Испания

А для "гвардиа сивиль" - анархист,

А для тех кто во дворцах, - сепаратист...

В деревенском казино, где каждый вечер

Собирается "бо мон" - два офицера и фельдшер,

Ему не дают стула.

Это верные и хорошие люди

Написали, куда надо,

Что мысли маэстро им непонятны,

Сложны, неприятны.

Они написали, куда надо,

Что маэстро читает детям Мачадо,

Того самого Мачадо, который шлялся по этим равнинам,

Прежде чем умные люди изгнали его из страны.

Он губит детей, этот маэстро!

Он не бьет их,

И не ставит на колени в углу класса

И не таскает за уши...

Хорош себе маэстро!

Ведь давно известно, что лишь кнут

Хорошо учит: и детей и взрослых,

Слова - развращают.

Они написали,

Что этот любитель Мачадо

Ни разу не побыл - как надо!

На празднике нового сада,

Который разбили около полицейского участка

Дамы-патронессы.

К письмам хороших людей прислушались.

Умные письма попадают к умным людям.

Маэстро прогнали из школы.

И сейчас "верные и хорошие люди"

Спокойно играют в карты в своем казино,

Потому что их детей учат так, как положено:

И побьют, и потаскают за уши, и поставят на колени.

Хорошая смена растет - знает, что такое кнут.

Кнут теперь снова чтут.

Это - баллада баска Патчи Андриона. Патчи поет свои стихи, он бард. Этого славного парня называют "некоронованным королем Страны Басков".

- Теперь меня перестали запрещать, - усмехается Патчи, - теперь мне разрешают выступать без предварительного просмотра текста песен. Что-то даже не верится, наверное, скоро посадят.

Он берет свою гитару, склоняет сильное лицо к деке, замирает на мгновение, а потом требовательно и резко трогает струны - "Сонет 1937-1975".

Я плаваю в тишине,

Плаваю.

Воспоминания - как нога в гипсе,

Как крик роженицы,

Словно шепот вопиющего в пустыне.

Эта страшная тишина рождает желание,

Чтобы ветер вырвался из моих сухих ладоней,

Чтобы сердце остановилось,

Но сердце мне не подвластно,

Мне подвластен голос, и я рожаю песни

Как гвозди.

А в моих песнях

Я хочу схватить тишину солнечного утра за волосы,

Я хочу выжать небо, как жирный апельсин,

И чтобы зубы свело оскоминой,

И чтобы это разбудило жажду прокричать

Мою песню.

Петь для себя - непозволительная роскошь,

Мыльный пузырь из шепота,

Шаги в пустоте,

Дыра в ничто...

Поющий тихо - поет для себя;

Нельзя петь по карточной системе, когда голоса отпускают на день

Триста граммов.

Или пол-литра.

Тогда умирает слово.

Оно становится жалобой.

А разве поэзия - жалоба?

Поэзия - это ненормированное требование.

Нельзя регулировать поэзию, как магнитофон.

Нельзя петь без ненависти.

Я - во всяком случае - не могу:

Для этого у меня нет времени.

Такие настроения - типичны для испанских бардов. Здешние барды - это с е р ь е з н о, каждый выходит на сцену со своей политической платформой. Эстетическая - у всех общая: испанская музыка, испанское слово, прекрасная испанская открытость. Раньше правительство остро реагировало на такие песни-призывы; певцов лишали права выступлений, вынуждали эмигрировать. Нынешний режим повел себя умнее: пой себе на здоровье, что угодно - рядом с залом, где ты поешь, стоят два джипа с "грильос", которые вооружены автоматами, стреляющими не только резиновыми пулями.

Несмотря- на трескучие - особенно во внешполитическом аспекте - пассы нового правительства, в Мадриде вовсю работает НРУ (национальное разведывательное управление) Пиночета. Друзья рассказали, что посольство Чили содержит здесь одиннадцать "военных атташе" - чуть не вдвое больше, чем позволяют себе американцы. Эти "нрувцы" заняты подготовкой террористических актов против ведущих чилийских эмигрантов. Причем, поскольку коммунисты и социалисты не могут быть выявлены - они находятся в подполье, - удар обращен против левых демохристиан. Пиночет объявил, что ни о какой многопартийности, ни о какой демократии в Чили до конца XX века не может быть речи, следовательно, необходимо устранить всех возможных претендентов на власть, даже представляющих интересы национальной буржуазии.

