Страница 82 из 124
По мнению некоторых историков, уже в сентябре 1942 года в Краснодаре началось формирование 7-й добровольческой Кубанской казачьей дивизии[459]. Однако каких-либо свидетельств, подтверждающих существование такого крупного боевого казачьего соединения в 1942 году, нет. Вероятно, этих исследователей ввел в заблуждение тот факт, что во многих разведывательных донесениях с оккупированной территории Кубани действительно упоминается о какой-то казачьей дивизии в районе Краснодара. Например, в разведсводке № 4 от 15 ноября 1942 года говорится: «Формируемая казачья дивизия генералом Красновым предположительно может быть использована при нашем наступлении на Майкоп, Новороссийск, либо в направлении Майкопа, либо в направлении Абинская, Крымская, но не исключена возможность переброски ее в горный район для действия в пешем строю, особенно в связи с тем, что известная часть личного состава этой дивизии может знать хорошо театр военных действий в горах, на этом участке»[460]. Как мы видим, здесь эта дивизия превратилась уже в «дивизию генерала Краснова», который на Кубани во время оккупации не был. Скорее всего, в Краснодаре действительно формировалась какая-то крупная казачья часть: полк или даже несколько полков. Такая большая концентрация вооруженных казаков в одном районе привела к тому, что кто-то пустил слух, будто «в Краснодаре формируется казачья дивизия, да еще и во главе с прославленным генералом». Слухи эти дошли до советских агентов, которые старались использовать все доступные источники информации, и в центр полетели шифрограммы о несуществующей дивизии. Хотя какая-то крупная часть в Краснодаре, без сомнения, была сформирована. Нечто подобное произошло и еще с одной казачьей частью-фантомом. В сентябре до начальника Центрального штаба партизанского движения Закавказского фронта дошли слухи, что в Таганроге дислоцируется батальон «вольного казачества». Всем командирам партизанских отрядов было дано немедленное указание разузнать о нем побольше и по возможности внедрить в отряд свою агентуру. Однако через некоторое время выяснилось, что никакого батальона просто-напросто не существует, а информация о нем была обыкновенной «уткой»[461].
Первоначально руководство вермахта использовало преимущественно методы добровольной вербовки для создания коллаборационистских формирований. На оккупированной территории Краснодарского края с целью привлечения казачества практиковалась выдача семьям добровольцев денежного вознаграждения в 500 рублей (в декабре 1942 года рыночная цена 1 килограмма хлеба составляла 100–200 рублей, а мяса 180–220 рублей)[462]. «Особо преданные» казаки зачислялись в разряд так называемого «нового казачества», представители которого получали дополнительный земельный надел в 1 га на человека и по две лошади на хозяйство. Им также на 50 процентов снижали все налоги. Иногда добровольцы получали вознаграждение не только деньгами, но и продуктами. «Немцы формируют белогвардейские казачьи части из ТУЛЬСКОГО и МАЙКОПСКОГО районов, — говорится в разведсводке Южного штаба партизанского движения от 4 декабря 1942 года, — путем вербовки добровольцев и мобилизации возрастов рождения 1923–1926 годов. Добровольцам, вступившим в армию, выдается вознаграждение: 600 руб и 16 кг. муки. Сформировано 4 сотни»[463]. В свою очередь казаков, отказавшихся добровольно вступать в ряды немецкой армии или полиции, всячески притесняли.
Незначительный приток добровольцев вскоре вынудил немецкое командование приступить к проведению мобилизационных мероприятий. Мобилизация осуществлялась через старост станиц под строжайшим контролем немецких комендатур. Все уклонившиеся подвергались репрессиям вместе с членами своих семей. Таким образом немцам удалось набрать в казачьи части молодежь 1925–1926 годов рождения. Для их обучения по всей территории Краснодарского края были организованы специальные центры, в которых «рекруты» проходили первоначальную военную подготовку и проверялись на благонадежность. Например, в станице Рязанской обучалось около полутора тысяч молодых людей[464].
