Страница 12 из 14
Глава 40. Личность:
Социальная интроверсия, депрессия, нервозность, циклоидальные тенденции выросли в высокой степени. Самоуверенность, социальные лидерские качества уменьшились. Характерные черты – усталость, отсутствие работоспособности и инициативы.
Глава 42. Психологическое воздействие, интерпретация и синтез:
При естественном голодании индивидуальное поведение и личностные черты характеризуются большей вариабельностью от индивида к индивиду, чем в обычной обстановке. То же самое наблюдалось и во время Миннесотского эксперимента. Фасад был разрушен, и отчетливо проявились индивидуальные сильные стороны и слабости. Вновь подчеркивается, что голодание вызывает повышенную раздражительность и апатию.
Итак, результаты Миннесотского эксперимента подтвердили результаты нашего анализа.
Резюме
Давайте попробуем дать краткий обзор материала, затронутого нами в первой главе. Мы рассмотрели цели концентрационных лагерей и разницу между такими лагерями и обычными тюрьмами, отметили царящие в них полное бесправие и неуверенность и особо разобрали вопрос о воздействии на заключенных физических и психических страданий. Мы констатировали чрезвычайно высокий процент смертности в лагерях и проследили за постепенным распространением болезней. Мы видели, как быстро увеличивались и осложнялись раны и повреждения, и какие муки приносила практически всем заключенным диарея. Заключенные страдали от вшей, избавиться от которых было почти невозможно. Ловить на себе вшей было важнее, чем мыться.
С психологической точки зрения пребывание в концентрационном лагере приводило к более инфантильному поведению, вступал в действие ряд защитных механизмов, а у лагерных ветеранов отмечалось восприятие идеологии охранников. Для новичков среди заключенных еще существовало различие в реакции на трагедии и обыденность. Образовался своего рода рубеж между отдельными «привилегированными» заключенными и остальными. Человек-скелет, или доходяга – это конечный результат, когда способность аналитически мыслить распадается. Остается только единственная цель – остаться в живых. Все только воруют и все только едят, пока человек еще в состоянии что-то делать. Усиливается безразличие. Эксперимент, проведенный в Миннесоте, подтверждает развитие подобных тенденций.
II. Сербские лагеря
В этой главе мы изложим историю возникновения так называемых «сербских лагерей» в Северной Норвегии. Мы попробуем выяснить, кто были югославы, попавшие в эти лагеря, откуда они взялись и сколько их было. Мы проследим их путь из Югославии в концентрационные лагеря в Норвегии, а затем попытаемся дать как можно более полное описание этих лагерей. Затем мы сопоставим условия жизни в сербских лагерях с условиями в концентрационных лагерях вообще, о которых мы писали ранее. Наш труд охватывает в основном временной период с лета 1942 г. – когда сербы попали в нашу страну – вплоть до апреля 1943 г., когда норвежских охранников отозвали из лагерей.
Источники
Давая общую характеристику концентрационным лагерям, мы используем либо сообщения нейтральных наблюдателей, либо воспоминания бывших заключенных и не касаемся мнения охранников. При описании сербских лагерей мы последуем тому же принципу и будем использовать материалы, предоставленные гражданским населением, а также воспоминания югославских узников и не будем затрагивать позиции норвежских охранников. Таким образом, будет соблюден принцип одинакового подхода к использованию источников.
Большую часть материала для данной главы мы нашли в судебных протоколах по делам норвежских охранников. Мы изучили множество приговоров, в которых подробно описывались условия жизни в лагере. Кроме того, мы ознакомились со свидетельскими показаниями норвежского гражданского населения и югославов. С этой целью мы изучили в общей сложности 30 или 40 судебных дел. (Позже нам потребовалось изучить гораздо большее количество дел).
Тем не менее, по многим пунктам налицо прямо противоречивые сведения об условиях существования в сербских лагерях. Большая часть югославов погибла, а те, кто выжил, находятся в Югославии, и во время судебных процессов удалось опросить лишь немногих. Языковые различия лишь усложняют картину. Что касается свидетельских показаний норвежских жителей, то на них вряд ли можно положиться, так как лагеря обычно находились далеко от поселков, и люди мало что знали о том, что там происходит, да и немцы старательно скрывали все это.
В результате осталось множество неясностей, выяснить которые со временем – задача историков. Мы не будем касаться этих неясностей или спорных мест, разве что возникнет подобная необходимость для нашего анализа. Мы остановимся здесь лишь на тех фактах, которые нам понадобятся в дальнейшем.
Начало
Летом 1942 г. немцы начали отправлять в Норвегию югославских заключенных для размещения в лагерях. Большая часть югославов была первоначально собрана в немецких концлагерях, а затем доставлена морем в Берген или Тронхейм. Те, кто прибыл в Берген, оставались там несколько недель, в то время как прибывшие в Тронхейм тотчас же отправлялись дальше, к месту назначения – в лагеря, построенные немцами в Северной Норвегии.
Почему они стали заключенными?
На этот счет существуют противоречивые мнения, как и о том, что это были за люди. Позднее мы ближе коснемся различных мнений об этом. Все указывает, однако, на то, что большинство югославов были политическими заключенными, такими же, как и норвежцы, попавшие в немецкие концентрационные лагеря. Об этом говорят три обстоятельства. Во-первых, очень маловероятно, что немцы стали бы везти так далеко обычных заключенных. Во-вторых, имеется ряд свидетельских показаний югославов, данных во время судебных процессов против норвежских охранников, в которых они объясняют, почему и как они оказались в Норвегии. В-третьих, после войны почти все оставшиеся в живых югославы захотели вернуться на родину. Вряд ли они выразили бы такое желание, будь они не политическими заключенными, а, к примеру, уголовниками.
Отдельные случаи
А. А., родившийся в А. в Югославии, дал в 1947 г. следующие показания, которые были ему зачитаны и им одобрены:
«Немцы взяли меня 16 февраля 1942 г. – я был партизаном и попал в плен после боя с немцами. Семь дней я провел под арестом в городе Обреновац, потом меня отослали в Шабац. Там я сидел до 26 апреля, когда меня отправили в Австрию. Я провел 12 дней в лагере Адемархофф, после чего меня отправили в Мелинг в Германии. В этом лагере я пробыл месяц, а затем меня послали в Норвегию. Мы прибыли в Тронхейм, оттуда нас повезли на поезде в Корген, куда мы прибыли 23 июня 1942 г. На этот момент там не было норвежских охранников, только немцы. Норвежские охранники появились 27 или 28 июня…»
В. В., 30-ти лет, дал на допросе в марте 1947 г. следующие показания:
«16 февраля 1942 г. немцы арестовали меня в моем доме в Высоке. Оттуда меня отправили в лагерь в Ясеновац, а затем в немецкий лагерь Замли недалеко от Белграда. Оттуда отправили в Штеттин, а из Штеттина на пароходе в Тронхейм…»
Примерно так начинаются почти все свидетельские показания, которые нам удалось прочитать. Они очень похожи на истории многих норвежских узников – с той разницей, что норвежцы ехали в противоположном направлении.
Количество заключенных
Очень трудно выяснить, сколько всего югославов попали в нашу страну в интересующий нас период или до него – то есть, когда в лагерях были норвежские охранники. Югославы прибывали отдельными группами на пароходах в различные порты, а кроме того, их постоянно, вплоть до самого освобождения, перебрасывали из лагеря в лагерь. На большинстве процессов против норвежских охранников фигурируют количественные данные, однако они чрезвычайно противоречивы. Большинство сходится на том, что общее количество югославских заключенных в Норвегии во время войны составляло от трех до пяти тысяч человек. По нашим собственным подсчетам, произведенным на основе документов и судебных дел, получается, что норвежские охранники надзирали, по меньшей мере, за 2717 югославами. Это абсолютный минимум, и мы не учитываем здесь те группы югославов, которые приехали в Норвегию уже после того, как норвежских охранников убрали из лагерей.