Страница 70 из 81
Решив завладеть русскими землями, Ливонский Орден стал придерживаться строгих правил, уделив особое внимание коннице и придумав новое построение, названное «клином» или «кабаньей головой». Применение «клина» принесло Ливонскому Ордену (за исключением 1242 года) немало побед.
В окружении своих предков, великому магистру хорошо думается. Он, Отто Руденштейн, также немало сделает для могущества Ордена. Скоро (совсем скоро!) он сокрушит русские дружины, без особых потерь захватит Псков, Новгород и другие северо-западные княжества Руси, и прославит свое имя на века. И никто ему, великому магистру, не помешает — ни Литва, ни Золотая Орда. Литва жестоко оскорблена убийством своего короля Воишелка, которое неразумно совершил русский князь Лев Даниилович, а Золотая Орда недовольна тем, что Псков, Новгород, Полоцк и некоторые другие города почти вышли из повиновения великого князя Ярослава и перестали платить татарам дань.
Хан Менгу-Тимур разгневан, и его можно понять: Русь уходит из-под цепких когтей Орды. Татары никогда не допустят этого. Русь для них — слишком лакомый кусок. Не случайно Менгу-Тимур прислал в Ливонский Орден своих гонцов. И не только в Орден. Он разослал своих послов в Литву, Швецию и к датским крестоносцам. Грамот с послами не отправлял, осторожничал: уж слишком далек путь из Сарай-Берке до западных стран. Надо ехать через всю Русь, и если хоть одна грамота попадет в руки какого-нибудь русского князя, то все старания Менгу-Тимура окажутся под угрозой срыва. Послы должны передать его повеления на словах:
«Вы много лет враждуете с Русью и давно хотите овладеть ее северо-западными землями. Ваши устремления могут успешно претвориться. Русь хоть и покорена татарами, но Псков, Новгород, Торжок, Полоцк и другие города пытаются выйти из власти Золотой Орды. Накажите эти мятежные города, треть ясыря[156] и добычи отдайте Золотой Орде. Хан Менгу-Тимур не будет мешать вашему вторжению. А если вы не воспользуетесь благоприятным моментом, то 600 тысяч татарских воинов хлынут на Европу, и не только повторят путь великого джихангира Батыя, но и завоюют всю вселенную».
Для вящей убедительности всем послам были вручены золотая ханская пайцза и специальная печать, о которых знали все западные короли, князья и магистры.
Ордынские послы значительно подтолкнули западных врагов к набегам на Русь. Но Отто Руденштейн не слишком доверял хану Золотой Орды. История показала, что все татаро-монгольские повелители не только чересчур хитры и жестоки, но и вероломны. Любую страну они могут заманить в такую ловушку, из которой уже не выбраться. Невмешательство Золотой Орды в войну между Западом и Русью может быть обманчивым. Менгу-Тимур не тот человек, чтобы спокойно отдать крестоносцам на пожирание многие русские княжества. Треть добычи Орде — не та цена, чтобы рыцари завладели огромными северо-западными землями Руси. Далеко не та цена! Хан преследует какие-то иные планы. Быть того не может, чтобы такой тщеславный и властолюбивый человек отказался от влиятельных и богатейших княжеств.
И Отто Руденштейна осенила догадка. Менгу-Тимур преднамеренно сталкивает Западную Европу с Русью. Он надеется, что победителя не будет. И Европа и Русь в жесточайшей войне будут обескровлены, и тогда Менгу-Тимур действительно бросит свои многочисленные полчища на ослабленные страны и «завоюет всю вселенную».
«Но этого не произойдет, — усмехнулся великий магистр. Войска Ливонского Ордена не будут обескровлены. Он, Отто Руденштейн, сам придумал хитроумную ловушку, заключив с ратью князя Дмитрия «мирный договор». Войско большого воеводы идет себя хладнокровно и безмятежно по землям эстов и не знает, в какой капкан оно скоро угодит. Внезапный и неожиданный удар немецких крестоносцев внесет несусветную панику в ряды русских полков, и они будут уничтожены в считанные часы. Свершив блестящую победу, он, великий магистр, может уже не беспокоиться за судьбу своего Ордена. Едва ли Менгу-Тимур осмелиться выступить на его великолепное войско. Он будет скрипеть зубами за свою неосмотрительную ошибку и станет довольствовать одной разбитой Русью.
А пока полки князя Дмитрия идут спокойно. Войско Довмонта, убедившись в мирных отношениях немцев, вернулось к основной рати. Большой воевода, наверное, очень доволен докладом псковского князя. Дмитрий убежден, что он легко расправиться над датскими крестоносцами: силы их, без Ливонского Ордена, не так уж и велики. Пусть же не рассеется его уверенность.
