Огненное сердце

— Дыши. Смотри мне в глаза и дыши.

Я не сразу осознала услышанное. Переливы алых и серебристо-белых всполохов зачаровывали и пугали одновременно. Слишком страшно. Дышать? Первый вдох отозвался обжигающей болью в груди. Настойчивое движение прохладных пальцев на моей щеке заставило вспомнить о существовании их владельца. Я снова окунулась в ледяной гипнотический омут глаз. Вдохнула, почувствовав тот же жар. Но распахнула от удивления глаза, ощутив, как выдыхаю леденящий холод. И это был не просто холод! Светло-голубая дымка вырвалась из моих раскрытых губ и растаяла во мраке. Но боли больше не было. Как и огня.

Только слабость подкашивала коленки, и хотелось… Пить? Я вопросительно посмотрела на светловолосое чудо. Он иронично улыбнулся и прошептал:

— Знаю, знаю…

Одной рукой он обхватил меня за талию, а вторую положил на живот. Я запаниковала, заподозрив домогательства, и начала выворачиваться. Ладонь остановилась под грудью, и в меня стало проникать что-то… Вкусное? Замерев, я наблюдала за ощущениями в собственном теле. Становилось тепло, легко и приятно. В какой-то момент я поймала себя на том, что периодически сглатываю.

Каждый глоток — это сила, которая свободно растекалась по телу, заполняя пробои и недостатки. Так я это чувствовала, позволяя магу наполнить меня своей энергией. Он что–то немного менял, вливая в меня уже немного другую силу. Я вцепилась в него пальцами, боясь прекратить этот пир ощущений, и уже твёрдо стояла на ногах, но хотелось больше! Маг не поддержал моего желания и убрал руку с верхней части живота.

— Ещё! — жалобно выдохнула я.

Ласковое касание, ироничная улыбка…

— Не жадничай, mea drack-kherri, на сегодня хватит. Захочешь большего — приходи на озеро возле поляны с древом рода. Дорогу ты знаешь. Только обещай больше не пытаться нас утопить!

В моей голове разом соединились две картины и два человека.

— Нэл? ВЛАДЫКА? — поражённо прошептала я вслед тающему во мгле беловолосому магу.

— Нэл мне нравится больше…, — тихо ответили мне остатки светлого шлейфа.

Я открыла глаза. Понюхав мой нос, кот спрыгнул с кровати и зашагал к дальнему креслу. Перед глазами плясали голубые и алые всполохи. Я покосилась на постель, ожидая увидеть как минимум обугленную подушку. Но постель была на удивление чистой. Приснится же такое! Кот мяукнул, вопросительно выглядывая из-за кресла.

— Ну что ещё? Тоже покажешь мне фокус?

Я откинула одеяло и под пристальным взглядом кота натянула платье. Фокуса за креслом не обнаружилось, зато была миска.

Пока мы с котом обречённо смотрели на пустую миску, вошёл старейшина.

— Ааа…, — протянул он. — Ты уже встала? А я вам с кухни поесть принёс.

Он развязал свою торбу и достал гостинцы.

— Спасибо, Мастер Беорн! — Мне стало неудобно. — Может, я уже обратно к девушкам переберусь? Не хочется вас обременять.

— Ну что ты, дитя. Мне, старику, твоё присутствие только в радость. Да и на сердце спокойнее… Ты же мне как дочка стала, а своих детей-то я не нажил, — он улыбнулся в седую бороду.

Меня наполнило ответное чувство дочерней любви к этому пожилому, всезнающему, заботливому человеку. То, что он всегда относился ко мне, как отец, я знала. Тем приятнее было услышать это от него.

— Мастер Беорн…, — я задумалась, вспоминая о своём сне, — а как переводится на всеобщий язык фраза «mea drack–kherri»?

— А ты откуда такие слова мудрёные знаешь?

— Да так… Приснилось.Старейшина задумчиво пожевал ус.

— Ты, дочка, видно книжек детских много читала. Старое наречие-то да чужое, только в сказках и встречается. А что означает, я уж и сам не помню. Ты лучше… сбегай к Яирне, пусть посмотрит твою повязку. А там, коли захочешь, перебирайся в девичью.

Я просияла, чмокнула старика в морщинистую щёку и, схватив со стола яблоко, выбежала на улицу.

