Страница 9 из 23
Судьба Голума
(наше время)
Ничего лучше придумать не получалось. Поэтому стоял и ждал. По воскресеньям Отморозок, изрядно нагулявшись, уезжал почему-то в тот дом. По этой дороге. И если обычно с ним была полная машина приятелей и девок облегченного поведения, то в эту деревню он ездил исключительно в сопровождении одного охранника. Он же водитель. Было очень интересно, что же это за дом, куда он ездил, но там забор с колючкой, охрана, видеонаблюдение и полноценный периметр. Моя пятая точка прямо вопила, что к этому периметру лучше не подходить. Даже смотреть на него пристально не надо.
Вдали маякнули фары. Едут. Я заглотил две таблетки чудо-химии, запил, завёл мотор. Этот скутер я угнал давно. Он был большим и тяжёлым. Все провода к свету перерезал, чёрной краской закрасил желтые полосы (раньше он был чёрно-жёлтый). У меня даже приборная панель не светилась.
Сердце стало биться чаще, мир перед глазами вздрогнул, пальцы стало покалывать – таблетки начали действовать. Этот препарат используют в войсках. Уколотые подобной дрянью даже с выпущенными кишками рвутся в бой. И никакого болевого шока, никакой усталости, пока действие химии не закончится. Зато под этой химией могу перевернуть автобус. Спину и позвоночник порву в лоскуты, но переверну.
Паркетник Отморозка приближался. Когда он пересёк нужную мысленную линию, я выдавил газ на полную. У этого мопеда не только вес больше, но и объем двигателя утроен. Фактически это уже байк. Мотоцикл.
Байк нёсся наперерез паркетнику, резво сокращая расстояние между нами. Всё же я слегка ошибся в расчётах. Что расстраивало. Но только слегка, что обнадёживало. Я чуть сбросил скорость и за долю секунды до столкновения свалился с байка, направив его под переднее колесо автомобиля.
Грохота аварии я не слышал – кубарем катился по асфальту. Хорошая вещь эта байкерская экипировка. Без неё я бы стёрся об асфальт, как сыр на тёрке. И таблетки подействовали – мне было совершенно не больно. Только бы шокер уцелел. Я поднялся на ноги и поковылял к джипу, вставшему поперёк дороги. Правая передняя сторона машины довольно сильно разбита, фара не горит.
Открылась водительская дверь. Оттуда выпал довольно крепкий мужик. Пониже меня, но намного шире. Он тоже встал и так же, как и я, пьяной походкой пошёл навстречу, вопя во всё горло положенные слова о том, что я попал, что меня зароют, что я не знаю, на кого наехал, и так далее и тому подобное.
Этот бодигард, видимо, был боксёром. Потому что его удара я даже не заметил, хотя и ждал. Надо же было мне подставиться! Но хоть и боксёр, а дурак. Зачем в шлем-то бить? Ну, расколол ты шлем, сломал себе руку, а дальше? А дальше – электоудар! А вот и нет. Шокер не выжил. Пришлось бить этого медведеобразного по старинке – ручками-ножками. А шокер использовать как кастет. Управился наконец. Завёл его руки за спину, скрепил их пластиковой стяжкой для кабелей.
А где же наш Отморозочек? А вот и он, целится в меня из пистолета. Только ствол в его руке гуляет туда-сюда. А другой рукой он нос зажимает.
Ствол выплюнул дугу огня, ещё и ещё. Я пытался уйти с линии прицеливания как можно резче, но со злостью почувствовал удар в бок.
Время для меня замедлилось ещё тогда, когда я ствол увидел. А так бы все пули были бы мои – с десяти шагов-то. Четвёртый раз выстрелить я ему не дал – задрал ствол в небо и влепил кулаком ещё раз в нос. И ещё раз. Потом покидал оба тела в авто, обшмонав их, выключил мобилы и рацию.
Паркетник завёлся. Вам бы, ребята, тогда сразу завестись и свалить. Но на что я и рассчитывал, решили покарать наглеца, что влетел в вас и побил машину и драгоценные морды. А теперь мы поедем в одно тихое местечко.
