Страница 36 из 37
106-я пд с 34 танками на участке /иск/ Соломино, Графовка. Рубеж: /иск/ Соломино — Пуляевка — 240-й пп, /иск/ Пристень, Графовка — 241-й пп. 239-й пп — во втором эшелоне на рубеже выс. 210.5, /иск/ 200.9.
320-я пд — Графовка, Бугровка. На рубеже: Графовка, Архангельское — 586-й пп, во втором эшелоне — 585-й пп участок: Зиборовка, свх. „Шалино“, Муром.
Танковая группировка:
Топлинка — 15 танков, роща, 2 км юго-западнее Пристень — 2, Графовка — 25, Никольское — 8, Зиборовка — 5. Все танки предположительно принадлежат 6-й тд»[105].
В приведенном документе достаточно объективно отражены силы неприятеля, точно указаны номера соединений и участки, удерживаемые их полками.
С большой тщательностью относилось к тактической разведке и командование армейской группы «Кемпф». Повышенное внимание ее разведслужбы уделяли изучению системы обороны и местности (особенно поймы и русла Северского Донца) в полосе предстоящего наступления. Интенсивность этой работы особенно усилилась во второй половине июня. Главную роль в этом играли авиация, поисковые группы и посты наблюдателей. Координатором выступали разведотделы штабов корпусов. Однако в полосе 3-го тк эта работа имела свою специфику. Чтобы не демаскировать присутствие перед фронтом 7-й гв. А, танковой дивизии, ее военнослужащим запрещалось находиться на переднем крае, тем более участвовать непосредственно в захвате пленных. Поиск вели пехотные соединения, удерживавшие линию обороны по западному берегу реки, а координировали их действия штабы танковых дивизий. Генерал Функ вспоминал:
«С середины июня нами велась усиленная разведка с целью добывания необходимых сведений для организации и проведения намеченной операции. К этому времени было уже известно, что 7-я тд должна начать наступление с западного берега Донца по обе стороны населенного пункта Соломино…
Разведку надлежало вести с большой осторожностью с тем, чтобы не демаскировать противнику присутствие новых войск и подготовку к наступательным операциям. Следовало принимать все меры к тому, чтобы скрыть от противника черную форму танковых частей и не дать ему возможности захватить в плен наших солдат. Уже одно то, что на передовой происходило интенсивное движение машин и перемещение частей, могло вызвать у противника подозрение. Поэтому дивизия обеспечивала единое руководство всеми разведывательными операциями, согласовывая их во времени и пространстве и учитывая их размеры и характер…
Необходимо было произвести тщательную разведку местности с целью выявления имеющихся на ней укрытий, а также заблаговременно обеспечить искусственные укрытия от наблюдения противника. Особенно большое значение имела инженерная разведка.
Разведка местности на противоположном берегу и оценка противника осуществлялась:
а) путем тщательного изучения карт и аэрофотосъемки;
б) путем систематического наблюдения, ведущегося из нашего расположения особыми специально выделенными для этого подразделениями всех родов войск;
в) проведением разведпоисков на той стороне реки»[106].
В этой выдержке, по сути, командир танкового соединения противника сам признает слабость оперативно-тактической разведки АГ «Кемпф», которая основывалась главным образом на показаниях пленных, наблюдении и изучении данных аэрофотосъемки. Конечно, пленные и авиация давали гитлеровцам определенную информацию для оценки той местности, где предстояло действовать, а также сведения о переднем крае, но не всегда точные. А учитывая, что советская сторона применяла достаточно эффективную систему маскировки, в которую включались в том числе и прекрасно подготовленные специально для немецких самолетов ложные позиции, враг слабо знал систему армейской обороны, еще хуже фронтовую глубину. Что же касается данных о переброске и сосредоточении резервов, то они шли ночью, и до начала операции противник имел о них очень смутное представление. Таким образом, немецкое командование, опиравшееся на неполные и не всегда верные данные своей разведки, при оценке устойчивости обороны и потенциала как 7-й гв. А, так и всего Воронежского фронта допустило существенные просчеты. Недооценило советскую сторону и, соответственно, переоценило пробивную мощь собранных под Белгородом собственных сил.