По другую сторону от дома старейшины, параллельно реке шла дорога, соединяющая мост в Заречье и замок Весигар. Если пересечь Заречье, держа путь на восток, можно добраться до границы с Лессканом. А если подняться вверх по течению, на север, на торговом корабле типа небольшого каззира, увидишь, что Олушь берет своё начало из Великого моря, что омывает берег Салинии.

Дом, выделенный лекарке, стоял в конце улицы близ орегового урочища. Пока его нашла, пришлось несколько человек спрашивать.

Яирне была дома. Сидя за столом с пучками высушенной травы, она что-то писала мелким неровным почерком в пухлой книге. Моё появление она не заметила. Я постучала в дверной косяк:

— Яирне, можно к вам?

Лекарка обернулась. Какая же у неё всё-таки мягкая и добрая улыбка!

— Заходи, заходи. Мастер Беорн, небось, прислал?

— Да. Надо повязку посмотреть,— улыбнулась я.

— Раздевайся за ширмой, вон в углу, — она указала пером на место переодевания.

Я послушно пересекла комнату. Обычный деревенский дом, только травы везде и склянки. Яирне подошла как раз тогда, когда я запуталась в складках платья. Одной рукой раздеваться не легче, чем одеваться. Она помогла мне справиться со строптивым девичьим туалетом.

— Как дела у тебя, Кати? — спросила лекарка, разматывая бинты.

— Хорошо. Только сны странные снятся…

— Сны? Это какие же?

Я смутилась.

— Про то, как я дышу огнём и мне больно, а другой человек помогает мне преодолеть это состояние при помощи холода. Жуткий такой.

Яирне молча сняла повязку.

— Аай!

— Потерпи. Так, что тут… Ничего себе!

Я обернулась. На лице лекарки застыло выражение изумления, смешанного с восхищением. Я тут же попыталась заглянуть себе за плечо.

— Да нет там ничего!

— В смысле «нет»?

— Да в том-то и дело, что нет! Ни царапины, ни шрама даже не осталось!

Ух ты! О том, что могут остаться шрамы, я задумалась только сейчас, а тут такая новость!

— Здорово!

— Здорово? Девонька, ты пару дней назад без сознания лежала, в крови вся! Я когда тебя увидела, уже и попрощалась мысленно. А ты мало того, что стоишь на ногах, полная сил, да ещё и ни синяка, ни пореза — только бинты в засохшей крови!

Я поражённо смотрела на лекарку, не зная, что ответить. Сказать, что мне владыка Актариона снился? Засмеёт ведь! Яирне задумалась, и в её глазах мелькнула тень подозрения.

— Значит, сны, говоришь странные? А как выглядел тот человек, что помогал тебе во сне?

— Ну… Жуткий такой. Волосы белые с серебром, взгляд леденящий. И всё время в глаза просил смотреть.

— Вот так новость… владыка, значит... — Она заходила по комнате. — Тогда всё сходится, только он мог так вылечить… Но сам наяву не приходил, а во сне другое было, только зачем?

— Яирне, объясните, что происходит?

Она остановилась, задумчиво комкая в руках чистые бинты:

— Деточка, ты ведь сама так быстро вылечиться не могла, понимаешь?

Я кивнула.

— Помог тебе наш владыка. Это счастье, что за тобой сам воевода ухаживает, они ведь друзья с детства.

— Ну, так уж и ухаживает…, — смутилась я. — Одной девушкой больше, одной меньше. У него их вон сколько, если слухам верить! Виноватым себя чувствует — я ещё поверю.

— Ты ведь ничего не помнишь, да?

— А что я должна помнить, Яирне?

— Так ведь на руках Жан тебя принёс и как преданный пёс сидел рядом все эти дни и ночи... Не отогнать было! В первый день вообще на крыльце ночевал. А уж если помочь что надо — так только спроси! Хороший он, воевода. Любит он тебя. Может и сам ещё до конца не понимает, но любит.

— Разве так любят? Ну, помог… Меньше пятен на его высокородной чести.

— А ты сама подумай! Что ему стоило попросить нашего венценосного владыку о помощи и спокойно удалиться? Не ушёл ведь, не откупился золотом, хотя мог!

— Ещё руки попросил! — фыркнула я.

— Был у них с Беорном задушевный разговор… Может, и не руки просил, но разрешения встречаться спрашивал, да увезти тебя со временем к себе. Только старейшина наш заупрямился. Сказал, что без твоего согласия не отдаст. Дал ему время, чтобы у вас всё само разрешилось.