Страница 5 из 9
В ту ночь Кейт снова приснилась картина, которую она поставила на туалетный столик. Казалось, картине самое место среди пыльных вещей и старых побрякушек миссис Митчелл. Кейт стала засыпать, размышляя, какой была миссис Митчелл. Решив, что она была женщиной доброй, пусть и слишком серьезной, Кейт наконец уснула, и начались сны про картину.
Кейт бежала по лестнице маяка. Ступеньки заледенели, было очень холодно. Лестница все вилась и вилась, вела все выше и выше, и ей не было конца. Кейт слышала шум – поверх ревущего моря, чьего-то голоса, который звал ее по имени, был слышен скрежет, скрежет, скрежет…
Кейт проснулась. В комнате что-то скребло и царапало. Сначала она решила, что это мышь. Мышей Кейт не любила. Она зажгла ночник и стала уговаривать себя посмотреть, что там царапается. Судя по звукам, это было что-то большое, и Кейт понадеялась, что не крыса. Лучше уж мышь, чем крыса, но и с ней трудновато справиться. Может, просто спрятаться под одеялом и понадеяться, что она уйдет сама…
Наконец Кейт решилась. Это оказалась не крыса. И не мышь. Это был серый кот Хранителя. Он царапал половицы и смотрел на нее, словно прося помощи.
Кейт вылезла из кровати. В комнате было ужасно холодно. Она присела на корточки рядом с котом.
– Ну что там? – спросила она.
Кот не ответил.
– Как ты сюда попал?
И снова молчание.
– Ты хочешь, чтобы я подняла половицу, да?
Кот, кажется, кивнул.
Надеясь не найти под половицей мышиное гнездо, Кейт потянула ее и приподняла. Там, погребенное под слоем пыли и старой электропроводки, лежало грязное металлическое кольцо. Кейт подняла его и поднесла к лунному свету.
Это было кольцо с картины.
Мама Кейт велела будить ее только в крайнем случае. Она специально уточнила, что крайний случай – это, например, если в доме пожар, а не если Кейт узнала новое интересное слово или даже изобрела новый цвет.
Кейт поразмыслила, можно ли назвать этот случай крайним. На картину, что оказалась у нее в руках, охотится мужчина, который, возможно, травит людей. Кейт задумалась, а не убил ли миссис Митчелл мистер Дасс. Если так, то затем ли, чтобы заполучить кольцо из-под половицы? Кейт вспомнила предупреждение Хранителя, что вещи с картины искать не стоит. Но она же и не искала. Это все кот. Ну, в основном.
Кейт пошарила между балками и обнаружила старый конверт. На нем явно дрожавшей рукой было выведено: «Спрячь. Он не должен найти то, что хранит Холодная Дама». Это про кольцо? А «он» – это мистер Дасс? А «Холодная Дама» – женщина с картины? Столько важных вопросов.
С другой стороны, эти вещи были спрятаны здесь уже очень давно, а значит, возможно, срочности никакой нет и не такой уж это крайний случай. Кейт в нерешительности постояла у дверей маминой комнаты и не очень громко позвала ее пару раз. Если случай все-таки крайний, тогда пусть судьба сама решает, просыпаться маме или нет.
Мама не проснулась, и Кейт решила пойти спать. «Разберусь утром», – подумала она.
В изножье кровати Кейт положила картину, на нее – кольцо, а серый кот свернулся рядом, словно все это сторожил. Кейт залезла под одеяло, чувствуя, как кот греет ее ноги своим теплом.
И уснула.
Глава 3
Проснулась Кейт зимой.
Она не сразу это поняла. Сначала заметила, что кот исчез. Потом осознала, до чего же стало холодно. Изо рта облачками вырывался пар. Кейт вылезла из кровати и испугалась, ощутив под ногами заледеневшие половицы. Не найдя тапочек, она порылась в шкафу миссис Митчелл и обнаружила очень старую шубу, от которой пахло нафталином. Кейт надела три пары разных носков и спустилась вниз.
Сейчас больше всего Кейт хотелось, чтобы мама сделала ей чашку чая. Но мамы нигде не было. Ни на кухне, ни в кресле для сна, ни даже в кровати. Наверное, ушла куда-то. Кейт выглянула в окно.
И только теперь поняла, что идет снег.
– Красиво, – выдохнула Кейт. – И очень глупо. Третье сентября на дворе.
