Выстрел

Щелк, Щелк – шаги по мокрому мосту. Надина рука крепко сжала его ладонь. В глазах – тревога. Нет… Они грустные… Усталые… Виноватые… Она-то здесь при чём?

- А я до сих пор не знаю, что там было… - тихо сказала она.

- Никто не знает… Говорят, что когда стали спасать – пустили по вентиляционным трубам газ. Чтобы усыпить террористов… Но неточно рассчитали дозировку. И никто не знал антидоты…

- Господи… Ужас какой… - ещё тише сказала Надя. Денису показалось, что она сейчас заплачет. – Что ж такое творится…

- Такое… А ты говоришь…

- Динька, но ведь у человека всегда есть выбор!

- Не всегда…

- Нет, всегда! Если ты осознаёшь себя в эту минуту – то всегда! Спустить курок или бросить пистолет… Ударить ребенка или обнять его… Пойти на лекцию или прогулять… Помочь человеку или пройти мимо… А про газ я вообще молчу. Когда несколько человек заранее всё обдумывают и знают, чем это может кончиться!

Он себя осознавал. Сейчас… И даже немного начинал сердиться… На кого? На Надю? Да ну… Постарался улыбнуться.

- Надюшка…

- Чего? – а она всё хмурилась.

- Просто… Ты вот лучше скажи: вот ты когда молишься – тебе помогает?

- Мне – да.

А он никогда не молился. Интересно, а о чём можно молиться? О глобальных вопросах? Или о мелочах? Или обо всём сразу…

- А почему ты думаешь, что Бог – добрый?

Надя улыбнулась. В глазах, рассеивая грусть, запрыгали искорки. Она сказала негромко, но Денис услышал:

- Да потому что есть на свете ты!

…И вот почему он не сказал это первый? «И ты…» - продолжил он…

- И я… - повторила Надя.

С этим он согласен. Это – здорово! Это, наверное, даже чудо… Денис терпеть не мог осень, а сейчас – почти не замечал её. Так же, как и не замечал усталости, бессонных ночей, скучных заданий, тревоги за мать… Исчезло одиночество, которое раньше поглощало его. И если раньше ему не хотелось просыпаться по утрам – то сейчас он вставал легко, хотя за окнами было ещё темно. Потому что было – для кого… Потому что - появилась Надя… А с ней – он забывал о времени. Даже просто быть рядом и слушать, как она дышит – уже радостно… И воспоминания о ней греют, как свет в окошке… Как ей сказать об этом? Собраться и сказать…

Надины глаза собирали свет огоньков. Они были такими глубокими и бездонными, как горизонт… Они светились изнутри. Улыбались Денису, ласкали его, отгораживали от сырого осеннего воздуха… Они молчали, впитывая удивительные картины вечернего города. Неуютного, торопливого, беспокойного, но сейчас – очень красивого. Словно ночь поглотила, прикрыла некоторые его недостатки, постаравшись высветить огнями прекрасное… И самым прекрасным было отражение. Но не вечерних красок, а отражение их самих: Денису казалось, что город дышит радостью. И осторожной любовью…

Когда мы видим что-то удивительное – хочется оставить это в памяти. Хочется запечатлеть всеми своими чувствами, чтобы спустя некоторое время – пережить эти минуты вновь. Хочется нарисовать картину… Или просто щёлкнуть фотоаппаратом.

И почему-то именно сейчас у Дениса разрядился аккумулятор! Бесполезная штука – сотовый телефон: когда он есть – ты им не пользуешься, а если вдруг он тебе понадобился – то садится батарейка, или ты его забыл дома. Досадно!

- Надя, а можно я тебя на твой телефон сфоткаю? А ты мне пришлёшь потом?

Надя открыла свою бездонную сумку. Удивительно, как быстро она отыскала там мобильник.

- Только сначала я тебя!

Денис растерялся, опёрся рукой на ограду моста. Ну не умел он фотографироваться. Надо лицо там всякое умное делать. Или бестолково и долго улыбаться…

Надя засмеялась, опустила телефон.

- Хорошо получилось!

- Да ладно?! Дай гляну?

Осторожно взял из её рук тоненький телефон. С кнопками, не сенсорный. Зато тут камера получше, чем у него… И правда хорошо вышел, фотоаппарат «взял» несмотря на темноту…

- Там ещё одна есть, - прошептала Надя.

Денис нажал кнопку. Картинка не сдвинулась. Он машинально нажал ещё пару раз. Завис…

- Сейчас, он подумает. Он иногда тормозит.