Однако, несмотря на все вышеописанные мероприятия, оккупационные власти не сумели полностью решить проблему личного состава «восточных» войск за счет местных жителей. Впоследствии пленный немецкий офицер И. Эрле заявил на допросе: «..мы все рассчитывали на то, что казаки выступят против большевиков. Но теперь я вижу что мы не поняли душу русского казака и не учли тех двадцати пяти, лет, которые сформировали характер новых казаков»[465]. Именно поэтому довольно большую часть и в этих формированиях составляли военнопленные, которых буквально вынуждали идти на службу к немцам. «В Краснодаре в концентрационном лагере № 182, — говорится в разведсводке № 9 от 16 ноября 1942 года, — содержится до 10 000 человек военнопленных… Все военнопленные завшивлены, не бритые и не стриженные, многие опухли с голода. Военнопленных ежедневно гоняют на работу на аэродром. Последние 7 дней военнопленным не дают хлеба, вынуждая их записываться под видом добровольцев в Кубанские части, формируемые прибывшими старыми офицерами из- за границы. За всякое неповиновение военнопленных избивают палками»[466]. Такое же тяжелое положение было и в лагере № 162, который располагался прямо на поле краснодарского стадиона «Динамо». Военнопленные жили под открытым небом, их практически не кормили, но при этом ежедневно водили на тяжелые работы и зверски избивали. Естественно, многие были готовы сделать все, что угодно, только бы вырваться из этого ада. Большинство таких «добровольцев» не то что никогда не были казаками, но даже и лошади не видели. Такое комплектование казачьих войск привело к тому, что в некоторых частях процент действительно преданных немцам казаков резко снизился. Все это крайне негативно сказалось на боеспособности частей, что потом особенно ярко проявилось в оборонительных боях в январе — феврале 1943 года. Полки и сотни, состоящие из настоящих казаков-добровольцев, сражались за свою идею до конца, а формирования, в которых преобладали бывшие военнопленные или насильно мобилизованные, бросали оружие и уходили в лес — дожидаться, «когда все успокоится и можно будет вернуться домой».
На территории проживания терских казаков формирование казачьих частей шло гораздо меньшими темпами, чем на Дону и Кубани, но и здесь по инициативе войскового старшины Н.Л. Кулакова и сотника Кравченко были сформированы 1-я и 2-я сотни знаменитого 1-го Волгского полка Терского Казачьего войска, а впоследствии этот полк был полностью укомплектован[467].
Именно на Юге России были зафиксированы и совсем удивительные случаи использования казаков немцами. Так, в одном из номеров журнала «На казачьем посту» рассказывается, что на одном из участков южного фронта воюют «нескольких эскадрилий, укомплектованных казаками-летчиками, обучавшимися в германских авиационных школах и уже доказавших свою храбрость»[468]. Вот еще одно свидетельство, подтверждающее тот факт, что в рядах Люфтваффе воевали казаки-летчики: «Иностранные журналисты (итальянские. — П.К.), посетившие один из южных участков восточного фронта, поместили в целом ряде газет свою беседу с командующим воздушными силами указанного участка, молодым генералом фон Кортелем, который заявил, что в его распоряжении имеются уже казачьи воздушные эскадры, которые великолепно зарекомендовали себя как прекрасные истребители. Авиационное искусство и опыт казаки приобрели при немецкой авиации»[469], — говорится в небольшой заметке из «Казачьего вестника». Однако, несмотря на все эти статьи и заметки, на сегодняшний день так до конца и неясно, действительно были в составе Люфтваффе казачьи эскадрильи или нет. Каких- либо архивных документов, подтверждающих или опровергающих их существование, на сегодняшний день не обнаружено.
459
Кринко Е.Ф. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942–1943); Семиряга М.И. Коллаборационизм; Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России 1941–1944. Великий Новгород, 2001.
460
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 1043. Л. 20.
461
РГАСПИ. Ф. 69. ОП.1.Д. 1043. Л. 2–3.
462
Екатеринодар — Краснодар. Два века города в датах, событиях, воспоминаниях… Материалы к летописи. Краснодар, 1993. С. 603.
463
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 1045. Л. 51.
464
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 1046. Л. 4.
465
Закруткин В. Кавказские записки. М., 1954. С. 387.
466
РГАСПИ. Ф. 69. ОП. 1. Д. 1045. Л. 36.
467
На казачьем посту. 1943. № 3. С. 8.
468
На казачьем посту. 1943. № 4. С. 3.
469
Казачий вестник. 1943. № 14 (45). 15 июля. С. 4.