Любить не обязуйся…

Отец всегда с гордостью говорил о нём, и как бы я не была зла на Криса, но всё-таки гордилась тем, что мы родственники. Я всё ещё помню, как он без угрызения совести развращал моих подруг, а потом бросал жёстко и безапелляционно. Подруг у меня никогда близких не было это даже к лучшему, потому что в женскую дружбу я не верю…. по объективным причинам. Единственный человек, который смог расположить меня к себе это Кира, но и она пала жертвой моего любвеобильного братца. Нужно отдать ей должное, Кире хватило ума выйти за него замуж и обуздать. Хотя, это уже вопрос спорный, так как Крис никогда не хранил верность, да особо было некому. Продолжительные отношения были только с Кассандрой, мы то уж подумали, что брат остепенится, а он смотрел на Кассандру плотоядно, но не более. Жаль ли мне её? Нет! Она, конечно, пыталась его приструнить, но Крис совершенно не тот человек, который способен делать так, как хотят другие, он – птица вольная. Я всегда поражалась тому факту, что он вот так спокойно смотрел в глаза своим потенциальным девушкам и гулял при этом направо и налево. А они ему верили. Ведь он ни разу не заикнулся на тему верности, по крайней мере, я, ни разу не слышала этого от него. Какие же мы девушки глупые, смотря на человека, ты, даже если видишь его плохие стороны. Сознание обязательно их завуалирует, ведь так хочется иногда верить в то, что человек рядом с тобой, тебя достоин.

Сейчас мне безумно жаль, что я не слушала брата, а ведь во многом он был прав, чертовски прав… Не знаю, сделала ли я тогда иначе, если знала, что всё будет так. Не думаю, что что-то в корне изменилось, я же уже его люблю… Как можно отказаться от маленького крохотного существа, я едва ли прощу себя, если подчинюсь отцу. А мама, моя милая мама она тоже переживает за меня, но, к нашему обоюдному сожалению, безропотно смотрит на то, как отец пытается подмять меня под себя. Папа всегда был со мной добр, баловал меня, любил и восхищался, но сейчас я не оправдала его ожиданий и плачу за это сполна. Видимо он решил, что за это «ошибку я должна заплатить кровью своего ребёнка…

Страшно смотреть в разъярённые глаза человека, которым всю жизнь восхищался. В порыве злости отец один раз ударил кулаком о стену, от чего у меня остановилось сердце, а слёзы полились новой волной, но он как будто не замечал мох страданий. Гнул своё и наконец, убил меня единственной фразой: «Это отродье не должно появиться на свет. Ты меня поняла?». Я снова оказалась на грани пропасти и отец подталкивает меня всё дальше и дальше к краю. А я не могу, не могу отказаться от этой жизни внутри меня. Всё время в самолёте я обнимала себя за живот, а стюардессы смотрели на меня с жалостью и пытались предлагать свои услуги, но кто поможет мне, если я сама себе помочь не в силах!

Крис ушел ещё утром, оставив меня одну с мрачными мыслями. Задавать вопрос, куда он собрался, я не стала, потому что и так знала. Он сказал это ещё вчера, а я стала переживать за него. Зная отца, я бы никому не пожелала попасть под его горячую руку, особенно Крису, ведь он может и отказаться от него тоже, боже, на что я толкнула своего родного и любимого брата?!

Озноб, при мысли о том, что отец вот так просто от меня отказался, разве так было можно? Разве любящие родители бросают своих детей в те моменты, когда им необходима помощь. Куда делся тот человек, который мог часами разговаривать со мной по телефону, восхищаться и преподносить в глазах окружающих. Всё растворилось как таблетка в воде, оставив после себя только осадок. Да, я осознаю, что виновата во многом сама и, к сожалению, исправить уже ничего нельзя…. А надо ли?

Дьявол по имени Марк Райдерн смотрел, словно в мою душу, будоражил моё сознание одним только взглядом и это мне нравилось. Чувствуя его взгляд на себе, я словно испытывала вожделение над самой собой. Когда я увидела его впервые, он не произвёл на меня впечатление избалованного жизнь парня, он был чем-то похож на Криса, скорее всего всепоглощающей уверенностью в себе и своих возможностях. И это не выражается в размере банковского счёта, это заложено от природы.

