Страница 21 из 126
Иттан
Всю ночь ему снилась она, играющая на скрипке. Пробирало до глубины души. Выламывало ребра. Иттан бежал вдоль каштановой аллеи, которая вела к чернеющей пустоте, а воровка преследовала его — каблуки весело выстукивали по брусчатке, — не прекращая играть. Он просил оставить его в покое, но она упрямо неслась следом. Пыхтела и вздыхала по-старчески. Не отпускала.
— Я заплачу тебе! — кричал Иттан, тщетно пытаясь скрыться за деревьями, но те расступались. Змееподобные корни овивали лодыжки.
— К чему мне деньги? — заунывно спрашивала она.
Иттан обернулся, и воровка улыбнулась, обнажив лишенный зубов рот. Из правой — пустой — глазницы её полез червь. Кожа сморщилась и слезла словно змеиная.
— Держи. — Рука, с которой стекало гниющее мясо, протянула кольцо.
Иттан проснулся на выдохе, мокрый от пота. Дыхание никак не успокаивалось. Он сидел, уткнувшись лбом в колени, и считал про себя.
Один. Два. Три...
Да что же это такое?
Было страшно и казалось, что в ночной темноте, за спиной, стоит она. И громко дышит.
Четыре. Пять...
На рассвете Иттан в не глаженой рубашке явился в следственное управление Янга на аудиенцию с главным следователем. Его впустили на удивление беспрепятственно, и вскоре он сидел в кабинете и скреб двухдневную щетину ногтями.
А руки почему-то подрагивали.
Главный следователь, совсем молодой и оттого самоуверенный — недавно Иттан сам был таким же, — слушал вполуха и зверски скучал. От зевоты его отделяло разве что приличие. Но взгляд скользил по кабинету, ни на чем не задерживаясь дольше, чем на пару секунд.
— Подытожим. То есть вы хотите, чтобы некой воровке смертную казнь заменили на иное наказание? — зачем-то уточнил он, хотя Иттан битых полчаса говорил только об этом.
— Да. — Он облизал пересохшие губы.
— На каком основании? — Следователь подвинул чернильницу чуть правее, словно от местонахождения той что-то менялось.
— Смерть — это слишком высокая плата за кражу. — И голос дрогнул. Иттан надсадно закашлялся, силясь побороть хрипоту, а следователь отшатнулся от него как от чумного.
М-да, если он и дальше будет так брезглив, несладко придется и преступникам, и подчиненным.
— Таков закон.
— Закон можно обойти.
— По какому такому праву, позвольте вас спросить? — Главный следователь заметил вдруг, что одна из пуговиц на его сюртуке нечищеная и взялся обтирать её рукавом, чем раздражал донельзя.
На каком основании?! Да потому что это бесчеловечно. Наказание должно соответствовать свершенному проступку. Разве справедливо вешать ту, которая по детской наивности утащила кольцо? Да, дорогое, да, фамильное — но разве заслужила она смерти?
Почему тогда иным правонарушителям — способным заплатить — с рук сходят убийства? Где тут справедливость?
Нет, она не умрет. Иттан не позволит.
— Вы должны смягчить наказание. — Он потянулся за кошелем.
Монеты посыпались прямо на чистенький стол главного следователя. Золотые, серебряные, медянки со стуком упали на дерево и засверкали в лучах первого солнца.
Главный следователь сглотнул. Перед ним лежала месячный заработок, и молодой мужчина, пусть даже принципиальный, не мог удержаться от соблазна, который был так близко — руку протяни, и деньги твои.
— Вам когда-нибудь предлагали взятки? — понимающе хмыкнув, спросил Иттан.
Отощавший кошель он убрал в карман. Следователь покачал головой.
— Значит, буду первым. — Иттан отодвинул стул — ножки скрипнули по полу — и поднялся. — Найдите девушку, которую я вам описал, и смягчите ей наказание. Если сумма недостаточна — скажите, сколько не хватает.
— Зачем вы заявляли о ней страже, если готовы выкупить с виселицы? — спросил следователь с непониманием. — Не вышло ли, что ваше кольцо стоило меньше, чем вы отдали мне?
Ха! Фамильное кольцо рода Берков стоило столько, что главному следователю управления пришлось бы год работать без выходных — и тогда бы он окупил камень, без оправы. А та груда монет, которая валялась на столе, была Иттану безразлична. Он тратил гораздо больше на развлечения. Что вообще значат деньги по сравнению с жизнью?
Ровным счетом ничего.
Иттан вышел в город, отчего-то довольный донельзя.
— Дядь, купите. — Вертлявый мальчишка протянул ему полуденную газету.
Он, пошарив по карманам, достал последнюю монету и кинул её мальчишке. Глянул на заголовок.
Внутренности скрутило узлом.
Вместе с газетой по городу разнесся список. Всего тридцать три фамилии. Неженатые и прилежные семьянины, отцы, высшие чины и даже те, кто публично называл отношения с женщиной вне брака грехопадением. Ан нет, и эти, праведники, тоже были обнародованы, обнажены на порицание общественности. И в середине, не во главе, но и не замыкающим список, этакой серой массой среди прочих Иттан обнаружил себя. Его имя, титул и гаденькая приписка «бывший декан светлого факультета». Бывший! Газетчики, учуяв горячую новость, за день раскопали данные обо всех любовниках Агнии и пообещали в следующих выпусках прикладывать отрывки из писем, послуживших доказательством содеянного.