Страница 8 из 14
– Невероятное сходство, даже я ошибся бы, если бы мне она попалась случайно.
– Различие есть – голос, – сказал Гена. – Но это же не проблема, Роди?
– Не проблема… Она не сильно пострадала?
– Ерунда, – бросил через плечо Жорик. – Разряд не смертельный для человека, очухается. Электрошок придуман от людей. И от собак размером с лошадь. Кто за машиной поедет? А то оставили на виду, сейчас угонщиков тьма…
– Ты и съездишь, когда нас привезешь, – распорядился Марат.
Родион увлекся. Он любовался девушкой, как любуется любовник, впервые переспав со своей желанной женщиной, он улыбался ей. Да, ей. Правда, она этого не знала. Но, может быть, его улыбка – экстаз хищника, который с наслаждением поиграет с жертвой, а потом безжалостно погубит ее. С любовью, которую Родион не испытывал никогда и ни к кому, он, приблизив губы к лицу Светланы, назвал ее другим именем:
– Лиза…
В отделении они очень шумели, дежурный не мог понять, чего им надо. Мимо проходили два сотрудника милиции, попытались вникнуть в суть, тоже ничего не поняли, отвели Михаила и Захара в кабинет, один представился:
– Моя фамилия Стриж, я следователь. А это Наговицын, он оперативник. Теперь спокойно, без эмоций объясните, что произошло.
Откуда взяться спокойствию! Едва Захар выпустит тираду, Михаил вторит ему. Стриж поднял руку:
– Тише! Ты, – указал на Михаила, – садись и пиши. Вот тебе бумага, вот авторучка. Подробно пиши, как и что было. А ты рассказывай.
Кое-как, с наводящими вопросами, приводившими Захара в бешенство, но все-таки он рассказал о похищении. Вопросы Стриж задавал, чтоб снизить накал, ведь человек сначала должен выслушать, после хоть секунду подумать, этого времени хватает, чтоб немного из него вышел пар. Выслушав, Стриж спросил:
– Ты не ошибся? Может, встретила приятелей, села к ним в машину…
– Нет! – взвился Захар, пара в нем не уменьшилось. – Она не сама садилась! Она в отключке была! Что они с ней сделали – не знаю, но два амбала закинули Светлану на заднее сиденье! Один подхватил сумку и залез в салон! Это похищение! А вот… – достал сотовый телефон. – Смотрите: я звоню ей… Слушайте! – протянул трубку Стрижу. – Слушайте, слушайте! Абонент недоступен!
– Я написал, – сказал Михаил, протянув лист Стрижу. – Еще что-нибудь добавить?
Тот прочел, поглядывая на мечущегося Захара: то он бухнется на стул, то подскочит, то к двери подойдет, неизвестно за какой надобностью, то вернется.
– Не густо. – Стриж передал лист Наговицыну. – Ну а марка машины?
– «Лексус», – заявил Михаил тоном, который не должен вызывать сомнений. – Внедорожник. Семиместный. Цвет – металлик. Я планирую приобрести такой же.
– Вообще-то, – подал голос Наговицын, – заявления о пропаже принимают через три дня, процедура такая. Бывает, через три дня пропавшие возвращаются домой…
– Какая пропажа! – возмутился Захар. – Какая пропажа? Она не пропала! Ее увезли, увезли насильно – сколько раз повторять?!
– Не кипи, парень, – спокойно остудил его Стриж. – Вы на колесах? – Михаил утвердительно кивнул. – Вам повезло, что у нас время есть, сейчас поедем на место, я только заявление закину, кому положено его принять. Ждите на выходе.
Из «тумана» проступило женское лицо – скуластое, изрытое морщинами, с прищуренными, будто от солнечных лучей, глазами и тонкими, потерявшими форму и цвет губами. Раньше Светлана это лицо никогда не видела, оно отталкивало. В подобных ситуациях память не сразу возвращается, первое, что волнует после забытья, – кто это и почему? Старуха выпрямилась и кому-то сообщила:
– Все в порядке, она пришла в себя.
– Вы кто? – промямлила Светлана, чувствуя, что с нею что-то не так.
– Меня зовут Кира Львовна, ты забыла? – ответила старуха.
