Дары звезд

========== Глава 69. Революция ==========

Сириус с недоверием рассматривал письмо от Томаса Райтера. Он был достаточно известен, писал биографии великих людей. В Пророке его ценили, он потрясающе брал интервью. Делал их неоднозначными, многогранными. Всегда вытаскивал наружу что-то неприглядное, но подавал это с позиции “обвиняемого”, а потом еще щедро разбавлял очень тонкой лестью. В Пророк его вызывали, когда нужно было написать статью-интервью о чем-то, что не понравится народу. Зарабатывал Томас неплохо, но популярен был лишь среди аристократов и политиков. То есть там, где по достоинству ценили его умение писать так, что никто обиженным не останется. Писал он об ученых и политиках, поэтому книги его и были бестселлерами в магическом мире. Последний его труд был о французском зельеваре, погибшем в прошлом году. И вот теперь он пишет Сириусу с просьбой о встрече.

В прошлом Томаса Райтера убили в то время, когда Сириус был в Азкабане. Дескать, постарались последние оставшиеся в живых сподвижники Темного Лорда. Он хотел написать книгу о Волдеморте. Теоретически, убить Томаса могли и противники Пожирателей. Какой-нибудь фанатик вполне мог решить, что писать о подобном – кощунство. Так или иначе, Томас Райтер “столкнулся с проблемой” при написании книги, и он знает, что проблема может заинтересовать и его тоже.

– Разрешите? – в кабинет вошел высокий, довольно плотный мужчина с внимательными темными глазами.

– Конечно, мистер Райтер, проходите.

Биограф сел в кресло в кабинете Сириуса на Северной улице, он мягко улыбнулся, осторожно выложил на стол тонкую папку с бумагами и начал разговор мягким голосом:

– Лорд Блэк, я пришел по делу, и мне очень не хочется долго расшаркиваться.

– Я тоже предпочитаю решать дела быстро, – улыбнулся Сириус.

– Тогда позвольте начать. Когда я вернулся из Франции, я решил обратиться к несколько нетипичному для меня жанру, начать писать о войне с Грин-де-Вальдом. Хотел взять большое количество интервью, собрать большой сборник, сделать из книги историю о войне глазами тех, кто там участвовал. Но в ходе первичного сбора информации решил изменить направление написания книги. Знаете, все участники так поражались поступку профессора Дамблдора, удивлялись его силе и возможностям. Знаете, он ведь никогда не был силен в боевой магии. Гениален в трансфигурации и зельях, хорошо разбирается в артефакторике… но дуэль была официальной, при свидетелях. И он победил самого сильного дуэлянта Европы. Удивительно, не находите?

Сириус кивнул. Правила особой, ритуальной дуэли, имеют ряд ограничений. Никаких зелий, посторонних предметов и помощи со стороны. Конечно, мастер Трансфигурации может превратить сердце противника в камень, но заклинания трансфигурации сложны, требуют концентрации и времени. Обычно дуэлянты предпочитают трансфигурировать предметы вокруг, в редких случаях создавать щиты и атакующие стрелы и ножи из воздуха. Но такие вещи легко разрушаются. Дуэль была быстрой, заняла меньше минуты, была совершенно незрелищной и Дамблдор в ней лидировал с самого начала, причем использовал боевые заклинания из арсенала Чар, а не Трансфигурации. Говорили, что он гений – так быстро выучил предмет, который раньше не был его сильной стороной.

– Мне это показалось несколько странным, – продолжил Райтер, – но мои принципы не позволяют мне в чем-либо обвинять человека, я лишь хотел выяснить правду. Я начал разговаривать с его знакомыми, но все без толку. Тогда пришлось найти его врагов и недоброжелателей, не мог же я начать интервью непосредственно с ним без некоторой информации на руках… А потом я встретил уже невероятный отпор с его стороны. Что меня удивило. И я решил поступить как журналист. Начал собирать информацию, узнавать крупицы, буквально крупицы. Оказалось, что его знает очень мало людей. Я имею в виду – по-настоящему знает. Он очень скрытный. И странный.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, что он является самым щедрым спонсором фонда помощи маглорожденным детям? Именно он создал для них возможность пользоваться публичными библиотеками Министерства и Госпиталя после того, как они закончат Хогвартс.

– Нет. И вы меня удивили.

