Стать богатым!

Васин смутился. Но взял себя в руки. Непонятно почему обозлился.

– Что-нибудь решим! – только и нашелся что сказать на прощанье.

Резко развернулся и вошел в отдел. Сбивая нахлынувшее волнение, побежал на второй этаж, перескакивая через ступеньку. Постоял перед дверью в кабинет, сосредоточиваясь, распираемый непонятным вдохновением, вызванным давно не испытываемым чувством соперничества, ревности. Всколыхнувшей изнутри сладостной неопределенностью, потаенной надеждой. Смутной тревогой появившейся в душе и странным ощущением чего-то важного, уже случившегося и еще предстоящего. Словно он только что украдкой держал в руках чье-то глупое милое счастье. Касался, ощущая что-то давно забытое, ушедшее…

– Ну что, написал? – спросил строго. Подошел к маленькому столику, за которым сидел Синицын. – Все вспомнил?

– Написал, – угрюмо сообщил тот.

Васин взял исписанный с двух сторон листок и поднес к глазам.

– Явка с повинной, – начал читать вслух, – я, Синицын Дмитрий… в первый раз примерно год назад у кинотеатра…

Прочитав еще несколько строк, Васин удовлетворенно сложил листок пополам.

– Пошли теперь ко мне!

Продолжая дочитывать в кабинете, он периодически глядел поверх листка на Синицына. Сбивался мыслями на образ девушки, с которой беседовал пять минут назад. Неясное томление жало грудь.

– Ну да, – думал он, – в такого можно влюбиться! Просто красавчик, если бы с душой все было в порядке. Да разве туда так сразу заглянешь?

Рокки, по-птичьи вытянув шею, задумчиво смотрел в окно. Пытался уловить и затянуть в себя частичку яркого солнечного дня. Во всем его теле уже не чувствовалось былой удали и пижонства, сквозила обреченность и безысходность.

– Мне еще восемнадцати нет, – сказал он неожиданно.

– На этот счет есть колония для несовершеннолетних, – с усмешкой парировал Васин.

– Вы же обещали! – Рокки повернулся к столу. Веки его были красными. Глаза слезились. В них промелькнула ненависть. Снова отворачиваясь к окну, прошипел: – Не зря вас легавыми называют.

Васин пропустил оскорбление мимо ушей.

– Я свои обещания выполняю всегда, двигайся сюда!

Когда Синицын сел с противоположной стороны стола, Васин снова протянул ему листок и ручку.

– Я уже все написал! – спокойно сказал Рокки. – Больше ничего не было.

– Пиши, – твердо сказал Васин. – Я, Синицын Дмитрий… обязуюсь сообщать обо всех преступлениях и правонарушениях, которые станут мне известны, и лицах их совершивших, добровольно сотрудничать…

– Это что, стучать, что ли? – ощетинился Рокки, – я своих никогда закладывать не буду!

– Каких – своих? Которые детей грабят, как это ты делал? Или квартиры пенсионеров обворовывают? А может, свои – это те, кто женщин насилует? Там тебя девушка ждет внизу, если ее кто в подворотне подкараулит…

– Сам с таким разберусь! – прервал Рокки.

– За нее – да, а за других кто заступится? Вон какие булки накачал. Для чего они тебе, если слабых защищать не желаешь?

– Ладно, я все понял, – сказал Рокки. Снова взял ручку. – Что там писать?

– И учти, – продолжил Васин после того, как Рокки отодвинулся от стола, – не стоит возвращаться обратно! У тебя сейчас есть шанс не вернуться за ту черту, из-за которой ты еле выкарабкался! Все начинается с издевательства над беспомощными животными, потом грабежи детишек, а дальше женщины и старики. Вернешься на кривую дорожку, добавлю все то, в чем уже признался, – лес пилить поедешь, обещаю!

Окончив разговор, Васин выпустил Рокки за дверь.

Зашел в кабинет Алексеева. Поблагодарил. Окно выходило во двор отдела милиции. Увидел, как вышел Синицын, как бросилась к нему девушка, стала суетиться вокруг него, пытаясь поправить Рокки волосы, что-то стряхнуть с одежды. Было в ее движениях нечто трогательное, похожее на воркующую над своим птенцом голубицу. Но Дмитрий шел, не глядя по сторонам и не замечая ее ухаживаний. Один раз остановился, что-то сказал. После чего засунул руки в карманы и снова пошел вперед, убыстрив шаг, играя мышцами.

