняя, позолоченная люстра исключительно тонкой и изящной ковки. Единственный предмет здесь, в зале - трон на возвышении, также мягко теперь лучился, а над ним сияла корона оконных отверстий, погружая стену, с выложенной там цветной мозаичной картиной, в смутный полумрак. Впрочем - картина эта собою являла тёмное ночное небо, не котором блистала, прямо над троном, огромная луна, в окружении разноцветья созвездий, выложенных стеклянной мозаикой всех мыслимых цветов.
Белые, с позолотой, стены, и такой же потолок, также способствовали в наполнении залы ясным, мягко тлеющим сиянием. По бокам этой задней внутренней стены были две глубокие ниши, куда, собственно, и выходили обе лестницы, ведущие сюда с первого этажа. Прямо в центре этой стены - напротив трона, они обнаружили высокую, двустворчатую дверь, также выложенную позолоченными листами.
- Странно, что тут ничего не разорили, когда эту крепость, давным-давно, взяли наши-то! Выразил вслух своё изумление Ладненикий. - Пока мы тут окна открывали, то я всё дивился - как же это богатсво-то тут таки уцелело!
- Ну, это-то как раз просто. - Отозвался Тайновед. Башню наверняка брали под руководством Кольценостцев, а те уж проследили за сохранностью всего в ней. Им, это, в общем и целом, всё рано должно было быть. Они наш мир видят совершенно иначе, чем мы. Но тут, в башне, всё буквально насквозь пропитано древним ведовством. Не только сами стены. А вот это всё им нужно было и сохранить обязательно. Для своих целей - разумеется. Так что вы не вздумайте пробовать обдирать листы со стен-то, - Усмехнулся он Вырвиглазу, глядевшему на это золотое сияние с просто-таки ребяческим очарованием и предельной жадностью. - Это ведь не золото, а лишь позолота на бронзе, или на чём-то в этом же роде. А вот поблеем, при этом, можно огрести выше самой головы своей!
Вырвиглаз при этих его словах испуганно дёрнулся, и смешно закрыл глаза руками, пытаясь отгородится от исходящего со стены сияния.
- Да ладно - если не пытаться ломать, то плохого тебе тут не сделают, - Смеясь успокоил его Тайновед.
В комнату, противоположную рабочей они заглянули лишь походя - она выглядела, в общем, практически также, как и та, рабочая, и там, судя по всему, не было совершенно ничего, заслуживающего хоть какого-либо серьёзного внимания. А вот помещение за стеной, противоположной трону, когда они туда проникли, заинтересовало их необычайно.
В древности, там, скорее всего, размещалось то ли караульное помещение, то ли - это было место для прислуги, обеспечивающей торжественные королевские приёмы. Стены её были простого, полированного мраморного камня - без всяких затей и украшений, и потолок, хоть и сводообразный - был также ровного, белого цвета, без малейшего намёка на живопись, или же затейливую позолоту. Комната была неглубока, и сильно вытянута, да, к тому же, весь её центр, примыкая к задней стене, занимала неширокая каменная лестница, того же белого мрамора, поднимающаяся к потолку крутыми, прямыми пролётами.
Они с Тайноведом, естественно, сразу же попробовали по ней подняться, но уже на втором пролёте ощущение смертельной опасности, подстерегающей их впереди, стало столь ощутимым, что оба они, не сговариваясь, чуть ли не бегом скатились по ней обратно.
Боковины же комнаты, по обеим сторонам лестницы, были сплошь заставлены открытыми книжными ларями, полки которых были частично заставлены бумажными рукописями, свитками и пергаментными книгами. Лари были хоть и из хорошего дуба, покрытого тёмным лаком, но, по всем признакам, весьма недавнего изготовления. Так что - скорее всего, это книгохранилище здесь, для себя, устроил командир здешней гвардейской сотни, по своём сюда вселении. Кольценосцев это, по видимому, совсем не волновало. Если они вообще поднимались сюда. А вот поднимался ли выше второго этажа постоянно здесь обитавший командир сотни - это было совершенно никому неизвестно. Возможно - даже и самому Главнокомандующему. Всё-таки эта сотня находилась в полном распоряжении именно Предводителя Кольценосцев, и вряд ли даже Командующий гвардией имел над нею более чем просто формальную власть
Оставив разбор книгохранилища на потом, они спустились на первый этаж. Здесь, однако же, за исключением двух небольших окон непосредственно под потолком - над дверью, никаких иных отверстий наружу не оказалось. Собственно - их было вполне достаточно в помещениях, расположенных за той внутренней стеной, которая превращала залу в вытянутый овал, со срезанным задним концом, в котором и располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Но то были, во первых, лишь бойницы, предназначенные для обороны башни, а, во вторых, все эти помещения были буквально заставлены мостками. На которых и должны были располагаться, на нескольких уровнях, стрелки, защищающие башню при попытке её штурма.
