Страница 2 из 107
На протяжении столетий они занимали очень высокое положение в Речи Посполитой; владея громадными поместьями, они строили крепости, содержали регулярное войско и де-факто пользовались правами удельных князей; по обычаю королевских семейству они к одинаковым именам прибавляли порядковые обозначения, с каким-нибудь эпитетом.
Герб Радзивиллов «Трубы»
Герб Радзивиллов — князей Священной Римской империи
В русской древней письменности сохранилось много памятников, свидетельствующих о большой наклонности русского человека к географическому чтению[7] и к путешествиям («Хождения»), которые почти исключительно предпринимались во Святую Землю. Доселе открытые старинные «Путешествия» русских людей почти все изданы, и иные по нескольку раз; но далеко не все из этих изданий отвечают требованиям ученой критики.
За оригинальными «Хождениями» следуют «Путешествия» иноземцев во Святую Землю, которыми также интересовались старинные русские люди, и тогда же, преимущественно в XVII веке, делали с иностранных подлинников переводы, расходившиеся в немалом количестве списков.
Из этих старинных переводов в особенности два останавливают на себе внимание: «Проскинитарион» критского иеромонаха Арсения Каллуди[8] и «Похождение» князя Николая Радивила Сиротки[9]. Из них редакция «Известий И. Р. географического общества» выбрала (еще в 1875 году, при бывшем секретаре Общества И. И. Вильсоне) для издания старинный перевод «Похождения» князя Радивила, современника Трифона Коробейникова, который только несколькими месяцами предупредил в Иерусалиме и Египте западно-русского князя[10].
Князь Николай-Христофор Радивил Сиротка родился в 1549 году 2 августа. Отец его, князь Николай Черный, литовский канцлер, был ближайшим советником и другом молодого короля Сигизмунда-Августа, а впоследствии и породнился с ним через королеву Варвару (Радивиловну). Живя вблизи от дворца, литовский канцлер ежедневно ходил к королю, и король часто посещал его, запросто, без свиты. В одно из таких посещений, король никого не застал, даже и прислуги: во всем доме оставался маленький ребенок, Николай-Христофор, плакавший. Услышав плач, Сигизмунд-Август прошел в ту комнату, откуда этот плач доносился, и застал там маленького Николая-Христофора, оставленного всеми, даже и нянькой, отлучившейся взглянуть на свадьбу одного знатного пана, на которую были приглашены и супруги Радивилы. Благодушный король взял на руки ребенка и начал его нянчить, приговаривая: «Бедный сиротка!» Вскоре вернулась нянька, прочая прислуга и сами хозяева, и застали эту сцену. С тех пор и осталось за ним прозвище Сиротка (Sierotka)[11].
Воспитание и образование Николай-Христофор получил очень основательное. Впрочем, иначе и быть не могло: отец его, образованный в немецких университетах, объехавший почти всю Европу или в качестве туриста, или в качестве польско-литовского посла, оставивший католичество для кальвинизма, издавший знаменитую Брестскую (или иначе — Радивиловскую) Библию, обратил все свое внимание на воспитание и образование сына. Николай-Христофор, после домашнего приготовления, отправился за границу, кончил курс в Липском (Лейпцигском) университете и затем посетил все наиболее известнейшие в то время европейские государства.
После смерти отца (1565), на Сиротку начал влиять, и довольно могущественно, известный иезуит Петр Скарга, так что в 1570 году князь Николай-Христофор оставил кальвинизм, присоединился к католичеству, потянув туда же за собой и своих младших братьев. Благодаря задаткам веротерпимости, полученным в юности, князь Радивил в 1577 году (следовательно, на восьмом году своего обращения в лоно римского католичества) обеспечивает Несвижскую православную церковь[12]; но это уже было, кажется, его лебединой песней в этом направлении. Что же касается кальвинизма, то князь Радивил, в качестве прозелита и под влиянием Скарги, относился очень жестко ко всем этим «лутриянам, звинглиянам, арьянам и новокрещенцам», именуя их постоянно еретиками и утешаясь следующими о них отзывами: «Суть то люди хуждши жидов: яко убо те Христа распяли, о котором, чтоб Он был Богом, не верили и не знали Его, но еретики хотя Его и знают и словесно исповедуют, паки Оного распинают, всемогущество Ему и божество отъимают»[13].
Восемнадцати лет (следовательно, в 1567 году), Сигизмунд-Август назначил князя Радивила литовским надворным маршалком, а в 1569 году он принимал участие в осаде крепости Улы. Когда Генрих Валуа был избран на Польское королевство, князь Радивил принял участие в посольстве во Францию и сопутствовал юному избраннику в его новое отечество.
Около этого времени в юном князе начинает зарождаться и постепенно созревать мысль о путешествии к Святым Местам. В предисловии к своему «Похождению»[14] Радивил подробно рассматривает — «кая бе вящшая вина в Палестину моего шествия?» Он откровенно сознается: «Во младости лет моих благодати Его (Господа) не употребих, грехи ко грехом прилагах; и что прочим прилучается грешником, яко, здравие от природы целое и доброе взяв, избытком оное повреждают и конец жития ближайший творят (по глаголу Премудрого: не взяхом, но сами себе краткое житие сотворихом, не убози в нем, но блуднии бехом), — тажде и мне бысть». Словом, увлечения и развлечения молодости сделали то, что молодой князь Радивил, имея от роду всего 26 лет (в августе 1575 года), впал в «тяжкую немощь»: «жестокая болезнь главы и разные иные прилучаи» не поддавались лечению, и князь, видя, «яко врачи ничтоже успевают», дал обет: «Яко егда мне милостивый Господь Бог первое здравие подати изволит, Гроб Спасителя моего во Иерусалиме навещу».
