Страница 17 из 25
Подведем итог. В Книге Бытия сформулированы три фундаментальных идеи, так или иначе описывающих проблему происхождения человека:
– во-первых, современный человек появился спонтанно и не участвовал в процессе эволюции от простого к сложному, от обезьяны к человеку;
– во-вторых, современный человек произошел от одной пары людей – одной женщины и одного мужчины, именуемых в тексте Адам и Ева (Хава);
– в-третьих, современный человек появился сначала в одном единственном районе земли практически «в готовом виде», а потом распространился по земле.
Все эти идеи, высказанные более трех тысяч лет назад, вполне отвечают современным научным представлениям о том, «кто мы и откуда пришли».
Прародина Месопотамия
Первые сюжеты Пятикнижия Моисея в общих чертах сложились уже в Месопотамии, возможно, еще до прихода туда западных семитов, затем были перенесены кланами переселенцев «иврим» в Ханаан, обработаны и включены в окончательном виде в Книгу Бытия.
«В результате прихода семитских народов в Месопотамию, – писал английский библеист Самюэль Хук, – древние и достаточно примитивные мифы претерпели значительную обработку. Если мы сравним вавилонский миф о творении с шумерскими мифами, то станет ясно, что многие изначальные элементы оказались в тени, а на первый план вышло литературное мастерство редактора. Но поскольку семитские поселенцы восприняли или уже имели те же общие элементы о природе вселенной, что и их шумерские предшественники, то никаких фундаментальных изменений в мифы внесено не было. Однако когда мы рассматриваем изменения внесенные рукой еврейского писателя, мы видим, что они были значительными. Его отношение к историческому материалу определялось концепцией, которая начисто отсутствовала в мировоззрении тех, кто сочинял и передавал из рук в руки эти мифы. Обращаясь к истории Израиля, он видит в ней некий разумный план, в котором можно различить руку Бога, который предстает нравственным началом, всемогущим и мудрейшим. План начинает воплощаться с сотворения, и писатель прослеживает его ход через Божественный выбор своего собственного народа Израиля как инструмента его осуществления и далее к будущему, пришествие которого определено…»[25]
Каинова печать
История Каина, первенца Адама и Евы (Хавы), формально занимает в Книге Бытия не более одной страницы, но ее фундаментальное значение для понимания основ древней истории человечества переоценить невозможно.
Если к этому повествованию относиться исключительно как к эпической саге, забыв о ее Боговдохновенном происхождении, тогда мы естественным образом обречем себя на погружение в пучину неразрешимых вопросов… Почему Господь принял дар Авеля (Эвеля) и не принял дар Каина? Каким образом Каин узнал об этом прискорбном для него факте? Почему ревнивец избрал для своего брата такую непомерную кару: ведь до этого времени на земле никто еще не умирал? Как он вообще додумался до убийства и откуда узнал, как его осуществить? Кого боялся Каин, когда на земле, кроме его родителей, никого больше не было? Откуда взялась его жена? Кто были жители города, который он построил?
Если история Каина реальна, то она слишком туманна, если она эмблематична, то слишком грешит банальной дидактикой, если перед нами поэтический образ, то где же кроется его пафос? Только если нам удастся собрать воедино все наши предположения, не забыв при этом о Боговдохновенном происхождении этого сочинения, лишь тогда, возможно, перед нами откроется ничем не замутненная суть истории.
1
«И Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека с Господом. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец» (Быт. 4;1–3). Так начинается история. И уже в этом многообещающем зачине содержится чрезвычайно важная информация.
Обратимся к исследованиям Бориса Бермана. «Понятие “канити” (приобрести себе, сделать своим) придает слову “каин” объемный смысл. Это понятие восходит к понятию “кана” (обретать для созидания, отстраивать на воздвигнутом основании)». Но в то же время, «имя Каин одного происхождения с “кина” (ревность). “Каин” вернее всего перевести как “претендующий”, “человек претензии” … Каин есть гнездо (“кен”) всего дома Адама, то “основание”, на котором должно было бы отстраиваться все человечество»[26].
