Хутор

А вот и устроители. Если помним, они, обеспечив все это великолепие, скромно и безоговорочно удалились, не нарушая иерархии младших и старших, а попросту не мешали Йовите и ее другу, потому что так было заведено. Сейчас они - Урмас, Таавет и Кайа - ловко ставят пустые бутылки в те же ящики, в коих те были принесены, и производят прочие четкие действия - сначала по демонтажу сказочного терема, затем, step by step, по монтажу гаража. Через полчаса, когда к этому месту подходят родители, конверсия полностью завершена. Притом без следов. Мне это напоминает японскую сказку, когда путник ночью попадал в дом лисиц, а на другой день ничего подобного в том месте не обнаруживал.

Такое же чудо, через много лет, я увидела в Швеции. Это была моя первая поездка за рубеж. Я приехала на книжную ярмарку в Гётеборг, и меня привели в огромный ангар, сказав, что ярмарка будет здесь. Я подумала, что устроители ошиблись с датой моего приезда: ангар был абсолютно пуст. Мне стало ясно, что означенное пространство с учетом размещения в нем сборно-разборных конструкций, передвижных установок, мебели, инженерного оборудования придет в готовность к работе не раньше чем через месяц, и я подивилась их, устроителей, головотяпству. А когда заглянула после обеда - не узнала этого пространства. Все было готово. Абсолютно все. Рабочие в сияющих небом комбинезонах, неторопливо переговариваясь, уже попивали кофе...

Что это я все про работу!.. В конце концов, человек сбегает из города не за этим. Он сбегает за свежим воздухом, тишиной и природой.

Прошу поверить мне на слово: первые два компонента, именно: свежий воздух и тишина - на хуторе К. имелись, притом в огромных количествах. Что касается более овеществленной природы, то мне до смерти противно повторить сейчас то, что всегда, как дрессированные, передавали из уст в уста немногочисленные туристы, чудом проезжавшие эту чудесную местность.

Они именовали ее "эстонская Швейцария".

Скудость и заезженность глаз, языков, сердец! Если учесть, что Швейцарию упомянутые паломники видели разве что в "Клубе кинопутешественников", то логичным было бы слово "швейцария" перевести в разряд нарицательных - так, чтобы им, этим словом, как пояснил бы в данном случае словарь, могла именоваться "всякая не загаженная отходами быта и производства местность, представляющая собой вдобавок живописную комбинацию всхолмий, ручьев, озер, хвойных лесов, оврагов, долин". С другой стороны, в Швейцарии, как я могу догадываться, полно гор, но моря нет, а на хуторе К. дело обстояло самым противоположным образом. Так что это сравнение не выдерживает критики!

А кроме того... Если говорить о красоте, то есть, по сути, о любви... Я побывала во многих ярких, экзотических местах мира и поняла, что есть любовь-тщеславие, любовь-престиж ("вот я - на фоне кактусов, попугаев и зарослей чапараля") - и такую любовь может, вместе с туристическим буклетом, предоставить множество мест; а есть любовь-отрада, любовь-покой, и ее мне дарят только места, так или иначе сходные с тем, в котором я родилась. Эти места - country sides на берегах Балтики.

Вот о Балтике-то и пойдет речь.

Про лес я тоже не забыла, описывать его не берусь, хотя к морю от хутора К. тропа шла именно лесом. Я слишком люблю это счастье и волшебство, лес, чтобы оскорбить его неизбежной неточностью. Последние, кто достойно справлялись с данной задачей, поумирали в первой половине двадцатого века. Так что повторю написанное раньше: лес был.

Море описывать проще. Объясню почему. Я вовсе не собираюсь, на манер Клода Моне, давать оттенки и полутона морской акватории. Я хочу, несколькими словами, попытаться обрисовать функцию Балтики - и не планетарную, а, увы, ту, что оказалась загнанной в политические тиски.

В нормальной - или, как говорят, "приличной" - стране море зовется свободной стихией. И служит именно для преодоления человеком пространства. А я родилась на берегу залива, где население, так или иначе, грезило об одном: как бы сбежать в Финляндию? На лодке, в галоше, вплавь или вброд. Помимо известных технических сложностей, население от этих попыток останавливал закономерный вопрос: а существует ли эта Финляндия вообще? Или ее выдумали идеологи-экономисты, чтоб подороже загонять населению плавленый сыр "Виола"?

Балтика для меня, с самого моего детства, была границей. Именно границей - в самом грозном, стихийном, непреодолимом виде. Правила границы: до нее, то есть до берега, - можно, а дальше... А дальше нельзя, потому что дальше не существует ничего. А если существует кое-что, то в очень опасных формах, не говоря уж о содержании.

Море - рубеж.

Море - стена.

Море - конец всему.

И потом, в местах моего детства море, представленное Финским заливом, было и остается смехотворно мелким... На поверку это выглядит так: вы добросовестно бредете к горизонту минут семь - и в том месте, где (как это казалось вам с берега) мог потонуть бы и авианосец, встречаете стоящую по колено собаку. То есть Балтика нами, детьми, считалась, как бы это сказать... недоморем. Вот Черное - было морем. Настоящим!

А кто его видел? Впервые я увидела "настоящее море" уже во взрослом своем состоянии. А до того - только сочиняла. Вот, например, небо на дальнем горизонте так причудливо и богато меняет оттенки, что можно подумать: там настоящее море, там столько воды, что не осознать, там такие глубины, что не представить, а вон те облака - волны.

Но с годами, насмотревшись других морей, я оценила именно Балтику. И полюбила только ее. Юг для меня - неизменно чрезмерен, аляповат, кричащ. Южное море - это яркий, вполне тиранический китч вроде рекламного плаката, где анилиновыми красками изображены: синяя-пресиняя туалетная вода и белая-пребелая пена для бритья; над всеми этими буклетно-тропическими божествами канареечно сияет кулончик солнца.

А Балтика - седа и уютна, как моя бабушка, та, что спрашивала про успех.

Бабушка - своя, родная, домашняя...

Балтика - тоже.

...И вот, катя перед собой колясочку с сыном, я выхожу со двора семьи Калью и направляюсь к морю. Спускаясь с пригорка, я пересекаю шоссе - и вступаю в лес. На лесной поляне, отделенной густыми зарослями от тропы, стоят две загадочные постройки. Загадочные, потому что, во-первых, это коттеджи, во-вторых, потому, что недалеко от входа в них всегда красуются альпинарии - выложенные из камней пирамидки, породненные с разнообразной пестротой маленьких изящных цветов, а в-третьих (в-главных), потому, что вокруг них так уютно, чисто и тихо, как никогда не было в моей жизни. И, вспоминая свою прежнюю жизнь, ощущаешь ее как беспрерывную бомбардировку, и хочется плакать.