Девушка, опустив голову, едва поспевала за ним. Словно подранок, периодически неловко нагоняя, оборачивалась к Рокки. В такой момент Васин успевал заметить улыбающийся девичий профиль. Ее счастливое лицо.

Глава 7. Добытчик

Телефонный звонок из кабинета вернул Васина к службе.

– Ты еще долго будешь на работе торчать, добытчик? – из трубки звучал взволнованный голос жены. – Домой не собираешься? Завтра у меня выходной! Дома жрать будет нечего. Что принесешь сегодня, то и будет. Понял? Хоть на детей посмотришь… я уже не говорю…

Васин не отвечал. Вспомнил, что завтра суббота и что сегодня днем обещал заведующей соседним универсамом подойти за отложенными сосисками. А теперь уже поздно и прилавки магазинов пусты. Часть продовольственных талонов на сыр и мясо еще были на руках, но где их отоварить? В ветеранском магазине есть все, но в этом месяце он там уже был. Взял блок сигарет для сотрудников и встреч с агентами – сам не курил. Для себя – палку колбасы, четвертинка которой в сейфе. Ох, елки! На следующей неделе у Нины день рождения. Надо зайти в детский универмаг к знакомому директору, который расхваливал поступившие на склад немецкие куклы – купить одну в подарок. А что еще подарить? На драгоценности денег не было, на фантазии – времени!

– Хорошо, – ответил Васин коротко на продолжающуюся словесную тираду жены.

Кладя трубку, успел расслышать чириканье динамика:

– Что, что хорошо, что?

На часах почти семь. Вечерняя «сходка» у руководства давно закончилась. Проформы ради направился в кабинет начальника. Поздно! Тот запирал дверь на ключ.

Олегу Мироновичу Ефимову на вид было за сорок. Худощавого телосложения, маленького роста. Возможно, так казалось из-за его постоянной сутулости и привычки держать голову наклоненной вниз. При этом он шмыгал носом. Пощипывал кончик пальцами. Что давало ему возможность сразу не отвечать на заданный вопрос, а прежде обдумать.

– Тебе чего? – спросил он, оборачиваясь и опуская ключ в боковой карман пиджака. – Почему опаздываешь?

– Я же на заявках был, возился здесь с одним Рокки! – обиделся Виктор. – Могу доложить по делу.

Олег Миронович на несколько секунд замер поморщившись. Уставился в пол. Потер кончик носа:

– Все… на сегодня работа окончена! Завтра доложишь. Пользуйся моментом, пока усиление сняли. Передавай привет жене.

Сборы заняли не более пяти минут. На улице светло. Сквозь дымку облаков на горизонте светило солнце. Магазины открыты, но что толку… Деловито прохаживался народ. На перекрестке молодые люди собирали подписи, раздавали серые прокламации. Агитировали прохожих.

У ресторана – согбенная нищенка с картонной иконкой и коробочкой в руках. Рядом на отмостке затрапезный мужик в телогрейке и беспамятстве. Намертво прижимает к груди откупоренную бутылку портвейна с вытекающим содержимым. К вину пристраивались два кореша. Встав на карачки, клонились к лежащему. Норовили хлебнуть прямо из горлышка.

Незатейливый пленэр. Васину казалось, что он прогуливает работу. Вместо того чтобы сидеть в засаде, лазать по подвалам или чердакам, делать поквартирный обход, он просто идет по проспекту, глядит по сторонам.

В оправдание безделья старался не упустить любую мелочь, возможно, связанную с нарушением порядка или криминалом. Оглядывал телефонные будки, ожидая, что кто-то попытается достать мелочь из таксофона или обрезать трубку. Задерживался у дверей кооперативных магазинов, откуда мог выбежать воришка преследуемый продавцом. Обращал внимание, на маленькие окошки торговых ларьков, ожидая крика о помощи.

Но все было спокойно. Словно в преддверии выходных, преступники тоже готовились на отдых после трудовой недели.

Так незаметно для себя Васин подошел к знакомому кафе. Потоптался у входа, надеясь, что Карлик выйдет покурить. Увидит и пригласит зайти внутрь.

Так оно и случилось. Пока Васин делал вид, что рассматривает наружную рекламу и недавно поставленные металлические решетки, тот высунулся наружу. Обрадовался: