Испания

После четырех лет пребывания на министерском посту, Фрага провел свою первую реформу - отменил предварительную цензуру. Это заставило испанцев "центристского толка" заговорить о "перспективной политике". Неважно, что отмена цензуры оказалась чисто формальным актом: закон Франко имеет такое количество толкований, что в любом черном можно найти белое, и доказать, что желтое - на самом деле фиолетовое. Несмотря на все это, Фрага Ирибарне стал одной из наиболее популярных фигур в правительстве: "Он умеет проводить свое и поступает самостоятельно, а не как марионетка". Однако в то же время восходила звезда фаворита Франко, воспитанника технократической религиозной группы "Опус деи", министра иностранных дел Лопеса Браво. Время, с о х р а н е н н о е в архивах, расскажет - рано или поздно - о подлинных перипетиях борьбы между "Опус деи" и его проповедниками Браво и Родо, министром экономики, с атакующим испанским националистом Фрагой. В конце 1968 года в Мадриде поползли слухи о невероятных финансовых аферах акционерного общества МАТЕСА, которое контролировал "Опус деи". Говорили, что МАТЕСА создает в Европе фиктивные компании, которые якобы покупают изделия испанской тяжелой промышленности. Правительство поощряло, естественно, те фирмы, которые вывозили промышленные товары и ввозили золото. Однако в ы в о з и л и бумаги, договоры, контракты; золота не в в о з и л и. А вот получить у правительства золото на "расширение рентабельных отраслей промышленности" - получили. Размеры ссуды на "расширение" были гигантскими, исчислялись они миллиардами песет. И деньги эти шли в карманы людей МАТЕСА. В отличие от других министров каудильо, Фрага Ирибарне был неподкупен. Он делал большую ставку: не на деньги - на лидерство. Он выступал против кредитов МАТЕСА, считая, что этим нанесет такой удар Лопесу Браво, от которого ставленник "Опуса" не оправится. Рассказывают, что когда в 1969 году дело МАТЕСА стало раскручиваться, к Франко пришел генеральный прокурор со списком тех, кого следовало привлечь к ответственности. Первым в этом списке был Лопес Браво. Франко негодовал, читая список, и благодарил прокурора за "государственную зоркость и непреклонность". Когда он вернул подписанный им листок бумаги, прокурор увидел "всего лишь" одну коррективу фамилия Браво была вычеркнута. Лопес Браво пошел вверх. Фрага Ирибарне был подвергнут остракизму: он посмел разгласить "скандал в доме". Заседание совета министров было трудным. Фрага не стерпел: он крикнул Франко - "Да замолчите вы, генерал!" Воцарилась растерянная тишина. Фрага Ирибарне поднялся, поправил галстук и вышел из зала. И - естественно - из правительства.

В соответствии с обычной тактикой Франко - держать скандалистов подальше от дома - Фрага был отправлен послом в Лондон. Там он постепенно превратился в "центристского" оппозиционера, "автора политической программы будущего".

Во время одного из посещений Испании он утвердил и зарегистрировал в министерстве внутренних дел акционерное общество ФЕДИСА. Почему "акционерное общество?" Дело заключается в том, что всякого рода политические ассоциации не говоря уж о партиях - были категорически запрещены в Испании. Собрание более двадцати человек могло состояться только с санкции полиции. Нарушение каралось заключением в тюрьму. В то же время акционерное общество, то есть "автономную единицу капиталистической системы", запретить нельзя. Этим пользовались и пользуются поныне. Политические единомышленники создают фиктивное акционерное общество с минимальным капиталом и получают право на собрания.

Итак, зарегистрировав свое общество, куда вошел граф де Мотрико, ставший ныне министром иностранных дел Ареильсой, Кальво-Сотело, нынешний министр торговли, Мартин-Гамеро, нынешний министр информации и туризма, ведущие политики и экономисты Кабанильяс, Ореха, Ордоньес, посол в Лондоне попросил аудиенцию у Ариаса Наварра, ставшего премьером после убийства боевой группой ЭТА адмирала Кареро Бланко. Беседа длилась долго. Фрага Ирибарне попросил премьера выслушать его программу: он цитировал по памяти десятки страниц, вплоть до сносок на первоисточники. Фрага предложил премьеру Наварра провести реформы, которые бы разрешали легализацию партий, кроме, конечно же, социалистических и коммунистической; гарантировали проведение выборов и давали право рабочим создать профсоюзы, взамен синдикатов, организованных фалангой и каудильо.