Первой жертвой НРУ оказался генерал Карлос Пратс, занимавший ключевые посты в министерстве обороны Чили - и во времена Фрея и в годы Народного Единства. В его машину была подложена мина. Генерал и его жена были убиты. Это случилось в Аргентине. Следом за тем агенты НРУ переместились в Европу, выбрав местом для координирующей штаб-квартиры Мадрид. При Франко им здесь помогали не только советами. Отсюда, из Мадрида, НРУ начало охоту за бывшим министром внутренних дел, одним из основателей христианско-демократической партии Бернардо Лейтоном, бывшим министром иностранных дел Габриэлем Вальдесом, ныне являющимся помощником Генерального секретаря ООН, и за Радомиро Томичем, выдвигавшемся на пост президента Чили от ХДП в 1970 году.

Не испанская полиция, а чилийская оппозиция в Мадриде предупредила Бернардо Лейтона в 1975 году (еще при жизни Франко), что НРУ готовит на него покушение. Однако он не смог нанять себе охрану. Люди НРУ напали на него ночью. Его повалили выстрелом в голову. Жену начали бить, а потом выстрелили ей в шею. Чудом оба остались живы - вовремя приехала "скорая помощь".

Исполнителями замыслов НРУ являются Андрее, Патрисио и Хорхе Мельгоса. Они известны "Интерполу", как профессиональные бандиты, члены международной мафии. После победы Сальвадоре Альенде, братья Мельгоса нелегально перевозили оружие в Чили, чтобы организовать фашистские банды и не дать президенту Народного Единства занять дворец Ла Монеда. Когда этот план потерпел провал, они совершили убийство генерала Шнейдера - это была продуманная провокация: фашисты были уверены, что армия выйдет на улицы - отомстить за убитого начальника генштаба. Армия на улицы не вышла, Хорхе попал в тюрьму. Два старших брата успели бежать в Испанию. Здесь они проходили тренировку под руководством как "гристаповцев", так и гитлеровцев - их за Пиренеями много. Шефом мадридского центра стал один из лидеров чилийского фашизма Хуан Луис Бульнес.

После переворота они вернулись в Сантяго и сразу же стали руководить ведущими отделами НРУ. Именно они, Патрисио и Андрее, прибыли в США с дипломатическими паспортами, которые гарантировали их неприкосновенность. Они вошли в контакт с кубинскими контрреволюционерами, итальянскими мафиозо и пуэрториканскими гангстерами. ФБР получило данные, что они готовят убийство помощника Генерального секретаря ООН Вальдеса. Такого рода убийство вызвало бы международный скандал. Вальдхайм, извещенный о замыслах НРУ, вызвал чилийского представителя при ООН и сказал, что не кто-нибудь, а правительство Чили отныне ответственно за все, что может произойти с чилийцами, работниками ООН.

Братьев Мельгоса пришлось срочно увезти на первом же самолете в Сантьяго.

Однако мадридский центр НРУ продолжал активизировать свою работу: было принято решение во что бы то ни стало убить Томича, который в это время переехал из США в Европу.

Братья Мельгоса прибыли в Мадрид, а отсюда отправились в Швейцарию, где находился Томич. "Интерпол" сработал и здесь: швейцарская полиция выделила охрану чилийскому изгнаннику.

При Франко об операциях мадридского филиала НРУ молчали. Сейчас об этом заговорили открыто. Значит, надо ждать выступлений в журналах. Испанские газетчики работают отменно - после сорока лет вынужденного молчания ребята, что называется, вкалывают в поте лица. Журнал "Камбио" громыхнул материал против агентов ЦРУ в Испании: с фотографиями и именами. Правительство промолчало. Ждали реакции посольства США - те не решились опровергать факты.

Я вспоминаю прошлый, - не говорю уж, - позапрошлый год. Журналисты тогда стоном стонали в "бесцензурной" стране. В 1975 году было закрыто пять журналов, девять раз арестовывали имущество газет, семнадцать раз были возбуждены судебные процессы против редакций; общий размер штрафа, наложенного на прессу, составил два миллиона песет.