Меня всегда прельщал тот факт, что я могу завладеть вниманием любого мужчины, не в зависимости от его возраста или социального статуса. Моя самоуверенность и тогда не дала течь, а в самообладании никакой бреши не было. Марк, привлёк бы моё внимание и без специального знакомства слегка подвыпившей именинницы. А как можно не обратить внимание на такую внешность! Высокий, накаченный, с выразительными карими глазами, темноволосый и с легкой щетиной на щеках. Явно целеустремлённый, не зря же он пытался завладеть моим вниманием. Я же не выдала даже намёка на заинтересованность со своей стороны, это просто не в моих правилах.

Оглянувшись назад, я никогда бы не подумала, что Алекс, а точнее Марк сын Тома Райдерна, обладатель процветающей нефтяной компании. В тот вечер я увидела красивого мужчину, при взгляде которого у меня по спине пробежали мурашки… это нельзя назвать магнетизмом, но и полным отторжением индивида тоже. У меня всегда было одно единственное понятие: если я нахожусь с кем-либо в отношениях, то другого молодого человека я не подпускаю даже на пушечный выстрел. Так и было, Марк старался быть ко мне ближе, а меня подстёгивал тот факт, что из всех остальных девушек, он видит исключительно меня и никого больше. У него не было дорогих часов или брендовой одежды, он просто был обычным парнем, который пытается привлечь внимание девушки, у которой есть все, включая мужчину.

Я просто тешила своё самолюбие, до определённого момента. Я до сих пор задаюсь вопросом: «А если бы она не сказала, что бы было?».

Череда свиданий отвлекала меня, Марк всегда был вежлив и не переходил черту. Тогда я подумала, что его скованность связана с тем, что он имеет дело с дочерью Грея. Инкогнито я сохранять и не стала, а зачем? Алекс поинтересовался моими родителями ещё в первый день знакомства и, восхитившись, умолк до как оказалось следующего раза. Мне не нужны были плотские утехи, хотя я изрядно устала от того, что у меня давно не было контактов с мужчиной. Я не ханжа, но и кидаться в объятия к первому, попавшемуся не стала бы однозначно.

Сколько бы у меня их не было, но никто не имел со мной интимных связей, только Стив. Я любила, ужасно любила и мне было абсолютно всё равно, что там говорит моя семья, главное, что нам было хорошо. Он стал моей первой серьёзной любовью, первым любовником, первым учителем. Возможно, я должна быть ему благодарна, но предательство мешает испытывать хотя бы какие-то относительно хорошие эмоции при воспоминание холодных глаз и уверенного голоса. Я, так же как и мой отец, предательство пережить не могу, по крайней мере, пережить его спокойно. Шли дни, мне становилось противно оттого, что этот человек, когда-то заставлял меня вожделеть от одного только взгляда, ждать прикосновений и совершенно не стесняться своих стонов.

Марк неохотно рассказывал о себе, чаще задавал вопросы. Я же болтала не останавливаясь, часто о всякой чепухе, не замечая порой пристально-изучающего взгляда. В те моменты я думала, что он молчит чисто из вежливости, стараясь показать, что ему весьма интересен тот бред (хотя лично я это бредом не считала, просто исходя из того, что чужая душа потёмки и мало ли что ему могло быть интересно), что я несу. Я рассказывала обо всё, о себе, о семье, о брате, который меня не понимает, о его избраннице к которой я привязана.

Я развлекалась на полную катушку: дарила улыбки, обнимала, кокетничала. Где-то внутри моя вторая часть сознания бушевала в экстазе от того как загораются его глаза каждый раз когда я подпускаю к себе ближе чем «дистанция хорошего друга».

Да, маскировка у Марка была замечательная. У меня не возникло ни разу мысли, что он имеет на счету больше чем несколько тысяч долларов. Мне не нужны были деньги, так как у меня у самой они имелись, мне хотелось развлечений, безудержного флирта. Конечно же, в мои планы не входило рассказывать Стиву о том, что я ходила на свидания. Всё что я делала, было исключительно для меня, я хотела