Небожитель Оло

Поляна постепенно заполнялась людьми. Вначале появились простолюдины. Они разместились подальше от места казни и судачили вполголоса. Затем подошли более состоятельные поселяне, занявшие места поближе. Еще ближе расположились служители церкви, гемены и дамы.

Медленные низкие удары колокола возвестили, что та, которой суждено было сегодня расстаться с жизнью, начала свой последний путь.

В воротах крепости показалась повозка, на которой сидела молоденькая девушка с распущенными волосами и зажженной свечой в руках. Глаза ее были заплаканы, а губы что-то шептали - может быть, молитву, а может, свою последнюю сказку. Впереди повозки шествовали монахи с зажженными свечами, вокруг - солдаты с вынутыми из ножен мечами.

В толпе послышались рыдания женщин и смущенное покашливание мужчин. Задние, пытаясь рассмотреть девушку поближе, напирали на передних. Толпа в конце концов закрыла проезд, и повозка остановилась. Солдаты рукоятками мечей проложили дорогу, и возница довез осужденную к месту казни. Сопровождавший девушку толстый монах слез с повозки и с безучастным видом перекрестил осужденную.

Девушка, шатаясь, поднялась к кресту. Вслед за ней в красной куртке туда же забрался копиист - судебный писарь. Подождав, пока затих шум, запинаясь на каждом слове, он начал читать приговор суда. С трудом добравшись до конца, копиист слез с помоста, оставив палача наедине со своей жертвой. Палач быстро привязал девушку к кресту, затем от свечи одного из монахов зажег факел и повернулся к процектору инквизиции Касиусу, сидевшему на специально выстроенном для него помосте под большим желтым балдахином. На поляне воцарилась тишина, и треск факела воспринимался, как выстрелы мушкетов. Касиус молча кивнул головой. Палач поднес горящий факел к соломе, лежавшей у ног девушки. Неожиданно пламя факела заколебалось, как бы от ветра, а затем погасло. Палач что-то проворчал, видимо от досады за свою оплошность, и снова зажег факел. Хотя воздух был недвижим, он закрыл огонь ладонью, опасаясь внезапного порыва ветра, и начал осторожно подносить факел к соломе. Однако и на этот раз факел вначале задымил, а затем начал угасать. Когда пламя почти погасло, палач, спасая огонь, отдернул руку назад, и факел вспыхнул снова.

В. пораженной толпе послышались крики: "Знамение Небожителя Оло! Знамение Небожителя Оло!" Растерявшийся палач, как бы спрашивая совета, вновь повернулся к Касиусу. Касиус что-то сказал слуге, и тот, подойдя к палачу, передал ему приказ. Палач связал вместе сразу три факела, поджег их и резким движением бросил столб пламени в солому. По высушенной зноем соломе неестественно медленно поползли желтые змейки и, немного подымив, исчезли. Лишь слабый дым, поднимавшийся к небу, свидетельствовал, что факелы и солома горели. Невнятный ропот перешел в грохот бури. Солдаты уже не могли сдержать толпу, и она хлынула к месту казни.

Неожиданно около палача, с вытянутой вперед рукой, появился Касиус. Над притихшей толпой прозвучал резкий, властный голос:

- Миряне, теперь вы видите, что она колдунья! Если это знамение Оло, пусть она попросит его пролить дождь на нашу иссохшую землю.

В этот момент Касиус взглянул на чистый, без единого облачка, небосвод, и чуть заметная улыбка искривила его бледное лицо. Прошло несколько минут томительного ожидания, но небо по-прежнему было безучастно к людским делам. В толпе уже слышались возгласы разочарования, когда в ясной голубой синеве над местом казни возникла то ли призрачная дымка, то ли слабый туман. Такие же крохотные клочки тумана появились и в стороне. Соединившись вместе, они превратились в маленькое прозрачное облачко. Облачко росло и стало небольшой тучкой. Тучка потемнела, раздалась вширь. Она нависла над поляной, захватила замок и окружавшие поля. Еще немного - и грозная туча, клубясь и глухо ворча, затянула небосвод. Потемнело. Подул ветер, засверкала молния, послышались раскаты грома, и на землю обрушился небывалой силы ливень. Восторженные крики толпы "Чудо, чудо!" смешались с шумом грозы. Одни плакали, другие крестились, а полураздетые, босоногие ребятишки шлепали по теплым лужам, поднимая тучи брызг. Дождь лил полчаса, но толпа не расходилась. Наконец гроза начала стихать, и три необычные радуги опоясали небо, как бы подводя итог всему случившемуся. Пораженному Касиусу не оставалось ничего другого, как приказать палачу отпустить девушку.

