Испания

Думаю, что в свете этого высказывания Хирона читателю будет понятно, почему я приглашаю его к исследованию законодательных и исполнительных функций действующих ныне государственных институтов Испании. Благими намерениями вымощена дорога в ад - даже если поверить намерениям правительственных реформаторов, где гарантия, что они проведут демократические преобразования через королевский совет Хирона?)

в) Кортесы. Это не что иное, как увеличенный во много раз королевский совет. Тот же "бункер"; те же фалангисты, те же банкиры - сорок один банкир представлен в кортесах; они контролируют все основные комиссии, мимо них не проходит ни одно решение - будь то внешнеполитическое или касающееся положения в стране. Кортесы обладают правом потребовать отчета у правительства. Кортесы вправе войти в конфликт и с королем, - конституция это позволяет. Исход неизвестен: по франкистскому "основному закону" конфликт может разрешиться двояко - либо роспуск кортесов, либо смещение короля.

Как проходят "выборы" в кортесы? Пятую часть кортесов назначал Франко: указывал пальцем, говорил: "Он будет прокурадором" - вот и все "выборы". Пятую часть прокурадоров поставляло "движение", то есть фаланга. Пятую часть "синдикаты", франкистские профсоюзы. Пятую часть составляли губернаторы, генералитет, члены правительства. Пятую часть составляли "выдвиженцы "фамилий" страны", то есть наиболее уважаемые семьи нации, аристократы, купцы, военные промышленники, словом, люди, на которых режим полагался. К ним же относятся и руководители "гильдий" - профессура, адвокаты, технократия. Ничего себе, "народное представителььство", а? Из пяти "долек" голосовались лишь представители "фамилий", все остальные проходили, что называется, скопом, без намека на выборность.

г) "Национальное движение" - штурмовая сила франкизма в общенациональном масштабе: в каждом городе есть отделение "движения" и даже в правительстве оно представлено особым министерством. Нынешний генеральный секретарь, "министр движения" в кабинете Наварры - сорокачетырехлетний Адольфо Суарес Гонсалес (я встречался с ним, когда он был генеральным директором телевидения. "Советскому искусству открыт наш экран", - сказал Гонсалес. Это было смелое заявление во времена Франко.). Факт выдвижения Гонсалеса удивил многих: во-первых, секретарь франкистского "движения" - человек относительно молодой, не принимавший участия ни в Гражданской войне, ни в коллаборации с Гитлером. Во-вторых, Гонсалес находится в состоянии вражды со "старой гвардией". Объяснить его "взлет" пока что весьма трудно.

Сейчас, когда профессор права Себастьян Мартин-Реторильо впервые коснулся проблемы административной реформы и поставил вопрос о целесообразности ликвидации ряда министерств, в Испании поняли, что "началась драка под одеялом". Профессор вроде бы касался министерств информации, туризма, планирования, развития, но каждому в Мадриде (как левому, так и правому) стало ясно, что речь идет о "министерстве движения", о необходимости ликвидировать это странное "административное образование", которое функционирует, базируясь на догмате Франко: "Крестовый поход против коммунизма".

Можно допустить две возможности: монархия начинает "роман" с "молодой волной" и опирается на Суареса в проведении реформы за спиной франкистских кортесов.

Если же представить почти невозможное, то есть, если допустить второе вероятие - нынешние кортесы разрешат правительству ликвидировать "министерство движения", тогда в резерве есть "союз испанского народа", правопреемник идеологии Франко, построенный по военному образу и подобию: "национальное руководство" - "национальный совет" - "генеральный секретариат", управляющий идентичными провинциальными единицами по всей Испании. Другое дело, идеи "союза испанского народа" - идеи отжившие, скомпрометировавшие себя, рассчитанные на люмпен, но при чудовищной системе народного образования Испании "союз" может рассчитывать на определенный резерв националистов-фанатиков, не обученных даже алфавиту: "черные сотни" рекрутируются из мелкобуржуазной, слепой и темной среды. Увы, такого рода "среды" в нынешней Испании предостаточно, хотя нельзя не видеть и того, что промышленное развитие выдвигает "противосилу" - организованный рабочий класс.

