Страница 62 из 91
— Мне стало не по себе при виде того, как ты целуешь его. — Он смотрит на меня, и даже сейчас он выглядит неважно. — Это свело меня с ума, и я не преувеличиваю. Я был буквально ослеплен яростью. Мне хотелось выбить из него всю дурь за то, что он прикасался к тебе.
— Как ты сделал с Мэттом, когда узнал о нем и Ванессе? — спрашиваю я.
Он горько усмехается и качает головой.
— Господи, есть хоть что-то, что моя чертова сестра не рассказала тебе?
Я подхожу к нему и кладу руки на его грудь, потом глажу его сквозь свитер.
— Итан, я бы не стала изменять тебе с Коннором.
Он опускает взгляд выглядя таким ранимым, каким я не видела его уже долгое время.
— Я знаю.
— Я бы ни с кем тебе не изменила.
— Да, но формально, ты не можешь мне изменить, потому что я не твой парень.
Поначалу его слова подобны удару кулака, но мне не стоит забывать, с кем я разговариваю.
— Самое забавное, что ведешь ты себя точно, как мой парень. — Провожу рукой вверх по его шее. — Как мой очень сексуальный и ревнивый парень.
Я вынимаю его руки из карманов и обвиваю их вокруг своей талии. Характерная ему вспышка страха загорается в его глазах перед тем, как он качает головой и гладит меня по пояснице.
— Тейлор, у тебя отстойный вкус. Есть столько парней, которые подошли бы тебе больше. Бьюсь об заклад, Коннор был бы отличным ухажером. Он был бы одним из тех отвратительных идиотов, которые дарят цветы посреди кафетерия и нанимают струнный квартет на день рождения.
— Ты хочешь сказать, что мне следует встречаться с Коннором?
— Он тебе больше подходит.
— Ах, в таком случае, мне лучше пойти и найти его. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но не успеваю сделать и трех шагов, как он разворачивает меня к себе и, прижимая к двери, целует, приоткрывая мой рот и проникая мягким языком внутрь.
Мысли рассеиваются, и я уже не помню, о чем мы говорили всего каких-то тридцать секунд назад.
Когда он отстраняется, мы оба еле дышим.
— Не уверен, уловила ли ты мой тонкий подтекст, — говорит он, — но мне бы очень хотелось, чтобы ты держалась от Коннора подальше, ясно?
Мое сердце бьется как одержимое.
— Будь Коннор в курсе, что ты мой парень, он бы знал, что я несвободна. Не понимаю, почему мы просто не можем открыться людям.
Он прислоняется ко мне лбом.
— Кэсси, мои предыдущие отношения были довольно-таки открытыми. Когда что-то идет не так, становится гораздо сложнее справиться с ситуацией.
— Я понимаю, но ты исходишь из того, что между нами может пойти что-то не так. Может ничего и не произойдет. Может мы будем просто счастливы вместе без всяких ссор.
Он смеется.
— Ты это про нас? Мы ссоримся все время. — Он обхватывает меня крепче руками и теснее прижимает к себе. — Пусть это побудет только между нами еще какое-то время, ладно?
Я киваю.
— Просто… мне иногда кажется, будто ты стыдишься того, что люди узнают, что я нравлюсь тебе, или типа того.
— Я не стыжусь. — Он заключает мое лицо в ладони. — Ну, вообще-то, стыжусь своей постоянной эрекции, но это к делу не относится. Я просто не хочу, чтобы люди осуждали нас и сплетничали за глаза. Уж лучше держать это в тайне.
Вздыхаю и провожу пальцами по легкой щетине на его подбородке.
— Ладно. Будем хранить это в секрете еще какое-то время, но что мне ответить, если кто-то напрямую спросит меня о нас?
Раздается шум голосов в коридоре, и он незамедлительно отступает назад и засовывает руки в карманы.
— Ври.
— А если спросит Коннор?
Его веко подергивается.
— Скажи этому мудаку, что мы помолвлены.
Наши дни
Нью-Йорк
Фоей театра «Маджестик» битком набито актерами, режиссерами, спонсорами и заядлыми театралами, которые пришли сюда по случаю одной из крупнейших благотворительных акций, организованных Бродвеем. Каждый член аудитории вложил несколько сотен долларов, чтобы увидеть отрывки из лучших спектаклей, которые в настоящее время проходят на сценах Бродвея. Все вырученные средства будут переданы в «Благотворительный Фонд Эстрадных Исполнителей Америки».