Несмотря на ее слова, снег никуда не делся. Густой, чудесный, самый настоящий, он усеял сад, дорогу и весь город.
– Любопытно, – сказала Кейт. – Никаких следов. Значит, либо мама ушла до того, как пошел снег, либо…
Но придумать это «либо» Кейт не смогла. Поэтому просто сделала себе чашку чая и отправилась искать перчатки и резиновые сапоги.
Кейт шла по снегу. Он принадлежал только ей. Всю свою жизнь она мечтала первой пройтись по снегу, но никогда не выходило, кто-то всегда успевал раньше. Но не теперь.
Может, лето и подходило к концу, но Кейт уже успела завести двух друзей, найти картину и кольцо, починить велосипед и первой пройтись по снегу.
Кейт позвонила в дверь дома Барнабаса, но никто не ответил. Она прошла мимо дома Арманда. Похоже, там было пусто. Звонить в дверь Кейт не стала, потому что ни с Армандом, ни с его отцом ей беседовать не хотелось.
Кейт пошла в город в надежде найти кого-нибудь там. Но все улицы были пусты. Свет в домах не горел, машины оказались погребены под слоем снега. И хотя уже рассвело, фонари все еще слабо мерцали.
Стояла тишина. Мертвая тишина. И тут Кейт поняла, что не так. Поняла, какого звука не хватает. Она побежала в гавань.
Море замерзло.
Кейт долго стояла и смотрела на море. Она никогда не видела ничего столь невозможного и прекрасного. Волны застыли, как горные вершины, и тянулись к далекому, темному небу. Кейт стало страшно. Она осталась совсем одна в мире собственных снов.
Кейт показалось, что она что-то услышала. Будто далекий крик разнесся эхом по толще льда. Она позвала, но ответа не было. И тут Кейт кое-что заметила.
На снегу были следы. Крошечные следы лап. Она побежала по ним, утопая сапогами в сугробах. Мимо лодок, застрявших в море, мимо кафе и старой гостиницы… к портовой стене. На ней, глядя на море и навострив уши, сидел серый кот.
Не моргая, он повернулся к Кейт. Кейт никогда в жизни никому так не радовалась и попыталась подхватить кота на руки, но тот отскочил.
– Ах, кот, – сказала Кейт. – Это просто невозможно. Я была наверху. Спала. А потом случилось вот это. Чушь какая-то. Как такое могло произойти? Кто это сделал?
– Я, – ответил кот, чем несказанно удивил Кейт. На миг она примолкла, но наконец сказала:
– У меня два вопроса.
– Давай.
– Как у меня выходит говорить по-кошачьи?
Кот задумчиво зевнул.
– Будет вернее сказать, что это я говорю по-человечьи. Дальше.
– Это точно сделал ты?
Кот кивнул.
– О да. Это ведь я предложил тебе соединить картину и кольцо.
– Но зачем?
– Просто так. – Кот дернул лапой. – Хотел посмотреть, что выйдет.
– Что? Зачем такое делать?
– Я ведь кот, в конце концов. – Кот задумчиво погрыз коготь. – Я сам себе хозяин. Мне просто было любопытно. – Он выплюнул комок шерсти. – И я не прочь увидеть Властелина Зимы.
– Кого? – Кейт стало не по себе.
Кот посмотрел на нее уничтожающим взглядом.
– Ох и глупая же ты. Это на раме картины написано. «Когда исход наступит лета, восстанет Властелин Зимы».
– Но… – Кейт немного разозлилась – кот не ответил на ее вопрос, что было очень нечестно. – Кто такой Властелин Зимы?
Кот раздраженно взвыл.
– Всё я тебе рассказывать не стану, юный котенок. – И, тряхнув хвостом, он исчез за стеной гавани.
Кейт вскрикнула и бросилась вперед, но кот не утонул. Она видела, как тот пробирается по ледяным предгорьям замерзшего моря, подняв хвост.
Когда выпал снег, в городе стало красивее, спокойнее и тише. И все равно Кейт почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Плакала она редко. Кейт сунула руки в снег на портовой стене, чувствуя, как холод пробирает до костей. Чуть ли не впервые в жизни она понятия не имела, что делать. Мысли метались, не желая аккуратно расставляться по полочкам. Кейт так и стояла, уперев руки в снег, пока ее мозг не замедлился, пока мысль в нем не осталась только одна: «Вынь, пожалуйста, руки из снега!»