Именно этот передовой отряд испанского общества настойчивее всех требует проведения реформ. Правительство обвиняет рабочих в саботаже и подстрекательстве. Вздор! Рабочие готовы приветствовать демократические реформы, если они будут проведены эволюционным путем. Ведь действующая ныне конституция (ее можно читать как угодно) позволяет, тем не менее, избрать законный путь: а) правительство выступает с политической инициативой о реформах, б) король изучает программу и, обсудив ее с королевским советом, передает "национальному движению", а уж потом проект реформ переходит в г) кортесы, которые - в случае своего согласия - разрешают общенациональный референдум. Разве это не конституционный курс? Однако, если учесть, что бункер не намерен так легко сдать позиции, если учесть, что пребывание в кортесах и королевском совете дает баснословные барыши фашистам, если учесть, что все они против демократии, если учесть, наконец, что по тому же основному закону армия имеет право взять инициативу "политических действий в свои руки в момент хаоса", то - понятное дело - фашистам выгодна нестабильность - тем более, что не народу вменено в право определять, что такое нестабильность, а власть предержащим - королевскому совету в первую очередь. Выход из "нестабильности" - смена кабинета, который бы отличался от нынешнего либо полной "франкистской традиционностью", либо отчетливой устремленностью к демократии - не словесной, а действительной.

Такова лишь одна из возможных структур развития, если исходить из нынешней объективной реальности. Время покажет, как будут разворачиваться события, однако следует заметить, что время ныне изменилось за Пиренеями - оно стало стремительным.

Поэтому следует проанализировать вероятия.

Нынешнее правительство зажато между "бункером" и демократической оппозицией, а в довершение ко всему находится под прессом франкистской "конституции". Бункер против каких бы то было реформ. Чтобы провести реформы легальным путем, нужна поддержка самого же бункера - и в королевском совете и в кортесах Франко.

Если же предположить столкновение между правительством и бункером, то возможны следующие препозиции:

а) король, распустив кортесы, становится - формально - единственным "носителем суверенитета". (Поскольку нынешний кабинет суть оплот монархии, то, возможно повторение "столыпинского варианта", то есть разгон депутатов, мешающих правительству.)

- На это вряд ли пойдут, - сказал мой приятель-журналист, цепко оглядев соседние столики, - нет ли топтунов. - Это может "раскачать шлюпку". Западная Европа, а точнее говоря, биржи Лондона и Рима, смогут торпедировать наше вхождение в "общий рынок", начав кампанию: "Мадрид не умеет справиться с ультра законным путем, значит, их режим ненадежен, стоит подождать, когда придет новый".

б) Кортесы становятся центром власти, "испанская жиронда" вводит чрезвычайное положение и обращается к армии, как к "становому хребту нации", списки коммунистов, либеральных священников, социал-демократов заготовлены уже давно - в стране начинается резня: танки, как в Чили, стоят на улицах.

Что же из себя представляет четвертьмиллионная испанская армия? Ее элитой является генеральный штаб. Два года назад либеральный генерал Диас Аллегрия, начальник генштаба и военный исследователь, был уволен в отставку, когда находился в самолете, следовавшим рейсом из Бухареста в Мадрид; ультра не простили "вольнодумцу" визита в социалистическую страну - несмотря на то, что это был санкционированный визит. Ныне генштабом управляет вполне "благонамеренный генерал", человек бункера.

Исследуя генеральный штаб, известный испанский историк Хулио Бускет вывел ряд любопытных закономерностей. Первое - большинство генштабистов являются уроженцами Мадрида, то есть им сугубо "неприятны" всякого рода баскские, каталонские, галисийские и прочие вольнодумцы, а поскольку генштабисты, как правило, являются потомственными военными - мнение командования не обсуждают, ему подчиняются. Последний опрос показал, что профессия кадрового военного в Испании стоит на пятом месте. Невероятно высокое место! Объяснять это лишь тем, что сие связано с технизацией армии, - не серьезно. Армия всегда была оплотом франкизма, которому была нужна сила, чтобы в л а с т в о в а т ь.