Любить не обязуйся…

«Мерзавец» мелькнуло в моей голове.

Не помню, как забралась на большой белый диван. Свернулась, калачиком обнимая руками свое, не родившееся чадо. Слёзы так и лились ручьём. Кажется, звонила Джейн, но я была не в состоянии с ней говорить и просто выкрикнула что-то не лестное в трубку домашнего телефона. Сколько прошло времени, час, два может быть целая вечность… услышав голос Криса, я даже не вздрогнула и уже не прислушивалась, до фразы:

– Здесь я буду решать, что и когда тебе можно!

Послышались шаги, звук всё нарастал и нарастал. Сердце вновь дико металось, я не знала, чего ожидать, но поняла для себя одно, оборона мне не помогла, нужно двигаться в атаку. Крис всегда был на стороне отца, он всегда порицал, мои действия и сейчас видимо пришёл добить меня. Но я не отступлюсь, даже тогда, когда меня привезут в клинику, я найду способ, я сбегу, позвоню, сделаю что угодно, но мой ребёнок будет жить вопреки всему.

Крис вошёл в комнату, и я резким движением включила свет, который, кажется сама выключала. Мысли путались, глаза практически не фокусировались на вошедшем человеке, немного сгорбившись, я продолжила смотреть в упор! Брат прикрыл лицо руками, прищурился и, увидев меня, онемел, но я не стала ждать слов сразу начала с главного. Во мне бушевали гормоны, теперь я стала понимать, почему меня стало так легко вывести из равновесия.

– Какого чёрта тебе надо! Что пришёл посмеяться надо мной! Да? Иди к чёрту!

Последние годы я стала другой, более рассудительной и менее безголовой. Мы могли подолгу общаться на разные темы и Крис сам не раз говорил, что я уже не та истеричная шестнадцатилетняя девчонка, что была раньше. Сейчас брат явно смотрел на меня другими глазами. Я не знала с чём он пришёл и что хочет, но догадывалась. Видимо всё знает и пришёл сам проконтролировать процесс, но я этого не позволю!

      Аккуратно, не делая резких движений, Крис садится в непосредственной близости. А я словно загнанный зверь озираюсь по сторонам, в поисках подвоха. В этой ситуации врагом, быть может, даже собственный брат

– Фиби… что с тобой, милая? – Во взгляде брата ничем не прикрытое беспокойство.

Но всё это меня не трогает, больше меня беспокоит ещё одно неуловимое движение ко мне и я чувствую, что сорвусь на бег. Видимо Крис это понимает, так как смотрит он на меня непонимающе, словно ничего не знает. Я не могу судить здраво, не могу понять, что происходит, я была готова к его нападкам, была готова к чему угодно только ни к этому. Крис всем своим видом показывает, что переживает за меня. Чисто инстинктивно прижимаю ноги к груди, всё так же продолжая неотрывно смотреть на брата, пытаясь заподозрить хотя бы признаки опасности.

– Фиби… что случилось? Чем ты так напугана?

Я продолжаю упорно молчать, и брат делает движение ко мне рукой и тут вспыхивает пламя.

–Уходи!

Я буквально спрыгиваю с дивана и выставляю руки перед собой. Клянусь богом, в этот момент я была готова на многое.

– Фиби, успокойся. – Тихо шепчет мне в ответ когда-то самый лучший брат

– Нет! – Делаю несколько шагов в сторону, чтобы между нами было расстояние, безопасное для нас расстояние. Теперь между нами около пяти шагов и небольшой столик в японском стиле. – Уходи! К чёрту! Не приближайся ко мне, слышишь?! Никогда! Уходи, я сказала! Мне никто не нужен! – Кажется, мой голос сорвался на утробный рык. – Оставьте меня в покое! Ненавижу вас, ненавижу!!!

Крис медленно поднимается, так медленно, что я понимаю, он всё это делает только для меня. Я осознаю, что не адекватна, но на то есть своим причины.

– Всё хорошо, – брат делает плавный шаг ко мне. – Я же ничего не знаю, расскажи мне. – И слова такие мягкие, так и хотелось обнять его уткнуться в плечо и гулко разрыдаться. Но в голове застыла мысль, а вдруг это план. Вдруг меня сейчас усыпят, а когда я проснусь, то увижу только больничную палату – Милая, всё будет хорошо, тебе нечего бояться! Ты же со мной! – и с улыбкой добавляет. – Мы же банда! Ты забыла? – уговариваю себя не реагировать. – Ну же… иди ко мне, не бойся.