Через секунду телефон решил откликнуться и показать, как быстро он умеет перелистывать фотографии. Экранчик помигал и замер, высветив яркое изображение. Но вовсе не Дениса.

Денис почувствовал, как останавливается у него сердце. Откуда у Нади в телефоне этот мальчишка?!

- Ой… - тихо сказала она.

- Надя, кто это? – он попытался спрятать волнение.

Она молчала. Картинка запотевала от её быстрого дыхания и снова становилась прозрачной и отчётливой.

- Надя… - снова спросил Денис.

- Это мой брат, - наконец произнесла она. Ещё тише. Мягко взяла из рук Дениса телефон, выключила его. Подняла безрадостные глаза. Денис молчал, ждал ответа.

- Он пропал два года назад. Его не нашли.

- Надя… Прости… – это первое, что пришло ему в голову. Он взял её за холодные пальчики. Надя спрятала глаза, но он успел заметить какими большими и прозрачными стали они, сверкнув двумя крупными каплями.

- За что?.. Пойдём, Денис, а то холодно…

Город грустно прощался.

Небо замерло в ожидании.

Одноглазые фонари равнодушно освещали потускневшее Надюшкино лицо.

А Денис вдруг рассердился на сырую московскую осень. Ну кому он нужен, этот противный дождь?!

«А ты не отвлекайся! – одёрнул он себя, - Ну? Ты что, трус?»

«Не трус, - жёстко сказал он, - а зачем человеку дарить надежду и сразу отбирать её?»

«Ты не хочешь утешить её? Ведь невыносимо смотреть, как она плачет!»

«А толку в моем утешении? Чтобы она заплакала ещё больше? Зачем?»

«Боишься? Да ты боишься поссориться с ней!»

«Нет!»

«Трусишка зайка серенький…»

«Да заткнись ты!» - крикнул он самому себе. И посмотрел на Надю.

- Надя, - позвал он.

- Что, Динь?

- Надя…

Неужели он правда трус? Он вспомнил счастливые её глаза… Как вернуть их? Если бы он мог что-нибудь сделать…

- Надя… Твоего брата зовут Слава?

Она вздрогнула. Испуганно посмотрела на него.

- Славка, да. А что?

Нет, нет и нет! Сейчас он спугнёт эту радость, и она погаснет навсегда!

«Не хочу!»

«Ну и не надо. Скажи, что тебе показалось. Зачем мучить человека?»

А Надя молчала. И ждала.

Денис медленно, через силу, сказал:

- Прошлым летом я видел его в поезде. Он ехал с нами в одном купе.

Надя остановилась. Моргнула. Глаза молили Дениса, а он… Он сказал, перешагивая через захватывавшую его пустоту - будто прыгнул с парашютом:

- Он потом исчез на вокзале. Потерялся где-то в толпе. Мы с Юркой ходили в полицию, нам там толком ничего не сказали. И потом - тоже. Будто и не было его! Но я-то знаю, что он был! Сидел на соседней полке, задумчивый такой, ел бутерброды с колбасой. Да даже у Юрки сигареты стащил!

Нет, она не верила. Или боялась, что это окажется не он…

- Денис, постой. А ты уверен, что это Славка?

- Да, - твёрдо сказал Денис.

- Ты говоришь, что он ехал с вами? Один? Куда?!

- Сейчас, я расскажу. Давай сядем.

Лавочка оказалась мокрой. Но он тут же забыл про это. А Надя, кажется, и не заметила….

- Он зашёл к нам в купе после того, как мы уже сели. Мы ехали в военкомат, там же должны были пройти медкомиссию – почему-то собирали нас не в нашем городе, а в Краснореченске. Ну да это неважно… Так вот, Славка зашёл один. Сказал, что брат остался на вокзале, а он - уехал. Мы с Юркой очень удивились: мальчишка сказал, что адреса он не знает, что домой они доедут сами. Одежда на нём была ещё такая… Потёртая, кроссовки большие. И сам он какой-то очень тощий и замучанный. Ел так, будто его неделю не кормили!

Мы хотели найти его родителей. У меня в том городе есть знакомые в полиции. Да и в интернете наверняка же есть информация… А он исчез на переходном мосту! Я отвернулся на секунду – и его нет! Мы обошли весь вокзал и не смогли его найти. Будто испарился…

Надя молчала. Не отрывая взгляда, смотрела на Дениса. Непонятно как-то смотрела. Верила? Сердилась? Волновалась? Или ждала? Или… Денис вздохнул и продолжил: