Неспящие в Чикаго

Этот мужчина был сказочно богат, но это, похоже, не делало его счастливым.

И что же он мог для нее сделать в самом деле? Наверное, не так уж и много. Скорее, она сможет сделать что-то для него…

– Ты можешь улыбнуться мне, Рейд.

Поразительно, но уголки его губ дрогнули. Рейд постарался подавить улыбку, потому что Нора Винчестер не должна была подумать, что она сможет командовать им спустя столько лет после их последней встречи.

И, кроме того, Рейд вообще не улыбался. Улыбка – для людей с легким характером, которые могут позволить себе подобные вещи. А он не улыбается. И его это устраивает.

Когда он увидел Нору, вошедшую в его кабинет, он будто перенесся, всего на мгновение, в дни беспечной юности. Воспоминания нахлынули как волна, набежавшая на морской берег, но тут же растаяли, и его душу вновь окутал мрак.

Это звучало чересчур трагично, даже для него самого. Именно поэтому Рейд старался не думать о своей тоскливой жизни, а вместо этого работал по восемнадцать часов в сутки, так что по вечерам падал в кровать без сил и мгновенно засыпал. Когда спишь как мертвый, ты ни о чем не думаешь. Не лежишь без сна, размышляя о том, какие решения ты принял, и проклиная себя за то, что не способен сделать то, что должен – стать отцом для своих осиротевших племянников.

Появление Норы не могло ничего изменить. Но все же изменило, и Рейд не знал, что ему с этим делать.

Сначала он ощутил беспокойство оттого, что Нора выследила его. Но еще больше его беспокоило то, что он с нетерпением ждал ее прихода. Так, как давно ничего не ждал.

– Улыбаются политиканы и люди, имеющие тайные планы, – наконец сказал он.

Напряжение между ними возросло еще больше. Нора была так же заинтригована им, как и он ею. Рейд не мог разгадать мыслей своего противника. А в том мире, где он жил, каждый человек был для него противником, даже Нора Винчестер – та женщина, которую он не видел пятнадцать лет и которая, судя по всему, расценила его записку как приглашение вторгнуться в его личное пространство.

– Надо же! А у тебя нет тайных планов? – Нора скрестила руки на груди, будто передразнивая его. – А зачем ты написал эту записку?

– Так принято – прилагать записку к подаркам, – ответил Рейд, снова пытаясь подавить улыбку. Он не ожидал, что взрослая версия Норы так понравится ему. И что теперь ему делать с ней?

Когда его помощник позвонил в ресторан «Игуасу», чтобы проверить, доставлен ли заказ, он узнал, к своему удивлению, что какая-то неизвестная женщина из «его офиса» уже сделала это. Связавшись с госпиталем, Рейд удостоверился, что Нора получила его записку. Ему не стоило труда догадаться, что она поняла, кто прислал еду, и в скором времени явится сюда. И он был прав.

– Ага. И принято использовать шутку, известную только двоим, чтобы потом притворяться, что ты совсем не ожидал, что я пойму, кто послал угощение?

Ее красивые полные губы изогнулись в соблазнительной улыбке, и это означало гораздо больше, чем ее слова. Она шутила с ним. Может быть, даже заигрывала. Женщины обычно с ним не флиртовали. Они прямо выражали свое намерение, приглашая его к себе в постель еще до того, как он узнавал их фамилии.

На некоторые предложения он соглашался. Он не был аскетом. Но ни с одной из них он не вел долгих разговоров и больше не встречался. Так он стал вести себя после того, как его отец совершил самоубийство, прихватив на тот свет жену и дочь.

Нора была первой. Во многих отношениях. Его тело встрепенулось, отреагировав на нее. Нора была близко, он мог прикоснуться к ней, но не сделал этого. Пока. Сначала ему надо справиться со своей реакцией на нее. И после этого, возможно, он тоже не станет к ней прикасаться. Нора явно пришла сюда не для того, чтобы быть соблазненной генеральным директором «Чемберлен групп». Но это не означает, что от этой идеи надо отказаться вообще. Это означает, что он должен все продумать, прежде чем покусится на подругу детства.

