Дары звезд

Между тем, крестражи всегда считались наиболее рискованной дорогой к долгой жизни. Разрывая душу на части, ты действительно задерживаешься в этом мире на неограниченный срок. Но даже после одного крестража, которым грешили многие Великие, сохранить разум сложно. Поэтому второй крестраж, как правило, создавали уже полубезумные существа. При всем этом, крестраж появился вовсе не из ниоткуда. Его основой, самой идеей, являлись Якоря. Особые слепки Магистров Смерти. Если Сириус проходил огромную пещеру, где насмотрелся ужасов своего всемогущества, то Джеймсу пришлось гулять по лабиринту собственных страхов и радостей. Вот только ему это нужно было и для создания Слепка.

Магистр Смерти не может просто умереть. И вовсе не потому что он властен над смертью. Просто с его уходом некому убирать за ним. Все его создания остаются вполне активными и он должен, так сказать, убраться за собой. А еще он имеет право на месть. И на прощание с родственниками. Но до начала безумия у него есть всего 40 дней. Обычно Магистры стараются уйти раньше, чтобы наверняка не оставить на земле свое безумное умершее тело без души, но с магическими умениями и воспоминаниями. Судя по всему, все эти сказки про Личей – умерших некромантов, пошли именно из этой особенности.

Поэтому Джеймс знал, что даже если он умрет в бою, у него будет еще дней тридцать, чтобы завершить начатое. Хорошо, что этого не потребовалось, но именно в этот момент он задумался о некотором превосходстве Магистров Смерти. Их даже убить не получится. Вроде ты его прикончил, а через пару дней к тебе приходит голем и убивает тебя. Ну или, если никто не додумался уничтожить труп, то приходит зомби. Это дает некоторую уверенность в завтрашнем дне.

Размышляя об этом, Джеймс вырисовывал сложную пентаграмму. Ее основа влажно поблескивала в свете магических светильников – сплав золота и меди, а Джеймсу нужно было лишь заполнить пространство рунами и дополнительными линиями. Так ему будет проще. В центр поставил небольшой котелок, практически ученический, на пару стаканов. Возле него – треногий столик с серебряным ножом. И рядом кресло. Сегодня один из самых лучших дней для убийства остатков семейства проклятых родов. Полнолуние. И в его крови бурлит сила, ведь он провел несколько часов в месте массовых смертей. К тому же последний час перед уходом из Малфой-мэнора он занимался самым нелюбимым делом. То есть медитировал. Лучшего времени для ритуала не будет. Сейчас он выльет зелье в котелок, добавит несколько последних ингредиентов и начнет творить сложное заклинание. Ну и спустя час бессильно опустится в кресло, переживая все волны отчаяния и ужаса от представителей этих семейств. Когда все они умрут, он почувствует.

Альфард считал, что их гражданская война закончена. Конечно, где-то в Англии еще прячутся рассеянные остатки Пожирателей, но у них больше нет шансов. Политических соперников они нейтрализовали – все их оппоненты сегодня либо погибли, либо сдались. Альфард, поначалу сбежавший домой, вскоре вернулся назад. Ведь это ему, как министру магии, приносились клятвы. Вальбурга сама придумывала ее текст, поэтому шансов обойти ее нет. Все кланы пожирателей, как проигравшие, вынуждены пройти через суд. В Азкабан решили никого не бросать, Англии надо восполнять потерянное магическое население. Если соучастие признают – выплачивай огромные штрафы, теряешь места во всех сферах политической и социальной жизни для себя и своих детей. Все, кто участвовал, под домашним арестом. Если доказано большое количество смертей, то будет рассмотрено заключение в Азкабан. Множество условий могло бы свести Альфарда с ума, если бы не появившаяся тут же Андромеда.

– Когда дело касается условий, мне нет равных, – безапелляционно заявила та.

Она настраивала самопишущее перо, пристраивая его на левитирующем планшете. Возле нее грустно вздыхал домовик.

– Хотя бы охрану возьми, – устало вздохнул Министр, – все равно тебя не выгонишь.

