Страница 36 из 93
загадочных обстоятельствах вскоре после того, как император спустился с вершины. Сыма Цянь, упоминая об этом без дальнейшего комментария, очевидно, желает дать понять, что император тайно отравил единственного свидетеля высшего ритуала. Жертвоприношение "шань" было исполнено на небольшой возвышенности у подножия Тайшани и не являлось секретным ритуалом. У-ди вновь побывал на Тайшани в 106 году до н. э., когда опять поднялся на вершину, на этот раз в одиночестве. В 98 году до н. э. он в третий раз совершил жертвоприношение. Во всех этих случаях погода была ясной и хорошей, а знамения - благоприятными. Небо благословило императора. В то время как императорский культ обогащался новыми ритуалами и божествами, народная религия в ханьскую эпоху, также находившаяся под государственным патронажем, превратилась в многосторонний политеизм, синтез бывших местных культов различных частей империи, теперь распространившихся и исполнявшихся многочисленными священнослужителями. Древние божества земли и урожая и поклонения предкам продолжали быть самыми значимыми для народа, и им суждено было надолго пережить оригинальные культы побережья, в то время весьма распространенные. Эти фундаментальные верования продолжали свое тысячелетнее существование, ничуть не подвергнувшись религиозным нововведениям, столь значительным в ханьскую эпоху. Сыма Цянь в своем сочинении упоминает и о новых вероучениях, и о магах- священнослужителях, совершавших обряды. Сам он, похоже, не слишком верил в их возможности, что не мешает ему признать их всеобщую привлекательность. "Божество из Чэнь", которому поклонялись при Цинь, снискало огромную популярность. По всей видимости, "божество из Чэнь" являлось крестьянским богом, культ которого происходил из поклонения метеориту. Сыма Цянь описывает появление этого культа так: "[В 747 году до н. э. циньский] Вэнь-гун нашел на северном склоне горы Чэньцан (около уезда Баоцзисянь, западная Шэньси) нечто, напоминающее камень. Он совершил жертвоприношения ему в том городе. Это божество порой не приходит целый год, а порой несколько раз за год. Когда оно приходит, всегда ночь: оно сияет и искрится, как падающая звезда; оно появляется с юго-востока и спускается над городом, где ему совершаются жертвоприношения. Затем оно делается похожим на крестьянина, его голос мощен, а женщины-крестьянки отвечают ему в течение ночи. Имя ему - божество Чэнь". Другим божеством, получившим опеку двора, была Принцесса духов. Ее происхождение таково: "Принцесса духов была женщиной из Чанлина, которая, умерев в детстве, предстала в виде божества перед своей невесткой, Вань Жэ. Вань Жэ совершила подношение ей в своем доме, и толпы людей приходили совершать ей жертвоприношения. Когда принцесса Тинъюаня пришла исполнить жертвоприношение, ее потомки были покрыты почестями и славой [среди ее потомков был и император У-ди]. Когда царствующий император взошел на трон, он придал важность этому культу и сделал его одним из государственных жертвоприношений. Можно слышать голос богини, но видеть ее нельзя". Из другого фрагмента видно, что этот культ включал элементы шаманизма, ибо Принцесса духов, "входя" в колдунов, отвечала на задаваемые ей вопросы. Маги побережья Шаньдуна, служившие этим новым богам, оказались в большой чести при дворе. Очевидно, что здесь зародилось множество культов, до того неизвестных в западных провинциях. Поклонение восьми главным высшим началам: Земли, Воды, Инь, Ян, Луны, Солнца, Неба и четырех сезонов, - распространилось до столицы и процветало. Хотя их атрибуты частично совпадали с "функциями" божеств, почитаемых в других провинциях Китая, они были официально утверждены в Чанъани. В их честь строили храмы и совершали жертвоприношения. В ханьские времена люди еще не подвергались дискриминации за поклонение богам . Среди верований этой эпохи были легенды, рассказывающие о таинственных островах в восточном море. Эти три острова - Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу, расположенные недалеко от материка, в древности часто посещали люди. Ныне же, как только корабль приблизится к ним и острова, подобно облакам, появятся на горизонте, поднимается сильный ветер и уносит корабль прочь. На этих островах жили счастливые бессмертные, владевшие секретом вечной жизни и знавшие, как делать золото. Каждое живое существо там, будь то животное или растение, белого цвета. Храмы, дворцы и города построены из золота и серебра. Легенда о волшебных островах завладела умами императоров. Цинь Ши Хуан-ди несколько раз посылал экспедиции с целью обрести секрет бессмертия и узнать способ изготовления золота, но неудачно. Он отправил мага в сопровождении юношей и девушек, которых, как предполагалось, бессмертные должны были встретить более радушно, чем других посланцев. Маг и его спутники не вернулись. По легенде, посланник добрался на кораблях до Японии или же островов Люцю (Рюкю) и основал там колонию. Было ли так на самом деле или нет, но очарование легенды побуждало посылать новые экспедиции. Император У-ди доверял магам, обещавшим отыскать для него эликсир бессмертия. Первым из многих был Ли Шао-цзюнь, до самой смерти пользовавшийся особым покровительством. Он не только заявлял, что владеет секретом бессмертия, но и что сам является бессмертным. В доказательство он рассказал самому почтенному ученому при дворе о деталях прошедших событий и детстве самого старца, что могло быть известно лишь давно уже умершим. Он заявлял, что может сделать золото из киноварного порошка и что он посещал волшебный остров Пэнлай. Когда он умер, зло замечает Сыма Цянь, император не поверил этому и посчитал, что Ли Ша-цзюнь по какому-то таинственному делу исчез под маской духа. На смену Ли Шао-цзюню пришел Шао Вэн, также уроженец Ци (Шаньдун), который добился расположения императора тем, что вызвал тень одной из его любимых наложниц, недавно скончавшейся. Призрак появился только когда император, спрятавшись за занавеской, мог видеть свою возлюбленную в глубине зала. За свое искусство Шао Вэн был осыпан почестями и титулами, но его влияние оказалось непродолжительным. Год спустя он был обвинен в попытке обмануть императора, выдав собственноручно сделанную на шелке надпись за божественную, и тайно был казнен. В 113 году до н. э. У-ди оказал расположение самому известному и предприимчивому магу, Луань Да. Он был евнухом, прежде служил одному из ханьских наследных принцев и изучал магию в той же школе, что и Шао Вэн. Луань Да был красноречивым оратором и, не колеблясь, заявлял о самых невероятных вещах. Он утверждал, что часто бывал на островах в восточном море, но так как он всего лишь слуга, бессмертные презирали его и не поведали ему своих секретов. Затем он постепенно внушил императору мысль, что если тот хочет получить эти бесценные знания, необходимо отправить посланцем человека высокого ранга. Император последовал его совету, а так как никто лучше самого Луань Да не мог справиться с этим делом, он получил высокие посты, титул "хоу" с двумя тысячами дворов и землями, дворец и тысячу рабов. Еще более удивительно, что этому евнуху низкого происхождения была отдана старшая дочь самого императора с приданым в 10 тысяч фунтов золота. Удивительная карьера Луань Да является самым ярким свидетельством веры в такие магические культы. Луань Да более не считали слугой или евнухом, чтобы, когда он прибудет на волшебные острова, бессмертные относились к нему с уважением и открыли свои секреты. Его объявили посланцем, который должен был установить связь между императором и богами, и, дабы отметить эту честь, даровали печать с титулом "Полководца Небесного Пути". Насладившись бесчисленными почестями, которые, как говорит Сыма Цянь, заставляли дрожать всю империю, маг отправился к волшебным островам. Однако, когда он дошел до берега, он не осмелился сесть на корабль, а вместо этого совершил жертвоприношение на Тайшани, заявив, что именно там он встретил бессмертных. Император, усомнившись, тайно послал шпионов наблюдать за его действиями. Когда те сообщили, что Луань Да не сел на корабль и что они не видели ничего похожего на появление бессмертных, император приказал схватить и казнить Луань Да и его последователей. Возможно, учитывая печальный опыт предшественников, следующий дворцовый маг имел более скромные притязания. Гунсунь Цин, который, если судить по его аристократической фамилии ("внук князя"), был более знатного происхождения, убедил императора, что совершение жертвоприношений фэн на горе Тайшань - необходимый подготовительный шаг для получения секрета бессмертия. Он также утверждал, что достичь цели можно лишь в результате долгого изучения магических искусств. Хуан-ди, легендарный император золотого века, обретший бессмертие и воспаривший на драконе на небеса, до того, как достичь ее, сто лет изучал искусство умилостивления духов. Поэтому императору не следует быть нетерпеливым. Духи, говорил Гунсунь Цин, не ищут встречи с императором, который сам должен узнать, как приблизиться к ним. Такова их природа: если им надоедать и докучать, они откажутся иметь дело с людьми. Такими советами "не торопиться" Гунсунь Цин снискал полное доверие императора, и именно его предложениям и помощи император следовал, совершая жертвоприношения "фэн" и "шань". В последние годы жизни император устал от тщетных поисков волшебных островов, но Гунсунь Цин, благодаря своей осторожности, смог избежать участи предшественников. Правление императора У-ди и возрождение литературы при обеих Хань оказало на китайскую цивилизацию огромное влияние. На смену мозаике царств с их местными традициями и культами пришла подлинно национальная, единая во всех частях Китая, культура. Она возникла как результат нового политического единства, но оказалась сильнее питавшей ее системы. Эпоха единства сменилась веками дезинтеграции, но созданное Хань культурное целое пережило и все политические катастрофы, и нашествия варваров-кочевников. Оно навсегда осталось подлинным единством Китая, основанным не на имперской силе и не на