– Ты обвиняешь меня в том, что я намеренно привлек твое внимание этой подписью в записке? – Рейд давно не наслаждался разговором с женщиной. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз это было.

Ее глаза сузились.

– Ты отрицаешь это?

Искренне ваш. Лет десять он не употреблял эту фразу. И как Нора вспомнила эту шутку? Или лучше надо было задать себе такой вопрос: зачем он поставил эту подпись в записке?

Может быть, он хотел, чтобы так все и произошло.

Когда Рейд услышал о болезни Саттона Винчестера, его смертельном диагнозе, он в первую очередь подумал о Норе. Они давно не общались, но она сыграла важную роль в его детстве, помогла обрести уверенность мальчику, пытавшемуся преодолеть трудности в отношениях со своими родителями. Рейд с теплотой вспоминал о Норе Винчестер, но он так и не отблагодарил ее за то, что она столько лет веселила и развлекала его, как в школе, так и на вечеринках.

Его подарок отчасти выравнивал баланс. Рейд не любил быть кому-то обязанным.

И он, конечно, прислал этот подарок не для Винчестера. Рейд и пальцем бы не пошевелил ради старика. Пусть он идет к черту. Рейд не скоро забудет о том, что «Чемберлен групп» в один момент оказалась на грани краха по милости Саттона Винчестера.

– Это угощение я прислал в память о прошлом. И ничего более. – Рейду не пришлось притворяться. – Вообще-то я не думал, что ты лично явишься ко мне со словами благодарности, и давай оставим это.

Она рассмеялась, и этот задорный смех окатил его сердце горячей волной, пробудив воспоминания. Нора – давняя подруга, а для человека, у которого мало друзей, это много значило. У него была история с этой девчонкой… с этой привлекательной молодой женщиной. История, о которой вспоминаешь с нежностью и теплотой. Нора знала его сестру, Софию, и одно это отличало Нору от всех других.

Да, он не мог отпустить ее, не притронувшись к ней. Рейд давно признал, что он эгоист и что он хочет большего от Норы, но…

– Ты явно меня ожидал. – Нора окинула его взглядом с головы до ног. – Твой персонал сразу же впустил меня. Как ты догадался, что я приеду?

– Странно, что ты меня об этом спрашиваешь. Ведь ты сама раскрыла себя. Мой администратор позвонил в «Игуасу» и узнал, что миссис О’Мейли из моего офиса уже интересовалась, доставлен ли заказ.

Нора ощутила, как лицо заливает краска стыда.

– Ну да, ты не подписал записку. Но ведь только ты один мог сделать этот красивый жест?

– Я не делаю красивых жестов, – поправил он. – И я не предполагал, что ты раскроешь меня. – А фамилию О’Мейли ты используешь для того, чтобы совершать неблаговидные поступки?

Рейд не мог удержаться, чтобы не подразнить ее, хотя ему было ясно, что лживость не в ее характере. Но он так давно не заигрывал с женщинами, что ему захотелось переброситься с ней парой острот.

Но только с ней.

Ни одна другая женщина не вызывала в нем подобных чувств. С ней он чувствовал себя привлекательным и раскрепощенным. Рейд был рад, что она выследила его.

– Да, – дерзко сказала она. – Эту фамилию я использую для всех своих темных делишек. Я поменяла фамилию, когда вышла замуж.

Рейд ощутил острое разочарование. Почему? Неужели он действительно собирался прижать Нору спиной к двери и попробовать, каковы на вкус ее соблазнительные пухлые губы? Нет, это было несерьезно. Так почему ему стало так неприятно, когда он узнал о ее замужестве?

Смешно. Он не должен думать о ней подобным образом. Она была его подругой детства, и скоро она исчезнет из его жизни навсегда. Так будет лучше. И совершенно не имеет значения, замужем она или нет. Конечно, замужем. Такая красивая женщина, наделенная чувством юмора и добротой, не могла оставаться одинокой.

Его чувственный всплеск слегка поугас. Но не совсем. Улыбка Норы поразительным образом действовала на него, и, похоже, он не мог противиться ей.

– Прими мои запоздалые поздравления, – учтиво произнес Рейд. – Я не слышал об этом.