Страница 73 из 80
– Понял, милорд.
– Вот теперь я вижу, что ты действительно понял все, что требовалось. А сейчас оставь меня – я не выспался.
Барон отключил пентащит двери и проводил племянника взглядом. «Да, мозги как у танка, – думал барон, – мышцы вместо мозгов. Когда он закончит разбираться с Арракисом, планета превратится в кровавую кашу. И вот тогда-то я и пошлю моего Фейд-Рауту, чтобы он освободил народ от бремени, – и народ будет ликованием встречать своего избавителя. Фейд-Раута любимый, Фейд-Раута благословенный, в сострадании народу избавивший его от Зверя. Фейд-Раута, за которым пойдут – даже на смерть. А мальчик к этому времени научится искусству подавлять без вредных для себя последствий… Да, я уверен – нам нужен именно он. Он научится. И… какое прелестное тело. Да. Прелестный мальчик».
В пятнадцать лет он уже научился молчанию.
Принцесса Ирулан. «История Муад’Диба для детей»
…Борясь с рычагами орнитоптера, Пол осознал вдруг, что его разум перебирает сплетенные вокруг машины силы урагана и, много эффективнее разума ментата, просчитывает необходимые действия на основе раздробленной на мельчайшие частицы информации. Он чувствовал пылевые фронты, движения воздушных масс, турбулентности, смерчевые потоки…
Коробка кабины была освещена изнутри лишь зеленой люминесценцией циферблатов. Поток бурой пыли снаружи казался бесформенным – но его внутренняя сущность начала уже проглядывать сквозь струящуюся завесу.
Надо найти подходящий вихрь.
Пол уже давно заметил, что буря начала понемногу стихать – но она все еще бросала и вертела легкую машину. Пол дожидался нужного вихря.
И он пришел. Сначала это был вихревой вал, накативший и сотрясший топтер. Все в машине задребезжало.
Подавив страх, Пол круто развернул ее влево, положив на крыло.
Джессика заметила этот маневр только по глобусу авиагоризонта.
– Пол! – закричала она.
Вихрь мотал машину, пытался скрутить ее, поворачивал и тащил. Вдруг он подбросил топтер, точно гейзер, ударивший в дно, подбросил и поднял высоко вверх. Топтер завертелся – крылатая мошка в винтящемся пыльном столбе под лучами Второй луны.
Пол взглянул вниз и увидел этот столб пыльного горячего воздуха, извергнувший их. Увидел затухающую бурю – пыльная река, серебрящаяся в лунном свете, текла умирать в глубь Пустыни. Она уменьшалась – топтер продолжал подниматься с восходящим потоком.
– Вырвались, – выдохнула Джессика.
Пол вывел машину из потока и начал снижение, оглядывая ночное небо.
– От них мы ушли, – прокомментировал он.
Джессика чувствовала, как бешено стучит ее сердце, и заставила себя успокоиться, глядя вслед уходящей буре. Ее чувство времени говорило, что они мчались в сердце сплетения элементарных сил почти четыре часа – но часть ее сознания уверяла, что они провели в объятиях бури целую жизнь. Джессика чувствовала себя рожденной заново.
«Как в литании, – подумала она. – Мы встретили бурю лицом к лицу и не сопротивлялись ей. Буря прошла сквозь нас и вокруг нас. Она ушла – а мы остались».
– Не нравится мне, как крылья шумят, – сказал Пол. – У нас явно повреждения.
Через рукоятки управления он ощущал, как скрежещут истерзанные крылья. Да, от бури они вырвались – но способность предвидения еще не вернулась к нему. Перед ним по-прежнему была тьма. И все же они спаслись, и Пол чувствовал, как дрожит в преддверии откровения…
Да, он действительно дрожал.
Ощущение было магнетическим. Пугающим. Вдруг он обнаружил, что все время думает о том, что вызвало к жизни это необычное предзнание, эту дрожь сверхвосприятия… Отчасти причиной было большое количество Пряности в арракийской пище. Но ему казалось, что не менее важна и литания – словно ее слова обладали собственной силой.
… Я не боюсь, я не буду бояться…
Причина и следствие: он выжил вопреки обрушившимся на них враждебным силам – и он чувствовал теперь, что стоит на грани того необычного восприятия… которого не было бы без магии литании.