Брат распростёр руки, видимо до последнего надеясь, что я кинуть в них.

– А что ты знать хочешь? – голос дрожит – Что он отправляет меня на аборт? Ты это хочешь знать?

Крис молчал минуту, просто смотрел на меня и молчал, не отводил взгляд, кажется, даже не дышал. А я ловила каждое движение, но он не поменял даже мимику на лице. Только лёгкий оттенок шока окутал взгляд. И его незнание уже походило на правду.

– Успокойся, никто тебя не обидеть. Я с тобой, понимаешь… – Крис вновь протягивает руку. – Я никогда не дам тебя в обиду. Не надо видеть во мне врага. Я на твоей стороне. – Секундное молчание. – Иди ко мне… ничего не бойся, никто тебя не обидит!

Я не выдерживаю, взрываюсь новыми рыданиями и кидаюсь в его объятия. На мои плечи ложатся теплые руки брата, я чувствую его тепло и почему-то ему верю. Мне больше некому верить, больше некому доверять, меня все покинули. И завтра меня лишат даже ребёнка, моего маленького ни в чём не виноватого ребёнка.

Какое-то время мы просто стояли, я рыдала, а брат гладил меня по спине, голове. Сама того не ожидая я стала выплёскивать всё из себя. Так как жить с болью, а точнее держать её в себе гораздо хуже, ем её пережить.

– Я… я… я… он… сказал… -

– Шшш… давай присядем. – Тихо шепчет он.

Мы садимся на диван, брат всё ещё не выпускает меня из объятий. Поднимает мою голову так, чтобы видеть глаза. Испуганная, меленькая, беззащитная девочка, которую загнали в угол. Я не узнаю себя, я такой никогда не была…

– Фиби, скажи мне, что случилось… – отрицательно качаю головой – Ты же знаешь, что мне можно доверять.

Смотрю внимательно на его лицо и не знаю, что мне делать. Сказать всю правду? Сказать, как некоторое время назад отец отрекался от меня, как волок за собой в попытке придать меня огню в вечно аду за такой грех? Что я должна сказать. И главное нужно ли раскрывать душу. Маме я уже доверилась и теперь даже она в опале у отца.

– Мне страшно, Крис. – шепчу я. – Отец сказал, что больше я ему не дочь, сказал, что никогда не признает этого ребёнка, сказал, что если не аборт, то он отрекается от меня. А потом… добавил, что выбора у меня нет. – Мне пришлось соврать и сказать, что он отрёкся от меня, а не со звериной хваткой тащил за собой. Не хочу, чтобы он знал. По сути это даже не вранье, про отречение речь так же была. – Мой родной отец отказался от меня? Ты что не понимаешь! Я не нужна ему! Да ему вообще никто не нужен! Он сказал, что перечёркнёт всю мою жизнь, если я его не послушаю! – ещё одна слезинка побежала по щеке. – Ты же знаешь, как я хотела стать врачом…

– Почему он так сказал? Это как-то связано с отцом ребёнка? – Голос был тих и спокоен.

– Да…

Не было ни каких сомнений, что брат догадается. Ведь отец любил нас, боготворил меня и Джейн. И для того чтобы он так с нами поступил должна быть веская причина.

      Крис нежно погладил меня по волосам, поднял моё лицо с уже мокрого плеча и заглянул в глаза и задал вопрос, который я боялась услышать больше всего.

– И кто он? Это… – Брат не сдержал нотки гнева.

Он ненавидел Стива и был готов порвать его при любой удобной возможности и скажи ему, что это он виновен, то возможно завтра в новостях мир будет обсуждать зловещее убийство, этого я не хотела. Да, Стив косвенно виноват в сложившейся ситуации, но я больше.

Я не понимала, что творила, поэтому закричала во всё горло:

– Нет! Эта скотина мне изменила! Тварь! – Нервы вредны ребёнку и я, осознав это, умолкла, вдохнула, выдохнула и продолжила спокойным голосом. – Ты представляешь с какой-то потаскухой! Тварь! Ненавижу!

А Крис, не был удивлён. Раньше меня это бы задело, но сейчас не та ситуация… в глазах промелькнула фраза: « Я же тебя предупреждал». Нет, он не сказал это вслух, всё и так было понятно. Ничего нельзя поменять.