Он же, Отто Руденштейн, с сегодняшнего дня вновь объявит большой сбор ливонских рыцарей. Сбор пришлось приостановить, когда в Орден прибыл досмотрщик князя Дмитрия, псковский князь Довмонт. Тогда великий магистр послал по крепостям с жестким наказом быстрых гонцов:
«Пока Довмонт в Ордене, прекратить всякое перемещение рыцарских отрядов до особого распоряжения».
И вот час настал! Крестоносцам и кнехтам приказано прибыть в Мариенбург до десятого февраля. Стекается огромное, стотысячное войско. Через несколько дней «стальной клин» двинется к датской крепости Раковор. Великая победа Отто Руденштейна близка!
В палату неслышно, словно тень, вошел член тайного общества «Карающий меч», инквизитор Бруно Конрад.
— Вы меня приглашали, великий магистр. Я явился в точно назначенное время.
— Присаживайся, Бруно, — взыскательным голосом произнес Отто, указывая Конраду на низкое, мягкое кресло.
Великий магистр до сих пор был недоволен поездкой инквизитора в Переяславль-Залесский. Тот не выполнил его строжайшего поручения — отравить ядом князя Дмитрия — и с повинной головой явился в Ливонию. Правда, он всячески обелялся[157]:
— Мне нужна была помощь, великий магистр, но командор Вернер Валенрод решительно отказался мне способствовать. Он вел себя вызывающе и говорил о «Карающем мече» в оскорбительном тоне. И это член братства святой Марии! Чистоплюй!
— Ты так обзываешь первого рыцаря Ливонского Ордена? — со скрытой иронией спросил Отто Руденштейн.
— Да, великий магистр. Человек, который не хочет помогать нашему святому братству, не имеет права носить звания первого рыцаря. Его пример может стать заразительным. С «Карающим мечом» перестанут считаться другие рыцари. А тайное общество, как известно, создано самим великим магистром.
— Ты хочешь сказать, что своим отказом инквизитору, командор Валенрод бросает тень на Отто Руденштейна?
— Вне всякого сомнения. Этот зять Зельца Германа (Бруно Конрад отлично знал, что Отто Руденштейн недолюбливал бывшего великого магистра) слишком из себя возомнил.
— Что именно?.. Сейчас я хотел бы от тебя услышать правду, Бруно. Чего добивается наш знатный рыцарь?
Острые глаза инквизитора испытующе впились в лицо Отто Руденштейна. Бруно давно уже догадывался, что хочет от него услышать правитель могущественного Ордена. И вот время пришло.
— Фогт Вернер Валенрод мечтает стать великим магистром… Даже при вашей еще жизни.
Отто не стал спрашивать инквизитора, откуда у него такие сведения, но его слова убедительны и точно выверены. Бруно Конрад не был на последнем совете влиятельных рыцарей, но до него не могли не дойти дерзкие высказывания Вернера:
«Только трусливый заяц способен сунуть свою голову в сугроб при виде хищного зверя».
«Я прошу тебя, великий магистр, отказаться от трусливого предложения или… или мы подумаем о новом магистре».
Вернер изрекал и другие вызывающие слова, которые поразили всех рыцарей, но ни один из них не захотел остановить дерзкого командора, и это больше всего смутило Отто Руденштейна. Выходит, Вернер, бросая в лицо великому магистру резкие слова, чувствовал за своей спиной значительную поддержку, которая может обернуться трагедией для Руденштейна. Командор ждет удобного момента, чтобы занять трон властелина Ливонского Ордена. Но что для фогта может явиться удобным моментом? Неужели он думает о том, что крестоносцы будут разбиты русскими дружинами? Быть того не может. Такой опытный воин, не раз участвующий в крупнейших сражениях, должен отчетливо понимать, что русское войско потерпит сокрушительное поражение… Тогда на что он надеется? Станет поджидать какого-то промаха великого магистра? Или заполучит поддержку самого римского папы? Всего можно ожидать от зятя Зельца Германа. Но стоит ли спокойно ждать неожиданного выпада? Рискованно. Остается единственный выход. Пока не поздно, Вернера надо убирать, убирать руками инквизитора. Он сегодня же отдаст негласный приказ Конраду, и тот выполнит его с большим удовольствием, так как ненавидит самонадеянного фогта.
156
Ясырь — невольники.
157
Обелятья — оправдываться.