Когда-то это был коровник. От него осталось немногое. Шифер растащили, скот порезали, оборудование сдали в металлолом. Тут даже навозом пахнуть перестало. А самое ценное – до ближайшего жилого дома пять километров. Хоть стреляй – никто не услышит.
Охранника я приторочил к толстой стальной скобе, что даже хозяйственные наши крестьяне не смогли выдернуть. На голове его был черный непрозрачный тряпичный мешок, на ушах – плеер с врубленным на всю «дынц-дынц». Какой-то современный диджей. Именно этот диджей, потому что его «дынц-дынц» нон-стоп и бешеная громкость. Быка этого убивать не хотелось, но и услышать он ничего не должен.
А вот Отморозок был распят в стойле и приготовлен для вдумчивой беседы. А пока он пребывал в беспамятстве, я сделал себе перевязку. Мне повезло – пуля прошла ниже рёбер, раскроив кожу и мясо. Рана длинная, кровищи натекло много, но поверхностная. Вот ментам радости – крови моей будет кругом море. Тест ДНК – и вот он, подозреваемый. Пролил рану перекисью – зашипело, кровотечение утихло. Соединив края пальцами, залил её суперклеем, пара секунд – схватывался, можно дальше клеить. О дезинфекции, антисанитарии, заражении крови – я не думал.
Отморозок пришёл в себя, начал верещать, пугать. Обещал мне семь самых страшных казней. И другую подобную, вполне ожидаемую чушь. Я заткнул ему рот кляпом. Таким, специальным, в сексшопах продаётся.
– Ты забыл мне напомнить о правах человека и Гаагском трибунале. А теперь слушай сюда. Мне совершенно перпендикулярно, кто ты и что ты. Если расскажешь всё, что мне нужно, будешь жить, будешь молчать – будет больно.
И, чтобы слова не расходились с делом, откусил ему кусачками мизинец на ноге.
Не сильно помогло. Когда на его ногах осталось пять пальцев на две ноги, он наконец заткнулся.
Я обработал ему раны. Так, слегка. Чтоб кровью не истёк. Вколол противостолбнячную сыворотку и противошоковое.
Когда он очнулся, вынул кляп.
– Поговорим?
– Ты кто? – спросил он.
Я запихал кляп на место:
– Вопрос не верный.
И пнул его по почкам. Когда он проорался, вынул кляп.
– Поговорим?
Он закивал.
– Что тебе нужно… от меня?
– Вот, это правильный вопрос. В этом городе убили и сожгли спортсменку. Мастера спорта по кикбоксингу. Твоих обезьян видели пасущими её. Зачем? Кто дал приказ? Кто убил её? Кто давал приказ?
Он ответил, что не понимает, о чём я.
Наш неплодотворный разговор продолжался два с половиной часа. Я даже притомился. Отморозок стал совсем инвалидом. За это время я узнал многое, но к цели почти не приблизился. Отморозок говорил, что увлёкся моей женой, но не получил взаимности. Он приставил двух своих шестёрок её пасти. Но эти двое пропали. Последнее, что они доложили – её остановили менты. Гаишники. Но странные гаишники. В фуражках, форменных рубахах, желтухах, с палками, автоматами, но в кроссовках. Один в красных, другой в белых.
И она пропала. Но он догадывается, кто причастен. Есть, по его словам, такая международная мегаструктура. Чудовищно мощная, всесильная. Занимается трансплантацией внутренних органов. И этот отморозок знал, а я не знал, что мою любимую похоронили без сердца и одной почки.
И полкан спрашивал про медкомиссию.
Я зря искалечил этого парня? Получается, так.
Я выволок обоих из коровника, оттащил подальше. В углу у меня стояли две канистры с бензином. Я залил коровник бензином, поджёг. Я не собирался облегчать жизнь нашим операм. Пусть ищут. Второй канистрой был подожжен джип.
Я вставил батарейку в телефон калеки, включил, в последних вызовах нашёл абонента «Батя», набрал.
– Ты можешь определить местоположение телефона? – спросил я, когда мне ответили.
– Да, – после некоторого молчания, ответил сильный, уверенный голос.
– Поспеши.
– Ты знаешь, что ты труп?
– Да. Я знаю.
Не сбрасывая вызова, я положил телефон на шлаковый кирпич.