Долина надежды

Лорд Графтон парировал, что таким образом София научится правильно планировать собственные расходы, а в будущем избежит ловушек, подстерегающих тех, кто впервые получает в свое распоряжение крупные суммы, а заодно обретет навык одеваться утонченно, но неброско, коим так быстро овладела Кэтрин. Его настойчивость в том, что это научит Софию вести собственные счета, встретила полное одобрение леди Бернхэм. Он извлек на свет божий книжицу в сафьяновом переплете с золотым карандашиком на золотой же цепочке. К свадьбе София получит крупную сумму денег, и к тому времени она должна уметь правильно планировать расходы. Многие светские дамы погубили собственную репутацию и опозорили своих мужей, наделав долгов легкомысленными тратами на драгоценности и за игорным столом. Этого не должно случиться ни с одним из Графтонов. Как нельзя и позволить, чтобы достопочтенная мисс Графтон выставила себя на посмешище.

– Если дать девочке волю, она вырядится как павлин! – сказал он леди Бернхэм. – Люди станут показывать на нее пальцем. Хуже того, карикатуристы и сатирики начнут высмеивать ее в газетах, как они часто пытаются поступить с публичными людьми вроде меня. А когда они не могут вволю поиздеваться над мужчиной, как вам прекрасно известно, дорогая леди Бернхэм, то выбирают своей целью жен и дочерей. А если София станет мишенью сатириков, едва ли это улучшит перспективы ее замужества. И поскольку матери, которая могла бы привить ей тонкий вкус, у Софии нет, то ваши советы, леди Бернхэм, окажутся поистине неоценимыми.

В ответ леди Бернхэм ворчливо заметила, что ее совет – последнее, что согласится принять София.

В глубине души лорд Графтон был согласен с нею целиком и полностью, но если София выберет свой первый взрослый наряд без чьих-либо наставлений, то ему даже не хотелось думать о том, каким он окажется. Одна только мысль, что дочь Графтона выставит себя на публичное осмеяние, заставила его содрогнуться. И хотя многие его знакомые дамы с радостью взяли бы на себя труд помочь Софии сделать свой первый выбор платья, он предпочитал, чтобы эту задачу приняла на себя леди Бернхэм, поскольку на нее можно было положиться в том, что уж если она ошибется, то в сторону сдержанности, а не излишеств.

Неизменно оставаясь придворным, он ловко ввернул:

– Ну и, разумеется, дорогая леди Бернхэм, все зависит от манеры, в коей будет дан совет. Иногда, как вам прекрасно известно, все, что требуется чистокровной лошадке, – это легкое прикосновение к поводьям.

Леди Бернхэм вздохнула и сдалась.

Когда она заехала за Софией, чтобы отправиться с их первым визитом по большим магазинам Чипсайда, то даже кислое выражение ее лица не смогло омрачить восторженной радости Софии. Когда они проезжали мимо витрин со шляпками и лентами, индийскими шалями и кружевами, перчатками, браслетами и духами, София ощутила волнующую власть своих карманных денег.

Ее намерение потратить все до последнего пенни не осталось незамеченным торговцами, которые тотчас же отправили приказчиков за самыми дорогими и соблазнительными предметами женского обихода.

– Ой, вы только посмотрите, леди Бернхэм! Смотрите, какая прелесть! Или взгляните вот сюда! – вновь и вновь восторгалась София.

Леди Бернхэм старательно держала язык за зубами, пока торговцы подобострастно кланялись и спешили разложить свои товары. А София пребывала в полном восторге. У нее разбегались глаза и перехватывало дыхание. Она хотела купить все! Но, взглянув на леди Бернхэм, девушка поумерила свой пыл. Столь захватывающее зрелище оставило леди Бернхэм совершенно равнодушной, и София уже приготовилась выслушать очередную лекцию относительно мирской тщеты и суеты. Но, к ее удивлению, никаких наставлений не последовало.

Впервые в жизни София решила обратиться к крестной матери за советом.