Лето 1576 года было проведено на Яворовских целебных ключах. В следующий год Радивил находился при короле Стефане Батории под Гданском, когда великорусские войска занимали Инфлянты. В 1578 году Радивил отправился за границу на воды и заявил папе Григорию XIII о своем намерении отправиться в Иерусалим; конечно, папа одобрил его мысль; но, не найдя за границей такого человека, с «ким бы мог о том пути подлинно собеседовати», князь вернулся домой, порешив на будущий же (1579) год непременно отправиться в Палестину.
Решение это, однако, не могло быть исполнено: еще зимой король «на лето в 1579 году войну московскую назнаменал», и «сан мой ратный, — говорит Радивил, — то от мене истязовал, дабы аз королю государю своему против общаго недруга отечества пособствовал». Война эта для Радивила кончилась неблагополучно: при осаде Полоцка, он был ранен пулей в голову, и снова подтвердил обет, при первой возможности отправиться в Иерусалим.
Лето 1580 года было проведено Радивилом за границей на водах и в ближайшем сообществе врачей, лечивших его от раны. Получив облегчение, князь Николай-Христофор уже собирался сесть в корабль и плыть к Святым Местам, но неожиданно получилось известие, что в Греции, Сирии, Палестине и Египте открылось «великое поветрие». Тогда все близкие и знакомые Радивила «весма пути сего возбраняху, чтоб отнюд в явную страсть не вдавался». Он послушался: провел зиму в Италии, а летом 1581 года возвратился домой. Это было и кстати: война московская продолжалась. Баторий уже осадил Псков, и в этой осаде принял участие и Радивил. Зима была проведена в Несвиже, и все родные немало действовали на Радивила, стараясь, чтобы он отказался от своего обета. Радивил начал было колебаться («сам нечто начах ослабевати»), но, впрочем, ненадолго. По зрелом размышлении, он постановил «неподвижно: в каком ни есть здравии обещание совершити». Ранней весной 1582 года он начал готовиться к отъезду: «дом росправил» и духовную написал, так как не чаял возвратиться живым. В августе Радивил съездил в Гродну к королю и простился с ним. Король, подобно родне князя, «различным способием отводил» Радивила от исполнения обета; но, собравшись уже в дорогу, князь Николай-Христофор остался непреклонным и 16 сентября 1582 отправился из Несвижа, куда вернулся только 7 июля 1584 года.
7
Припомним многочисленные «Космографии», многоразличные «Повести», «Позорища», «Описания» и пр. Встречаются также громадные переводные описания отдельных государств, например Англии (см. рукопись XVII века, № 41, в Московской Синодальной библиотеке).
8
Два списка хранятся в Московской Синодальной библиотеке под № 529 и 543. Путешествие это гораздо меньше Радивилова.
9
Известны шесть списков: в Московской Синодальной библиотеке (№ 191 и 529), в собрании Ундольского (№ 1015) и в Императорской публичной библиотеке (Q. IV. 49, 65, 91 и Погод. древлехран. № 1536).
10
Путешествиями древних польских людей во Святую Землю начинают в последнее время интересоваться в нашей ученой литературе. Так, г. Лев Мациевич привел несколько отрывков из воспоминаний о Палестине в XVII веке польского проповедника иезуита Фомы Млодзяновского (Труды Киевск. дух. ак. 1871, апрель). Но пока еще оставлено без внимания небольшое, но крайне простодушное, напоминающее отчасти Коробейникова, «Terrae Sanctae et urbis Hierusalem apertior descriptio», принадлежащее перу Анзельма, польского бернардина, посетившего Святую Землю в 1507 и 1508 годах.
11
Вот и само предание: Przezwisko Sierotki otrzymał od Zygmunta Augusta w następnej okoliczności. W początkach panowania tego króla, Mikołaj Czarny nieodstępnie mu towarzyszył, jako najzaufańszy doradzca i pomocnik, szczególnie w sprawie o uznanie Barbary Radziwiłłówny królową. Przy nim bawiła i żona z małym jedynakiem. Zdarzyło się iż w tym czasie oboje Radziwiłłowie z królem zaproszeni zostali na świetne wesele jednego z panów. Uroczystość kończono sztucznemi ogniami, na które pobiegli patrzeć i wszyscy dworscy, tak, iż mały książe sam pozostał. Król, znużony widowiskiem, przyszedł szukać odpoczynku w pokojach Radziwiłła i zastał dziecię samo płaczące. Dobry August, wziąwszy je na ręce, tulił z płaczu, powtarzaiąc: «biedny sierotka». Wyrażenie królewskie podchwycili przybywaiący za nim panowie, i odtąd pozostało najstarszemu synowi Czarnego, jako odznaczające go, przezwisko.
12
Археографический сборник. Т. VII. № 31. С. 52, 53.
13
См. ниже, с. 112–114.
14
См. ниже, с. 26–30.