Но, правда, дневной свет из этих двух окошек как бы пролагал освещённую дорожку по центру залы, и достигая лестницы, падал как раз на картину, выложенную здесь на изогнутой внешней стене башни. От чего картина эта, сияя ровным, палевым отсветом, вдруг начинала как бы светиться изнутри, и, проступая из общего мрака зала, превращалась в совершено завораживающее зрелище. Владислав, увидев это в первый раз, был просто поражён мыслью, что такой вот эту картину не видел никто уж много, много столетий.
Прямо под коробкой центральной лестницы прятался небольшой барабан узкой винтовой лесенки, ведущей куда-то вниз - в подвальные помещения. Но и тут Владислава с Тайноведом словно бы разом ударило в грудь такое же ощущение запредельной, смертельной опасности, которое остановило их и при попытке взойти на третий этаж башни. Так что, как ни грустно было это осознавать, на ближайшее время им пришлось ограничится освоением лишь первых двух её этажей.
Впрочем, занятие это оказалось достаточно интересным и поглощающим, чтобы следующие, почти что две недели, ни Владислав, ни Тайновед не страдали от излишней скуки. Особенно же их поразило даже не столько собрание в кабинете бывшего сотника - по преимуществу имевшее отношение исключительно к практическому ведовству, сколько богатства книгохранилища в комнате с лестницей на второй этаж. Собранные там рукописные тексты были исключительно древними, и касались всех возможных сторон познания, науки и искусства.
После долгого разбора этого собрания Тайновед высказал Владиславу то соображение, что, скорее всего, всё это его прежний хозяин натаскал сюда из какого-то другого книгохранилища - дабы то, что его особенно заинтересовало, было бы у него постоянно под рукою.
- Да, брат, - Покачав головой добавил он. - Я так думаю, что где-то там, на верхних этажах башни, сохранилась то книгохранилище, которое восходит ещё к первым временам основания города. Некоторые свитки здесь рождают у меня подозрение, что они были вывезены, в своё время, отщепенцами с нашей безвозвратно утраченной общей прародины. В таком случае - то книгособрание попросту не имеет цены! Как хорошо, что Кольценосцы, в своё время, защитили его от уничтожения и разора!
- А.. А они, вообще-то, книгами пользуются, или как? - Недоумённо осведомился Владислав, благоговейно ставя обратно на полку только что вскользь просмотренный им свиток папируса, содержавший летописный свод какого-то давно утраченного времени, судя по всему восходивший чуть ли не ко временам первого падения Высочайшего. - Ты же, вроде бы, говорил, что они наш мир совершенно иначе видят? Или как?
- Видишь ли, - Задумчиво отозвался Тайновед, рассеяно перебирая страницы какого-то пергаментного свода, написанного языком Владиславу совершенно неизвестным, - Они ведь, в своих телесных воплощениях, могли так или иначе соприкасаться с вещественным. В том числе - и с книгами. Другое дело, что они, скорее всего, как-то прозирали, сквозь их вещественные воплощения, ту самую суть, или же тот образ совершенно невещественный, лишь тенью которого является вещественный текст книги, вкупе даже с тем языком, на котом она написана. Вот - видишь, этот свод? - И он указал пальцем на раскрытую страницу в книге, которую держал у себя в руках. - Язык, на котом он был написан - для нас темень неизвестная. Ни ты, ни я не можем здесь ничего уловить и усвоить. Только набор неизвестных нам буковок - и ничего более. Но вот Кольценосец, я совершенно уверен, мог прозирать - сквозь эти линии, самую суть того, из чего, в сознании у их выводившего когда-то, было и явлено всё, тут изложенное. Вот только.. Вот только, боюсь, Кольценосец вряд ли смог бы, даже если б и захотел бы, изложить нам суть того, что он прозрел бы сквозь эти страницы. Но - это сложно объяснить вот так, сразу. Может - мы когда-нибудь и обсудим это с тобою более подробно. Если у нас на то будут время и возможность, конечно же. - И он досадливо поставил книгу на то место, с которого её взял.