Годы огневые

Из фашистских элементов никто по пострадал. Оно и понятно, если учесть состав нынешней полиции, которая действует по принципу: своих не обижать.

Но зато какие беспримерные жестокости по отношению к антифашистам! Нам известен случай, когда полицейский Эмилио Билласо застрелил в Триесте двух рабочих — Дероза и Коверлица — в кафе только за то, что они, сидя за столиком, пели партизанскую песню.

Беспримерная разнузданность этих вооруженных сил достигла своего предела во время расстрела рабочей демонстрации в рабочем районе Триеста Шкедне 10 марта 1946 года.

Демонстранты вывесили на церкви национальный флаг. Епископ Сантини сообщил об этом в полицию. Прибывший полицейский отряд без предупреждения открыл огонь по собравшейся толпе демонстрантов.

Для характеристики состава полиции следует сказать, что она на 60 процентов состоит из новоприбывших элементов, среди них много усташей и четников и более 160 активных членов фашистской партии. Стоит назвать присутствовавшего на расстреле инспектора Пьемонте, фашиста, бывшего офицера гражданской гвардии при немцах, Барки Евдженио, члена фашистской партии с 1924 г., бывшего начальника местной полиции при немцах в Копре, прославившего себя жестокостями и насилиями; сейчас он служит капитаном полиции в Горице. Вито Марио, служивший офицером гражданской гвардии при немцах, также сейчас отдает свой опыт полицейской службе — и так далее и тому подобное.

После кровавых событий в Шкедне, происшедших 10 марта, мы с величайшим смущением прочли в газетах коммюнике о визите в полицию генерал–лейтенанта Хардинга.

Вот эта заметка, комментировать которую излишне.

Перевод из газеты «Курьер ди Триеста» от 13 марта:

«Посещение генерал–лейтенантом Хардингом гражданской полиции Юлийской Крайны.

Сегодня утром командир 13‑го корпуса генерал–лейтенант сэр Джон Хардинг посетил командование гражданской полиции Юлийской Крайны в Триесте и говорил со всеми офицерами. Он выразил в общих чертах свое удовлетворение образом, каким гражданская полиция исполняет свои обязанности в особенно тяжелых условиях. Командир 13‑го корпуса заявил, что цивильная полиция Юлийской Крайны была подвергнута многочисленным провокациям и потокам оскорблений, между которыми многие, дополнил он, происходят из кругов, от которых можно было ожидать большего понимания.

Генерал Хардинг напомнил офицерам о разносторонних заданиях доверенного им дела и заверил, что они и все принадлежащие к силам полиции могут рассчитывать на полную поддержку союзных сил и союзного командования при исполнении своих обязанностей».

Односторонность карательной политики триестской полиции поразительна.

Фашистские демонстрации, происходившие в эти же апрельские дни, имели характер, явно враждебный всему тому, к чему стремятся союзные государства, и по существу были направлены против них.

Колонны шли по улицам, распевая фашистские гимны, крича: «Вперед на Любляну!», «Откроем поход на Далмацию!», «Смерть славянам!» Они вытягивали перед собой руки,.восстановив фашистское приветствие, вопили, прославляли Муссолини. И не удивительно, что после этого они выкрали с кладбища гниющие останки своего предводителя. Вонючий дух его витал над их колоннами. Когда эти колонны встретили на одной из улиц грузовик с немецкими военнопленными, следующими на работу, демонстранты окружили грузовик и устроили овацию сидящим в нем немцам. Эта сцена происходила 2 апреля 1946 года, на глазах у союзного командования и его полиции. Но когда какой–то английский моряк при виде проходящих колонн рабочих организаций поднял руку, сжатую в кулак, — в символическом приветствии Народного фронта, — он был немедленно арестован военным патрулем и увезен на машине.

Странные контрасты и странные вещи можно наблюдать на этом кусочке суши. Около 400 антифашистов были арестованы во время этих демонстраций и были заключены в тюрьму.

Мы проходили мимо триестской тюрьмы Коронсо и слышали, как из этого мрачного замка раздавалось пение партизанских песен.