Мы с Холтом исполнили короткий отрывок из нашего спектакля в качестве превью перед премьерой и, судя по реакции публики, наш спектакль ждет оглушительный успех. Даже сейчас, когда мы проталкиваемся через переполненное фойе, люди на каждом шагу останавливают нас, чтобы сказать с каким нетерпением ждут премьеры. Я замечаю сияющего Марко на другом конце зала. Приятно знать, что весь этот ажиотаж положительный. Так мне куда легче справляться с беспокойством относительно премьеры.
Придерживая рукой за талию, Холт ведет меня к нише в боковой части фойе, где размещается чрезвычайно безвкусная статуя человека из фальшивого мрамора с неестественно маленьким пенисом, но этот уголок хотя бы находится вдали от шума и давки остальной части зала.
— Извини, что я терся об тебя, — говорит он. — Это было неизбежно в такой толпе.
— Да, в первые три раза я так и подумала. Потом же на это не было причин.
Он выглядит потрясенным.
— Тейлор, ты намекаешь, что я терся об тебя нарочно? — Он подается вперед, и я прислоняюсь спиной к постаменту статуи. — Это просто оскорбительно. Я бы никогда не опустился так низко. Реши я сексуально домогаться тебя, то сделал бы это незаметнее. Вот так.
Он одаривает меня до нелепости сексуальным выражением лица и прижимает к стене, и хоть его выходки вызывают во мне смех, правда в том, что когда его тело прижато ко мне, я едва ли могу дышать.
Громкий смех неподалеку резко возвращает меня к реальности, и колючая нервозность пробегает по моей спине при осознании того, что нас могут увидеть.
— Ладно, сэр Совратитель, хорош. — Я толкаю его в грудь, и он отступает назад. — Тут вокруг снуют репортеры. А нам не нужно, чтобы у них сложилось ложное впечатление.
— О чем? О том, что мне нравится тереться об тебя? Так это не ложное впечатление. Это неоспоримый факт. Как ты этого еще не поняла?
— Я веду к тому, что они могут подумать, что мы… ну… ты знаешь…
Его улыбка немного меркнет.
— Нет. Почему бы тебе не сказать мне?
Я вздыхаю и пристально смотрю на него.
— Они могут подумать, что мы… вместе. А мы не вместе.
Отблеск разочарования мелькает на его лице, но он быстро скрывает это. Кладет руку на постамент позади меня и наклоняется.
— Знаешь, будь мы вместе – это было бы неплохой рекламой для нашего спектакля. Только представь себе: «Реальная пара играет влюбленных на сцене». Пресса проглотит это.
— Итан…
— Конечно же, мы должны будем поддерживать слухи. Мне придется водить тебя по первоклассным ресторанам и целовать на виду у папарацци… целовать в шею… просовывать руку между твоих ног под столом.
Я вся горю при мысли об этом.
Плотнее прислоняюсь к постаменту.
— Если ты правда хочешь, чтобы спектакль стал успешным, то дашь мне поцеловать себя, — говорит он, метая взгляд между моими глазами и губами. — Прямо сейчас. Перед всеми этими людьми.
Он внимательно смотрит на меня, а я могу только смотреть на его губы, пока внутри меня идет борьба между желанием и страхом.
— Просто скажи «да», Кэсси. Не обдумывая.
Его губы близко. Слишком уж близко, чтобы суметь отказать ему.
— Итан…
— Нет, не «Итан». «Да». Или еще лучше «Да, прошу, Боже, поцелуй меня пока мы оба не сошли с ума». Еще сойдет: «Да, черт побери!» в сопровождении вскинутого кулака в воздух.
Я не могу сдержать улыбки.
Боже, я люблю его.
Мое дыхание замирает.
Ого.
Я совсем не готова встретиться с такой реальностью.
Он распознает выражение паники на моем лице и опускает голову в знак поражения.
— Ладно, никаких поцелуев, но знай: это упущенная возможность. Принести выпить?
— Да, пожалуйста.
— О, как только дело касается выпивки, так сразу: «Да, пожалуйста», но не когда это относится ко мне? Отлично. Тейлор, если наше шоу не соберет кассу, знай, это потому что ты не согласилась на мою рекламную кампанию под названием «Целоваться с Итаном как можно чаще». Надеюсь, ты сможешь жить с этим решением.