Отметим часто встречающуюся неточность в переводе: Ева говорит не о «человеке» («адам»), а о «муже», «мужчине» («иш»): «приобрела я мужа с Господом» – не младенца, а мужчину – зрелого, сильного человека.
«Что значит “Эвель”? – продолжает Берман. – Я перевел бы это имя словом “бренность”. “Эвель” – это тот, чье существование прерывается, необязательно насильственно, но по самой своей природе». Любопытно, что это самое слово использовано в знаменитом стихе из Книги Коэлет (синод. Экклезиаст) и обычно переводится как «суета».
В этих же стихах нам сообщается и о роде занятий обоих братьев: «пастырь овец» и «обрабатывающий землю». Деятельность Каина была более древними и фундаментальным занятием – человек создан Господом, чтобы «работать землю» – более естественным, но и более «приземленным». Из Библии мы знаем, что значительных духовных высот достигали именно пастухи – Авраам, Иаков, Моисей, Давид.
Дальше речь идет о жертвоприношении братьев. «И было, спустя несколько времени, принес Каин от плодов земли дар Господу. И Авель также принес из первородных овец своих и из тучных. И Господь обратил внимание на Авеля и дар его, а на Каина и дар его не обратил внимания; и очень досадно стало Каину и поникло лицо его» (Быт. 4;3–5).
Пассаж «спустя несколько времени» в переводе на русский звучит не слишком изящно. В подлиннике (по Берману) – «по концу дней», т. е. по окончанию земледельческого цикла, когда снят урожай. Время принесения жертвы обозначено, стало быть, вполне определенно.
Но что же случилось? Почему Каину стало досадно («сильно загорелось» – по Берману)? Что такого необыкновенного произошло? У земледельческих народов, среди которых язычество всегда цвело пышным цветом, обряд жертвоприношения издавна был вполне обычным, рутинным явлением. Сообразно с этими устоявшимися традициями действовал и Каин: «принес от плодов земли» – и все. Совершил необходимый обряд. Формально. Как заведено. Авель, напротив, выбрал лучшее из того, чем обладал – «из первородных овец своих и из тучных». От души, от сердца. Авель, таким образом, не просто отдал долг, как это делают язычники, но посвятил дар Господу, причем совершил это не по необходимости (ведь не он старший в семье), а по своему собственному разумению, по своему душевному порыву.
Но в том-то и дело, что Каин – первенец, «основа дома Адама». Принесение жертвы – его право и обязанность. Стало быть, в сложившейся ситуации Авель в глазах старшего брата оказывался узурпатором, покусившимся на первородство. Это первый подобный эпизод в Пятикнижии. В дальнейшем борьба за первородство станет двигателем многих библейских сюжетов: Ицхак и Исмаил, Иаков и Исав, Иосиф и его братья… Понятно, что по праву претендующий на первородство Каин был взбешен.
Если до сих пор Господь обращался к человеку как к обобщенному представителю рода («адам»), то теперь впервые он начинает разговор с конкретной человеческой личностью. Сакральный смысл его слов столь всеобщ, что в подлиннике кажется весьма туманным. Чтоб хоть как-то донести его до читателя, переводчики просто вынуждены прибегнуть к интерпретации. «И сказал Господь Каину: отчего досадно тебе? и отчего поникло лицо твое? Ведь если станешь лучше, прощен будешь, а если не станешь лучше, то у входа грех лежит, и к тебе влечение его, но ты будешь господствовать над ним» (Быт. 4;6–7).
25
Хук С. Мифология Ближнего Востока; пер. с англ. Л. А. Калашниковой; М.: Центрополиграф, 2009, стр. 108
26
В этом и последующих очерках цитируется: Берман Б. И Библейские смыслы, книга первая; М.: Лайда, 1997