VII

Во время этих событий Сэм сидел на дереве, недалеко от балдахина Касиуса. Промокший, но счастливый, он начал было слезать, но увидел приближавшихся к нему Касиуса и монаха. Сэм не хотел показываться им на глаза, тем более что его дважды вызывал к себе для беседы Сиус, который стремился узнать, каким образом он познакомился с Болом. Увидев церковников, Сэм испугался, а затем притаился и стал слушать.

Говорил Сиус:

- С самого начала он показался мне подозрительным. Такой силой и твердостью, крепче брони, грешное человеческое тело обладать не может. Когда я увидел согнутый наконечник копья, то подумал-Буг попал ему не в шею, а в доспехи. Но потом убедился: Буг не промахнулся.

. Касиус взглянул на монаха и молча покачал головой.

- Ваше преосвященство,- продолж-ал Сиус, останавливаясь у дерева,ночью я ощупал его и не нашел никаких скрытых замков или застежек для крепления доспехов. У каждого гемена доспехи, где они неплотно прилегают к телу, при постукивании издают более звонкий звук, а у этого - нет. Его доспехи нельзя снять. Думаю, они у него привинчены изнутри к волосатому телу. А потом, этот случай с желудком. Да и сегодняшние чудеса, уверяю вас, дело его рук. Смею еще раз напомнить вашему преосвященству: его нужно схватить, и чем раньше, тем лучше.

- Сотня солдат под командой Буга справится? - спросил Касиус.

- Лучше две сотни, но считаю, надежнее поймать его сетью. Пообещайте каждому по золотому и две бочки рома на всех, и они его обязательно схватят. И еще,- продолжал монах,- у него нет оружия, и он ни разу не воспользовался своей силой. Когда его атаковали солдаты, он не только никого не убил и не покалечил, но даже не ударил. А за девчонку не беспокойтесь. Палач ее пытал, и больше одного дня она не проживет,закончил Сиус.

В этот момент .Касиус и монах отошли, и Сэм больше ничего не услышал. Подождав немного и убедившись, что поблизости никого нет, он слез с дерева и помчался предупредить Бола.

Обежав замок и вернувшись в поселок, Сэм нашел Бола у деревенской кузницы, где робот в окружении эминцев показывал кузнецу и его подмастерьям, как вместо сохи изготовить плуг. Не делая ни одного лишнего движения, он тут же, на глазах собравшихся, выковал плуг. Здесь же, на поляне, эминцы запрягли лошадь, и Бол провел первую борозду плугом на планете Эмина. Глубокая и ровная борозда вызвала всеобщее одобрение. Бол передал плуг добровольцам, желающим попробовать его, а сам возвратился к кузнецу. Эминцы так плотно обступили робота, что Сэм никак не мог протиснуться к нему. Особенно подробно Бола расспрашивал высокий, широкогрудый кузнец с густой черной бородой. Он не давал Болу ни минуты передышки, заставляя его вновь и вновь показывать приемы обработки металла. Между тем робот, довольный своей ролью учителя, так разошелся, что, отбросив в сторону неуклюжие щипцы кузнеца, начал пальцами изгибать раскаленный докрасна кусок заготовки. Лица поселян вытянулись. Кто-то крикнул: "Дьявол!"-и толпа попятилась назад. Около Бола остался лишь кузнец. Он подошел к поселянам и вполголоса произнес:

- Дурачье. Чего испугались? Будь это дьявол, он в первую очередь заставил бы меня, а то и всех вас расписаться кровью за свои секреты. Разве дьявол будет учить, чтобы у вас было больше хлеба и вы жили лучше?!

Эминцы нерешительно топтались на месте, поглядывая на гемена.

В этот момент Сэм пробрался к Болу и в нескольких словах передал ему случайно подслушанный разговор.

Выслушав Сэма, Бол воскликнул:

- Мы должны сейчас же увидеть эту девушку! Как ее зовут?

- Эми.