Страница 2 из 91
Они поднимают на меня взгляд, когда я подхожу к ним.
— Знаю, знаю, — говорю я, кидая свою сумку на стул. — Прошу прощения.
— Все в порядке, cara, (прим. с ит. милая, дорогая) — говорит Марко. — Мы еще обсуждаем производственные детали. Отдышись, выпей кофе. Мы скоро начнем.
— Отлично. — Я лезу в сумку за своими припасами для репетиций.
— Привет, — говорит Элисса, и тепло улыбается.
— Привет, Лисса.
На мгновение моя ярость отступает под нахлынувшим потоком ностальгии, и я осознаю, как сильно по ней соскучилась. Она так отличается от своего брата. У нее низкий рост, тогда как он высокий. Она круглолицая, а его лицо угловатое. У них даже цвет волос разный. Она блондинка, а его волосы темные и взлохмаченные. Но тем не менее, при виде нее в памяти всплывают все причины, почему мы не разговаривали столько лет. Она всегда будет ассоциироваться с ним. Слишком много плохих воспоминаний.
Только я достаю бутылку воды, как моя сумка соскальзывает со стула и с грохотом приземляется на пол. Все останавливаются, чтобы посмотреть. Я скрежещу зубами, когда до меня доносится низкий смешок.
Пошел ты, Итан. Даже не удостою тебя взглядом.
Поднимаю сумку и швыряю ее обратно на стул.
Хихиканье доносится снова, и я клянусь Всемогущему Богу Непреднамеренных Убийств, что расправлюсь с ним голыми руками.
Пусть он и находится на другом конце зала, он мог бы с таким же успехом находиться и рядом со мной, учитывая то, как его голос вибрацией проходит сквозь мои кости.
Мне нужно закурить.
Я бросаю взгляд на Марко, который блистает в великолепии своего галстука, и волнительно описывает пьесу. Это все его вина. Именно он захотел, чтобы мы с Холтом работали в этом проекте. Я убедила себя, что это будет огромным шагом для моей карьеры, но в действительности, это шоу будет последним на моем счету, потому что, если хихикающий идиот в углу не заткнется, я в любую секунду могу устроить тут кровавую бойню и загреметь на пожизненный срок.
К счастью, смешки прекращаются, но я все также чувствую его взгляд, прожигающий мою кожу.
Я игнорирую это и роюсь в своей сумке. Сигареты-то я нашла, а вот моя зажигалка пропала бесследно. Мне действительно пора бы уже привести в порядок содержимое сумки. Господи, чего только у меня здесь нет. Жвачка, бумажные салфетки, косметика, обезболивающие, старые билеты в кино, маленький флакон духов, тампоны, ключи, одноногая WWF-фигурка – какого черта?2
— Простите, Мисс Тейлор?
Я поднимаю взгляд и вижу милого парнишку-афроамериканца, который держит в руках что-то подозрительно напоминающее по запаху мой любимый макиато из зеленых бобов.
— Ого, да вы напряжена! — говорит он с достаточной долей беспокойства, что я решаю не отрывать ему уши. — Я Коди. Производственный стажер. Кофе?
— Привет, Коди, — говорю я, пристально разглядывая картонный стаканчик. — Что там у тебя, приятель?
— Двойной макиато из зеленых бобов и мокко, приправленный сливками.
Я впечатлено киваю.
— Так я и подумала. Это мое любимое.
— Знаю. Я заранее ознакомился о ваших с мистером Холтом предпочтениях, чтобы предугадать ваши потребности и способствовать приятной рабочей атмосфере.
Приятная рабочая атмосфера? Со мной и Холтом? Ох, бедный, наивный парнишка.
Я принимаю от него кофе и вдыхаю аромат, продолжая копаться в своей мусорной корзине.
— Неужто?
Где, черт побери, моя зажигалка?
— Да, мэм. — Он достает из кармана зажигалку и протягивает мне с безумно милой улыбкой.
Я вздыхаю и откидываю голову назад.
Святой Иисус, да этот парень послан мне самим Богом.
Я беру зажигалку и сопротивляюсь желанию обнять его. Тристан говорит, что я бываю чересчур раскрепощенной. Вообще-то, он использует термин «развязная», но я слегка его видоизменила, чтобы чувствовать себя лучше.3
Вместо этого, я улыбаюсь парнишке.
— Коди, не пойми меня неправильно, так как, знаю, мы только что встретились, но… думаю, я люблю тебя.
Он смеется и опускает голову.
— Если вы хотите закурить снаружи, я позову вас, когда все будет готово к началу.
Не выгляди он на шестнадцать, я бы скорее всего поцеловала его. С языком.
— Ты офигенный, Коди.
Своим боковым зрением я вижу темную фигуру, которая сгорбившись сидит на стуле на противоположной стороне зала, поэтому я расправляю плечи и прохожу мимо с наплевательским видом.
Жар его взгляда преследует меня до самой лестницы, затем я просто застываю на месте.
Я уверяю себя, что не скучаю по этому чувству.
Лестничный пролет крутой и темный, и ведет на аллею позади театра. Дверь еще даже не успевает за мной закрыться, когда я уже поджигаю сигарету и закуриваю. Я прислоняюсь к холодной кирпичной стене и поднимаю взгляд на клочок неба, который проглядывается между зданиями. Никотин немного успокаивает мои нервы. А я более, чем уверена, что ничего из успокоительных мне сегодня не поможет.
Я докуриваю сигарету и направляюсь обратно к служебному входу, но не успеваю я взяться за ручку двери, как она открывается, и появляется виновник всей моей ярости. Его темные джинсы сидят на нем так, как мне не следовало бы замечать.
Его глаза такие же, какими я их помню. Светло-голубые, завораживающие. Темные, густые ресницы. Взгляд, пронизывающий настолько, что можно воспламениться.
В остальном же…
О, боже, я забыла. Я заставила себя забыть.
Даже сейчас, он остается для меня самым красивым мужчиной, которого мне доводилось видеть. Нет, не так. Слово «красивый» не описывает его должным образом. Актеры мыльных опер красивые, но в совершенно предсказуемом, банальном смысле. Холт же, он… пленительный. Словно редкая, экзотическая пантера; красив и силен в равной степени. Загадочен, без всяких на то усилий.
Ненавижу его красоту.
Тяжелые, хмурые брови. Четко очерченная линия челюсти. Губы достаточно пухлые, чтобы можно было их назвать красивыми, но в соотношении с другими чертами лица, выглядят очень мужественно.
Его темные волосы сейчас короче, чем были тогда, когда я видела его в последний раз, и это придает ему больше зрелости. И стал он еще выше, если такое вообще возможно.
Он всегда был намного выше меня. Его рост – шесть футов и три дюйма, тогда как у меня только пять с половиной. И судя по ширине плеч, он стал качаться после колледжа. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы я могла разглядеть четкие очертания мышц под его темной футболкой.
Кровь приливает к моим щекам, и мне хочется ударить себя за такую реакцию.
Постоянно пытается выглядеть все более привлекательно. Кретин.
— Привет, — говорит он так, словно я не провела последние три года, мечтая врезать этому подонку по его прекрасному лицу.
— Привет, Итан.
Он пристально смотрит на меня, и как обычно, исходящая от него вибрация пробирает до мозга костей.
— Хорошо выглядишь, Кэсси.
— Ты тоже.
— Твои волосы короче.
— Твои тоже.
Он делает шаг вперед, и мне просто ненавистен взгляд, которым он на меня смотрит. Оценивающе и одобрительно. С желанием. Меня тянет к нему против воли, словно он магнит и все внутри меня гудит, пытаясь вырваться на свободу.
— Прошло много времени.
— Правда? А я и не заметила. — Я изо всех сил пытаюсь казаться равнодушной. Не хочу, чтобы он знал, как действует на меня. Он не заслуживает этой реакции. И что еще важнее, не заслуживаю и я.
— Как дела? — спрашивает он.
— Хорошо. — Автоматический ответ, который ничего не значит. Со мной происходило многое, но только не хорошее.
Он не сводит с меня взгляда, и мне очень хочется оказаться где-нибудь в другом месте, потому что именно таким взглядом он смотрел на меня раньше, а воспоминания эти болезненны.
— А ты? — спрашиваю я с натянутой вежливостью. — Как у тебя дела?
— У меня… хорошо.
Что-то есть в его тоне. Нечто тайное. Он выдал достаточно, чтобы вызвать во мне любопытство, но я не стану больше в этом копаться, поскольку знаю, что именно этого он и хочет.