– А я должна вас помнить? – Довольно быстро в голове Светланы прояснялось, непонимание сменялось паникой, особенно когда она заметила трех незнакомых мужчин. – А это кто? Что вам нужно? Где это я?..
– Успокойся, дорогая, тебе ничего не грозит… – сладко сказала Кира Львовна, настолько сладко, что Светлану чуть не стошнило. – Держите ее!
Да, придя в себя, еще не вспомнив, что произошло, Светлана вскочила с дивана, на котором лежала, и напролом ринулась к выходу. Ее перехватили Гена с Маратом да больно так скрутили, что кости едва не переломали, но чувство опасности в незнакомой обстановке заставило забыть о боли. Где-то в затылке сидело: не дадут уйти. Но что значит твой собственный затылок по сравнению с желанием убежать? Светлана зверски вырывалась, пыталась зубами достать тех, кто ее держал, и кричала:
– Отпустите! Да пустите же меня!.. Какого черта… Что вы за люди…
Не ожидал Родион, что она проявит агрессию, в его представлении женщина, очутившись в шкуре похищенной, должна стать подавленной, стараться поладить с похитителями. Сунув руки в карманы, он кивнул в сторону Светланы, сказав Кире Львовне:
– Сделайте же что-нибудь.
– Если будут держать крепко, я помогу ей уснуть, – заявила та.
Светлану кинули спиной на стол, Гена придавил ее за шею так, что она моментально перестала оказывать сопротивление, Марат вытянул руку девушки, прижав к столешнице. А Кира Львовна была готова – между ее пальцами торчал шприц, который привел Светлану в неописуемый ужас, она сделала еще одну попытку вырваться, однако не смогла даже пошевелиться. Старуха, похожая на оживший труп, вылезший из склепа, мерзкая и страшная, сделала ей укол в вену.
Кира Львовна незаменима, она мастер на все руки – всех лечит, а то и калечит (если понадобится), следит за домом, подслушивает, докладывает, подозревает, развлекает, заботится и так далее. Она незаменима, как и остальные из команды. Родион умудрился собрать под крыло людей, к которым можно смело приставить предлог «без». Без стыда, без совести, без жалости, без чести, без души. В сущности, он сам являлся подобием своих же дружинников или они были его подобием – неважно, но члены команды Родиона друг друга неплохо понимали, держались монолитом, как единый организм. Впрочем, удивляться их сплоченности не стоило. Всякая тварь стремится к своему виду, отряду, роду, следовательно, это люди одной крови – черной. Единственное требование из разряда добродетелей Родион все же выставил – преданность. Значит, на периферии его сознания осталась струнка страха, естественно, страха за свою шкуру, ведь без норм жить невозможно. Поскольку он являлся финансистом, щедро оплачивая преданность, ему подчинялись беспрекословно. Кто знает, как они поведут себя в экстремальной ситуации. Впрочем, Родион завязал их крепко, в этом узле и он трепыхался.
Гена подхватил бесчувственную Светлану на руки и уложил на диван.
Исследовали весь пятачок, где находилась Светлана, но даже ее следов не было, только валялась пустая упаковка из-под чипсов, брошенная мимо урны.
– Собственно, я и не рассчитывал, что мы здесь что-нибудь найдем, – сказал Стриж, осматриваясь. – Надо опросить работников спорткомплекса и тех зданий, что напротив, может, кто-то видел…
Захар порядком стух, как показалось, во всяком случае, перестал орать и махать руками, как на татами, при всем при том идеи у него еще имелись в запасе:
– Да что они расскажут! То же, что и мы с Мишкой. А если действовать методом исключения? Куда ее могли увезти? Зачем?
– Девчонка красивая? – поинтересовался Наговицын.
– У нас только красивые, – фактически похвастал Михаил.
– Ну, тогда… в подпольный бордель, к примеру.
Захар застонал, запрокинув назад голову, Михаил поспешил его успокоить:
– Для борделя Светлячок старовата, туда берут школьниц.
– Или на продажу какому-нибудь шейху в гарем, – продолжил опер, уж он-то с похищениями девушек не понаслышке знаком.
– Не подходит, – заспорил Михаил. – В гаремах предпочитают женщин толстых, Светка весит килограммов пятьдесят пять вместе с кроватью.