Страница 51 из 61
С того дня я практически не спал и не ел. Искал. Днём и ночью. Веренея ругала меня при встречах, что я сильно похудел, что под глазами пролегли чёрные круги усталости, а я искал. Искал, чтобы мои девочки могли жить спокойно, чтобы я не вздрагивал от беспокойства за них.
Прошло три недели с рождения моей девочки. Она радовала меня своими огненными глазами, как у меня, и беззубой, ещё неосознанной, но самой красивой улыбкой. Такая искренняя. Она никогда не плакала на моих руках. А Веренея, шутя, возмущалась, что дочка похожа на меня, а не на неё. Я был счастлив и одновременно зол. Зол, потому что не мог найти Святослава, а он больше не подавал о себе знаков. В этот день, когда природа, несмотря на календарную весну, решила вернуть в мир зиму, в замок Горыныча с хорошими новостями вернулся Милорад. Он нашёл дочку Вадима. Я был счастлив, что беда обошла друга стороной. Он в последнее время становился всё дерганей и нервней. Поздравив оглушённого от радостной новости друга и отправив его домой, собирался отправиться к себе, чтобы немного привести себя в чувство, принять душ и снова окунуться в поиски. Но не успел дойти до портала из замка Горыныча, как в руки упало письмо. А в груди защемило от неприятного предчувствия.
Дрожащими руками открыл конверт. Рядом замер Милорад.
"Ты проиграл. А я всё ещё свободен".
Лист выскользнул из рук. Не говоря ни слова, рванул к порталу, Милорад устремился за мной. Портал перенёс меня на ярко освещённую поляну. Дом был заключён в огненное кольцо. Пламя жадно облизывало брёвна дома. Магическое кольцо не позволило бы Веренее выбраться из него порталом, Святослав всё предусмотрел. Но я знал, что смогу погасить огонь. Я сильнейший маг огня, а он намного слабее меня. Одно из окон лопнуло, осыпав землю осколками. Руки предательски дрожали.
- Я успею, - взмахнул руками, чтобы погасить огонь. Нужно было сконцентрироваться, погасить чужую магию было сложно. - Я смогу, - шептал себе. И как только моя магия ворвалась в магический круг, почувствовал нестерпимую боль, которая нарастала с каждой секундой. По венам прокатывался огонь, причиняя невыносимую боль, это рвались связи. Мои девочки умирали там, в огне, они уходили из жизни, а разрыв связи не давал мне спасти их. Я боролся с болью до последнего, но внутри случился взрыв. "Нет", - хотел закричать я, но из груди вырвался только жуткий вой, наполненный невыносимой болью. Болью, которую я чувствовал не физически. Сердце рвалось на части от понимания, что Святослав всё-таки выиграл. Мои девочки были мертвы. Рухнул на землю, и, словно сквозь гул бури, услышал собственный вой. Я ненавидел себя, вгрызался в мёрзлую землю зубами, взрывал её пальцами. Не мог поверить, что сейчас, в одно мгновение лишился всего, что было в моей жизни. Слезы катились по лицу, испаряясь на коже. Я горел в собственном огне. Горел в темноте собственной боли. Не хотел верить, что их больше нет, что я опоздал на несколько секунд. Почувствовал, как меня переворачивают, сквозь мутную пелену видел, как надо мной склонился кто-то. Меня трясли за грудки, но я не мог и вымолвить слова. Кто-то сжал меня в объятиях, но я отбрыкивался. Я хотел умереть. Здесь и сейчас. И это было самое жгучее моё желание. И оно исполнится, понял я. Моя семья мертва, а значит, и я уйду за ними. Сейчас. Осталось немного потерпеть, и я пойду за своими девочками. Они там, ждут меня, по ту сторону мира. И я буду с ними. Мы будем вместе, как были здесь. И эти мысли принесли успокоение. Я умирал и был счастлив, что умираю. Счастлив, что иду следом за своими девочками. В темноту погружался с улыбкой на лице, предчувствуя встречу с любимыми, видел искажённое болью лицо Веренеи, в глазах которой застыли слёзы, думал, как буду просить у них прощения за то, что не уберёг их от беды. За то, что позволил им умереть.
*Чёрти веровочные - сумасброды.