– Дорогая леди Бернхэм… что вы думаете об этой ткани? Разве она не прелестна? Из которой, по-вашему, получится самое элегантное платье? Вам нравится алый цвет? А полосатый атлас подходит для нижней юбки? Впрочем, вот эта материя с серебристым отливом настолько… Ах, какая прелесть! Я никак не могу сделать выбор! Почему же вы молчите? Как бы мне хотелось купить все, чтобы меня сочли самой модной девушкой во всем Лондоне!

Крестная в ответ лишь потрепала Софию по руке:

– Разве может пожилая женщина разбираться в моде? В мире безбожников все это – тлен и суета. Я оставляю выбор за тобой, моя дорогая. Покупай все, что тебе нравится.

София с подозрением уставилась на крестную мать. Прежде леди Бернхэм никогда не стеснялась незамедлительно высказать свое мнение. И девушка решила запустить пробный шар.

– Этот пурпурный атлас просто великолепен. – И она с надеждой взяла в руки отрез блестящей материи безумной расцветки и возмутительной дороговизны. После ее тусклых школьных платьев он казался ей полным жизни и света.

Леди Бернхэм на мгновение задумалась. Пусть она и не одобряла некоторых воспитательных методов лорда Графтона, но чувствовала себя обязанной наставить его дочь на путь истинный, о чем он и просил ее. И если не она, то кто? При мысли о том, как будут выглядеть туалеты Софии, если дать девочке волю, ее пробрала дрожь. Но если она поведет себя умно, София может и прислушаться к ней. Тем более что в глубине души леди Бернхэм сознавала, что и сама в молодости любила нарядные платья. Нет, она, разумеется, не увлекалась драгоценностями, пудрой и прочими излишествами, но и у нее имелись свои собственные маленькие слабости. Она всегда уделяла особое внимание качеству ткани, пусть даже неизменно останавливала свой выбор на гладкой материи темных тонов. Ее капоры и носовые платки были оторочены венецианским кружевом. Даже ее вдовий траур изящно подчеркивал ее рост и достоинство. Пытаясь не выглядеть чрезмерно назидательной, она попыталась прибегнуть к иному средству убеждения.

– У твоей дорогой матери был прекрасный вкус. Она неизменно предпочитала… простоту безо всяких излишеств. Я помню, как приходила вместе с нею в этот самый магазин после того, как она вышла замуж. Твой отец желал, чтобы она одевалась красиво, потому что он очень щепетилен в вопросах внешнего вида женщины, чтоб ты знала. Кэтрин стремилась угодить ему и потому попросила меня помочь ей сделать выбор. Она боялась вызвать его неудовольствие, если будет выглядеть экстравагантно или нелепо.

Сколь бы ни были интересными воспоминания крестной, Софию отвлек приказчик, развернувший перед ней очередной отрез материи. Почуявшие денежную покупательницу, они буквально вились вокруг нее, наперебой демонстрируя шелка, атлас и муслин, гладкие и в полоску, с набивным узором и переливчатые. Они перебирали вороха золотых и серебряных кружев и тесьмы, перьев, пряжек и китайских вееров, грудами выкладывали на прилавок ленты и оборки. София, как зачарованная, металась от одной кучи к другой.

– Думаю, что с розами из оранжево-красных лент и нижней юбкой из золотой парчи на меня непременно обратят внимание. Пожалуй, даже моей матери они пришлись бы по вкусу.

– Кэтрин никогда и в голову не пришло бы привлечь к себе внимание, вырядившись, словно балаганный паяц! – язвительно заметила леди Бернхэм и тут же одернула себя. «Легкое прикосновение к поводьям!» Она сделала глубокий вдох. – Что касается твоей матери, то чем проще было платье, тем ярче оно оттеняло ее красоту, – лукаво произнесла леди Бернхэм. – Давай не будем спешить. Прежде чем сделать окончательный выбор, следует обратить внимание на качество…

Леди Бернхэм и сама не заметила, как увлеклась и, подавшись вперед, со знанием дела принялась перебирать выставленный напоказ товар, на время позабыв о своих евангелических убеждениях. При этом она отдавала себе отчет, что ей представилась прекрасная возможность преподать Софии урок хорошего вкуса и экономии и что другого шанса у нее может и не быть. Девушка, обладающая состоянием и положением Софии, едва ли будет склонна обращать внимание на то или другое. А сейчас София готова была выслушать ее, покоренная примером своей матери.