Рядом с Альфардом был лишь Фабиан. Гидеона сильно ранили. К тому же погиб их отец, поэтому Фабиан был несколько взвинчен и все время что-нибудь поджигал. Альфард бы отправил его домой… но слишком хорошо изучил нетерпимость Пруэттов. Пусть лучше работает. Потери среди близких семьи Блэк были невелики. Еще погиб наследник Лорда Гринграсс и кузен Дорказ Медоуз. А еще погибла Марлин МакКинтон. Отважная девчонка лезла в самое пекло и даже Френк Лонгботтон не смог ее остановить.

– Она словно искала смерти, – услышал Альфард тихий голос Алисы, – Марлин… зачем…

Стараясь отстраниться от чужого горя, Альфард гнал себя вперед. Раненых понемногу забирали в госпиталь, убитых переносили на площадь с фонтаном. К рассвету она была почти заполнена, между тел бродили плачущие женщины, невидящим взглядом смотрели вперед мужчины.

– Среди магов потери в пятьдесят три человека, – едва сдерживая слезы говорила Меда. – Это при том, что в госпиталь по просьбе Сириуса приехала та женщина… Магистр Жизни. И еще… среди магических рас…

– Сколько? – Альфард уже понял, что цифра будет больше.

Но Меда лишь потрясла головой и передала ему листок с цифрами.

– Фабиан, – позвал тот помощника, – Как там Гидеон?

– Только что прислали патронуса, – ответил тот. – Через пару дней его выпишут, но еще с месяц будет пить восстанавливающие эликсиры.

– Хорошо. Подпиши приказ о назначении Андромеды Блэк на должность ответственного за мемориал памяти. Попроси Миркла…

Альфард тоже глушил ком в горле, но приходилось раздавать указания, ведь мало выиграть войну, нужно еще и выжить во время мира.

========== Большой, сумбурный и просто неправильный эпилог. ==========

В июне родилась дочь Сириуса. Маленькая Селена мигом стала всеобщей любимицей. Огромные синие глаза смотрели на взрослых с таким любопытством, что просто не нашлось равнодушных. Впрочем, больше всех радовался Эридан. Он очень гордился, что у него есть младшая сестричка. Вот у Гарри, Дани и Драко нет. А у него есть. А уже в августе родилась и дочь Беллатрикс. Несколько раньше срока, все же многочисленные зелья сказались на беременности.

– Сириус, ты ведь согласишься быть ее крестным? – Беллс, уставшая и крайне счастливая, не желала отдавать новорождённую дочурку.

– Вообще-то я близкий родственник. И глава рода.

– Ну и что. Уверена, что моей крошке нужен именно такой папа.

Сириус покачал головой, но все же улыбнулся.

– Как хоть назовешь крестницу?

– Я не знаю, – честно ответила Беллс, – ни одного имени в голове.

– Тогда пусть будет Мирида.

– Мирида?

– Мира – тоже одно из названий звезд. А еще Мирида – полуденная.

– Красиво. Так быстро придумал, неужели подбирал?

– Нет. Поколений так… десять назад… или больше, одна из Блэк выходила замуж за Гонтов. А у них детей традиционно называют на букву М. Ее дочь даже есть в нашей родословной.

– Почему бы и нет? Мирида Блэк. Тогда вторым именем пусть будет Вайолет.

– Твои любимые цветы? – угадал Сириус.

– Мне всегда нравилась традиция давать девочкам в качестве второго имени что-то цветочное.

У маленькой Миры были зеленые глаза. Радужка словно подведена темно-серым угольком. Говорят, Том Реддл был точной копией своего магла-отца. Мира же явно унаследует серо-зеленые глаза Гонтов. Быть может, она вырастет и захочет возродить род. Ну, а если нет – станет кому-нибудь достойной партией.

Альфард мечтал сбежать прочь от должности Министра, вернуться к своим книгам и прогулкам по лугам. Но Эйлин не позволила. Точнее – показала ошибочность попытки. Уговорила его на трехдневный отдых в Испании, раз уж война закончена. Оказалось, что Альфард настолько привык к насыщенной и шумной жизни, что уже не мог представить себе жизни иной. Поэтому вернулся в Англию, пылая энтузиазмом и доводя всех вокруг своей работоспособностью. С должности он ушел лишь спустя много лет и в памяти англичан остался одним из самых деятельных и неоднозначных министров. За все время его нахождения у руля реформ было проведено больше, чем успели провернуть все его предшественники вместе взятые.