– Это так. Он очень много внимания уделяет маглорожденным, сквибам и полукровкам из неаристократических семей. И при этом он же является самым яростным бойцом с чистокровными семействами. Вы понимаете, о чем я?

– Пока нет, – осторожно ответил Сириус.

– Моя настоящая фамилия Хадриксон. Вы, может быть, знаете. Мы не аристократы, но чистокровные, чтим традиции и имеем свой кодекс. Я был воспитан в семье патрона, рос в Боунс-мэноре. И прекрасно понимаю, что чистокровные маги нам нужны вовсе не для того, чтобы чистотой крови меряться. Мне претит сегодняшнее отношение к маглорожденным, но и принижения аристократии я не одобряю. А Дамблдор же, по всей видимости, именно этого и пытается достичь.

Сириус нахмурился, но принял протянутую папку. Почти половина написанного была ему знакома. Семья, тихое детство, арест отца, блестящая учеба в Хогвартсе. Дружба с Грин-де-Вальдом тоже упоминалась, но, как успел оценить наброски Сириус, подавалась с позиции притяжения двух любопытных и талантливых молодых магов, а не как преступный сговор. Райтер вообще писал мягко, делая своих героев неоднозначными, но никогда их не очерняя. Но вот дальше было действительно что-то интересное.

– Вы говорили с Фламелем? – удивился Сириус.

– Да, мы с ним неплохо общаемся, ему нравится помогать мне при написании книг. Он и рассказал мне, что стало причиной охлаждения отношений Учителя с Учеником.

– Несогласие во взглядах?

– Да. Фламель для чистоты эксперимента всегда выбирает добровольцев во всех группах. Он об этом не пишет…

– Блэки хорошо знакомы с дотошностью Фламеля, – прервал гостя Сириус. – Он ведь делит испытуемых на чистокровных с Родовыми дарами, на просто магов и на маглорожденных?

– Да, действительно так. И поэтому его исследования и занимают так много времени. Как понимаете, достаточно большое количество испытуемых из числа маглорожденных и владеющих Дарами найти не так-то просто, приходится растягивать эксперименты на годы. А Дамблдор был с этим не согласен, хотел собрать смешанную группу и в итоге они прекратили совместные исследования. Фламель говорит, что Дамблдор был невероятно упрям в своем убеждении, что все эти группы никак не различаются.

– Но они продолжили общаться?

– Конечно! Их переписка с тех времен не прекратилась. Фламель говорит, что Дамблдор, бесспорно, невероятно талантлив, но уж слишком упрям и отказывается соблюдать некоторые законы магии.

Сириус кивнул. Во всей медицинской практике едва ли наберется сотня заклинаний и зелий, которые бы по-разному влияли на три условные группы носителей магического дара. Но всем известно, что период окончательного выздоровления у маглорожденных самый длинный, их ведь не подпитывает магия рода. А еще что для обладателей Дара часто приходится брать большую дозировку и затрачивать больше сил. Особенность защиты рода, которая иногда срабатывает там, где не надо. И Сириус удивился, что вообще есть кто-то не верящий и не соблюдающий подобные правила.

– А зачем вы пришли ко мне? – все же спросил Сириус, долистывая весьма познавательную папку.

– Потому что решил вас заинтересовать, – пожал плечами Райтер. – Я не смогу написать законченную биографию Альбуса Дамблдора. Это позор для меня – оставить столько белых пятен в книге. Но я думаю, что вам эта информация будет полезна. Я хороший наблюдатель. Сложно не заметить, что сейчас род Блэк заинтересован не только в личном благосостоянии. И кто знает, может через пару лет я приду брать интервью у вас.

Когда писатель покинул его кабинет, Сириус вызвал своего секретаря. По совету Андромеды, Сириус приглашал на работу парней и девушек из небогатых семей, маглорожденных и полукровок. Работали они не больше года, потом либо отсеивались за профнепригодность, либо получали возможность обучаться за счет Блэков. В голове Меды жил тот еще политик, таким образом она собирала не просто молодых и талантливых, но еще и благодарных молодых людей. Они часто практически боготворили Блэков за полученные возможности. В идеальном плане Андромеды эти парни и девушки укрепят положение Блэков в магическом сообществе. Пока же Андромеда лишь выслушивала жалобы Ориона и Сигнуса. Они ворчали из-за частой смены лиц. Дескать, только привыкли к одному секретарю, как уже новый.