Ариас Наварра обещал изучить предложения экс-министра к попросил составить ему краткую справку. С этой краткой справкой он немедленно отправился в летнюю резиденцию каудильо. Тот прочитал документ своего посла в Лондоне и сказал:

- Реформы хороши, слов нет, но в какой стране их намерены осуществлять?

...Когда король поручил человеку Франко - Ариасу Наварра сформировать первое монархическое правительство, тот понял, что без Фраги режим н е у д е р ж а т ь. Видимо, он рассчитывал сделать Фрагу некоего рода тормозом реформ, взвалил на него бремя государственной ломки - буде новый министр решился на это. Ведь одно дело призывать к реформе, находясь в оппозиции, а совсем другое дело, когда их приходится проводить в жизнь, став государственным деятелем.

Фрага - тем не менее - провозгласил: "Реформы будут проведены в течение ближайших двух лет. Сепаратизм и терроризм - особенно в эти трудные годы - я считаю самым злейшим преступлением против Испании".

Я просчитал: более всего в газетах сейчас пишут о Фраге - премьер упоминается довольно редко, портреты его даются внизу полосы, маленького формата.

"Сильная личность - Фрага?" Что ж, посмотрим. Меру силы определяет не слово, но дело.

...Несколько дней ушли на встречи с наиболее известными лидерами умеренно-буржуазной оппозиции, с которыми я беседовал, которых читал и слушал, начиная с конца шестидесятых годов: Они пока еше не до конца открыто высказывают свое политическое кредо; понять их можно - страх перед франкизмом еще очень силен; в "весну либерализма" боятся верить, ибо нет ничего страшнее потерянной надежды. Тем не менее небезынтересно, думаю, будет послушать мнения наиболее известных людей страны - писателей, артистов, режиссеров, юристов, тореро.

Предпослать их высказываниям мне хочется несколько выдержек из пресс-конференции Марселино Камачо, которую он дал после того, как вышел из тюрьмы. Небольшого роста, поседевший в карцерах, лучистоглазый, сразу же располагающий к себе какой-то доверчивой детской открытостью, он - без всякой претензии на внешний эффект - рассказывает:

- В заключении я провел четырнадцать лет. Сестра моя умерла, когда я был в тюрьме, юношей еще - в сорок первом. Отец умер в шестьдесят восьмом - я снова был в тюрьме. Дети без меня женились - сидел в концлагере. Внук родился, когда я был за решеткой... Поэтому-то нам и надо сейчас создавать будущее - памятуя о прошлом, о том, как жили наши дети и с чем пришли в этот мир внуки...

Формулировки рабочего Камачо - литы и точны: университет марксизма он проходил во франкистских застенках.

- Любое решение, которое будет принято в стране, без учетов интересов рабочего класса или -- что еще хуже - против его интересов, лишено будущего, это - аксиома.

Впрочем, - добавляет товарищ Камачо, - новая историческая эпоха Испании есть результат давления снизу, а не изменения сверху. Чтобы развитие шло по пути демократии, чтобы страна избегала новой гражданской войны, чтобы раз и навсегда было покончено с двумя Испаниями, - нужна амнистия, демократия, свобода.

- Что такое свобода, товарищ Камачо? Он задумывается, потом негромко отвечает:

- Свобода - это, в частности, гарантии самовыражения.

Именно исходя из этого последнего утверждения Марселино Камачо я и приведу разного рода мнения.

Хосе Мария Хиль Роблес, 1898 года рождения, профессор и адвокат:

- Я - демократ христианского толка, чьи идеи, похоже, не находят своего выражения при авторитарном режиме - даже для того, чтобы заявить о своих расхождениях с ним. По-моему, политическая деятельность - это стремление работать на благо нации. Но сейчас я считаю, занятие политикой есть обязанность. Если мне не дают возможности эту обязанность выполнять - я за это не отвечаю; я не испытываю горечи точно так же, как никогда не искал в политике какой-либо выгоды и никогда не буду ее искать.