В то же время следует признать, что немецкой разведке приходилось действовать в очень сложных условиях против сильного противника. Утверждение Функа о том, что его разведгруппы работали и на восточном берегу, соответствует действительности, но они проникали не дальше полосы дивизий второго эшелона. Да и было их очень мало. Северский Донец проходил вдоль всего рубежа 7-й гв. А, и отправка поисковых групп была сопряжена со значительными трудностями. Донесения гвардейских дивизий первого эшелона пестрят сообщениями о попытках гитлеровцев проникнуть через их передний край. Причем в подавляющем большинстве случаев они выливались в скоротечные бои с нашим боевым охранением.
Но были и успешные заброски. При этом враг часто использовал советских военнопленных, перешедших на сторону вермахта. Судя по документам разведуправления Воронежского фронта и отделов «Смерш», в армейской группе существовало специальное подразделение (вероятно, это абверкоманда-204, о ней речь впереди), которое имело в своем распоряжении много агентов из украинцев и жителей сел РСФСР, прилегавших к административной границе Украины, знавших украинский язык, особенности быта. Но наши спецслужбы, особенно органы фронтовой разведки, не сидели сложа руки. Они имели хорошие позиции в разведшколах противника и в значительной степени контролировали процесс заброски подобных РДГ. Вот один из таких примеров. Из распоряжения командующего фронтом № 10437 от 25 мая:
«В ночь на 23 мая 1943 г. на фронте 7-й гв. А противник перебросил разведгруппу в составе 13 человек, из них один лейтенант и один старший лейтенант. Вся группа состоит из бойцов-красноармейцев и командиров, попавших в плен к немцам. Группа одета в красноармейскую форму и вооружена оружием Красной Армии. Перед группой была поставлена задача: проникнуть в расположение войск Красной Армии, разведать передний край, ОП артиллерии, танков и минные заграждения. Взрывами разрушить ДЗОТы, землянки и захватить пленных. Методы работы группы — движение к переднему краю наших войск ночью, при встрече выдавать себя за подразделение Красной Армии.
Группа показала:
1. Противник проводит широкую вербовку агентуры среди военнослужащих, создает группы по 10–15 человек и перебрасывает их в расположение наших войск с разведывательно-диверсионными задачами.
2. На участке Воронежского фронта в самое ближайшее время противник должен перебросить 3–4 разведгруппы»[107].
Не имея существенных результатов от заброски разведгрупп в тыл, противник большое внимание уделял проведению силовой разведки на переднем крае 7-й гв. А. Она систематически проводилась в полосе всех дивизий первого эшелона, но чаще всего с Михайловского плацдарма. Вот лишь один пример из донесения штаба 25-го гв. ск к 18.00 1 июля:
«В 1.00 1.07.1943 г. из района Михайловки подошел танк к переднему краю 238-го гв. сп и прямой наводкой открыл огонь, ответным огнем наши подразделения вынудили танк отойти. В 2.20 с южной окраины Михайловки противник, до взвода, под прикрытием артиллерийского и минометного огня пытался вести разведку боем, но был встречен огнем боевого охранения 238-го гв. сп, а также подошедшими подразделениями и был отброшен на исходные позиции. У одного убитого немца изъята солдатская книжка, номер части еще не установлен»[108].
Но были и успешные захваты немцами наших бойцов и даже переход на сторону врага красноармейцев, находившихся в боевом охранении. Один из таких случаев произошел во второй половине дня 4 июля на правом крыле 24-го гв. ск. Из оперсводки 72-й гв. сд к 4.00 5 июля:
105
ЦАМО РФ, ф. 72 гв. сд, оп. 1, д. 60, л. 2.
106
ЦАМО РФ, ф. 15, оп. 11600, д. 1539, л. 9, 10.
107
ЦАМО РФ, ф. 1163, оп. 1, д. 52, л. 125.
108
ЦАМО РФ, ф. 25 гв. ск, оп. 1, д. 28, л. 51.