Мы беседовали с заключенными. В большинстве это были рабочие и крестьяне, многие из них были избиты полицией по пути следования в тюрьму.

Крестьяне, живущие в пригороде, были посажены в тюрьму за то, что приехали в город без специального разрешения.

Ну, а как же тогда быть с десятками тысяч молодчиков, прибывших в эти дни в Триест из Италии на специальных автомобилях и включившихся в колонну демонстрантов, распевающих во всю глотку фашистскую песню «Джовинецца?» Значит, у них были специальные пропуска. А мы, по личному опыту, знаем, что для того, чтобы прибыть в зону «А», нужно иметь разрешение либо английского консульства, либо оккупационного командования. Переезд через границу — дело серьезное. Значит, у них было такое разрешение. И, несмотря на острый жилищный кризис, в котором мы тоже на личном опыте убедились, им нашлось место, где они смогли поселяться в эти дни.

Кстати сказать, резко выраженный фашистский характер этих колонн настолько устрашил многих, примкнувших к ним по узконациональпым мотивам, что после этого в Народно–освободительные комитеты посыпались заявления от желающих вступить в демократическую организацию, ибо иной путь — путь к фашизму. Это ярко продемонстрировали последние события в Триесте.

Сейчас полиция передает дела заключенных участников демонстрации антифашистов в суды.

Правосудие должно, основываясь на неопровержимых фактах, установить истинных виновников опасности, грозящей демократии. Но дело в том, что полиция и ныне существующие утвержденные военным командованием суды родственны по своему составу. А законы, которыми руководятся суды, по приказу союзного Военного управления, были установлены на'оснОвании положения, существовавшего до 8 сентября 1943 года, то есть законодательства, выработанного фашистской системой, той самой, о которой Муссолини отзывался с гордостью, как о системе, проникнутой духом фашизма.

Таким образом, суд руководствуется в своих решениях фашистскими заколами. Сами судьи, как и закон, едины по своему духу и происхождению.

Вот краткая характеристика вершителей правосудия. Прокурор Пелегрини Эннио — член фашистской партии с 1926 года. Вице–председатель прокуратуры Колона Эторе — член фашистской партии с 1927 г., в 1932 г. — член комиссии по высылке антифашистов без суда. Председатель прокуратуры Лючи Васко — член фашистской партии с 1932 г.

Но удивительно, что в этом суде были оправданы крупные военные преступники: Видусо Антонио, комендант «черпых бригад» во время немецкой оккупации; Паньянн Чезаре, основатель «Гражданской гвардии», служившей своим оружием немецким оккупантам; Дзополато Ферручо, матерый фашист; Саллустие из Поло, лично убивший несколько антифашистов; и десятки других отъявленных фашистских негодяев.

В кафе Шток на площади Гольдони в Триесте, где обычно собираются реакционеры всяких мастей, мы имели случай разглядеть физиономии многих бывших подсудимых триетского суда, пользующихся сейчас полной свободой.

После всего этого нечего удивляться тому, что ни полиция, ни суд не могут разоблачить существующую сейчас одну из многих подпольных террористических организаций, носящую название: «Здесь всегда Италия»; члены этой организации вот уже полгода собираются по ночам на ковсперативных квартирах н, как нам заявляли жители, организовалп покушение в Триесте на югославского майора Стане Цундера, тяжело ранив его семью выстрелами у дверей гостиницы. Они избивали и изувечили многих антифашистов.

Вас, конечно, заинтересует, откуда мы знаем об этой организации? Очень просто. Пусть вершители триестского «правосудия» раскроют и прочтут те тысячи писем, которые посылают в суд жители Триеста с разоблачением явных и тайных фашистов. Среди этих нераспечатанных писем они найдут факты еще более разительные.

Мы присутствовали на заседании суда, где слушались дела демонстрантов и где выступали в качестве единственных свидетелей полицейские, показания которых были единственными доказательствами виновности обвиняемых. Мы видели и слушали эти суды и в Триесте, и в Горице.