В его голове зазвучали строки Экуменической Библии: Каких чувств не хватает нам, чтобы воспринимать окружающий нас иной мир?..
– Со всех сторон скалы, – сказала Джессика.
Пол не отвечал – посадка требовала внимания. Он потряс головой, чтобы прийти в себя. Он взглянул, куда указывала мать: впереди и справа из песка поднимались черные камни. Ветерок щекотал его лодыжки и крутил по кабине пыль – значит, где-то дырка, на память от бури…
– Лучше садись на песок, – посоветовала Джессика. – Крылья могут отказать при торможении…
Он кивком показал вперед, где лунный свет омывал побитые песком скалы:
– Сажусь вон у тех скал. Проверь пристежные ремни…
Она автоматически повиновалась. «У нас есть вода и дистикомбы, – думала она, – если сумеем найти в Пустыне пищу, продержимся довольно долго. Живут же тут фримены – что могут они, как-нибудь сможем и мы…»
– Как только остановимся, – отрывисто сказал Пол, – беги к скалам. Вещи я захвачу.
– Бежать?.. – Она замолчала и, поняв, кивнула. – Черви.
– Не просто черви, а наши друзья черви, – поправил он. – Они позаботятся о топтере: никаких следов посадки не останется.
«Как он все обдумал…» – мелькнуло у Джессики.
Они планировали, спускаясь все ниже… ниже… Внезапно плавное скольжение в небе превратилось в стремительный полет – ощущение скорости создали близкие теперь тени дюн и скалы, встающие из них подобно островам. Топтер с мягким толчком чиркнул фюзеляжем о гребень дюны, перелетел низинку и коснулся верхушки следующей дюны.
Он сбивает скорость, поняла Джессика и не могла не восхититься его умением и собранностью.
– Держись! – предупредил Пол.
Он потянул рычаг, тормозя крыльями – сначала мягко, плавно, потом все увеличивая угол. Почувствовал, как изогнулись крылья, как падает подъемная сила с изменением угла атаки. Ветер запел в отогнутых кроющих и маховых перьях.
Внезапно расшатанное бурей левое крыло вывернулось вверх и внутрь, хлопнув по борту орнитоптера. Машина шлепнулась на песчаный гребень и, кренясь влево и разворачиваясь, заскользила вниз. Ударившись о следующую дюну, она глубоко зарылась в нее носом, обрушив каскады песка. Левое, сломанное крыло оказалось внизу – топтер упал набок, – а правое задралось к звездному небу.
Пол рывком отстегнул ремни, потянулся наверх, через мать, открыл правую дверцу. В кабину ворвался песок, а с ним – сухой запах обожженного кремня. Пол схватил рюкзак с заднего сиденья, убедился, что мать уже освободилась от своих ремней. Затем она выбралась наружу, на металлическую обшивку топтера. Пол, волоча рюкзак за лямки, последовал за ней.
– Бегом! – приказал он, указывая на склон дюны, над которым высилась источенная песком каменная башня.
Джессика спрыгнула с топтера и, спотыкаясь и поскальзываясь на осыпающемся песке, побежала. Пол, тяжело дыша, следовал за ней. Наконец они выбрались на вершину песчаного гребня, плавным изгибом уходившего к скалам.
– По гребню! – скомандовал Пол. – Так быстрее…
Они побежали по осыпающемуся песку.
И тут заметили новый, постепенно нарастающий звук: шорох, шелест, сухое наждачное поскрипывание.
– Червь, – сказал Пол.
Звук нарастал.
– Быстрее! – задыхаясь, крикнул Пол.
Первый скальный выступ – словно пологий берег песчаного моря – был не больше чем в десятке метров, когда позади раздался хруст и скрежет металла.
Пол перебросил рюкзак в правую руку – при каждом шаге он хлопал его по ноге, – а левую руку дал матери. Она уже карабкалась по камню, усыпанному щебнем и окатанной песком и ветром мелкой галькой – по изогнутому каналу, прогрызенному ветром – захлебываясь сухим, колючим воздухом…
– Я не могу больше бежать, – задыхаясь, проговорила Джессика.
Пол остановился. Втолкнул ее в расщелину и обернулся к пустыне. Вдоль их скального острова быстро ползла продолговатая песчаная гора. В лунном свете были отчетливо видны рябь на песке, волны – и гребень движущейся горы, почти на уровне глаз Пола. До нее было около километра.