Королева-пугало (ЛП)

А потом мимо нас прошла высокая серая фигура, направляясь в огонь. Я смотрела, открыв рот, как голем входит в пламя, жар ему не вредил. Я повернулась к Лифу и увидела, что Аурек присоединился к нам. Он не смотрел на нас, глядел на огонь, свет отражался в его глазах, и они будто горели.

Несмотря ни на что, мы стояли втроем и смотрели на дверь, ожидая движение. Когда я посмотрела на брата, то увидела, что из его глаза текут слезы, и мой желудок сжался.

Голем вышел с чем-то черно-красным и дымящимся в руках, и Лиф взвыл и упал на колени.

Поверхность голема выглядела бледнее, по ней пошли трещины, он протянул к нам руки и рассыпался в пыль, как перегретый на огне горшок. То, что было в его руках, упало на землю.

Я повернулась к Ауреку, не зная, зачем, а он смотрел на меня безжалостными золотыми глазами.

— Я не знал свою мать, — сказал он.

Глава 13:

Он больше ничего не сказал и ушел, оставив моего брата на коленях, и я смотрела ему вслед, онемев. Я посмотрела на вещь на земле и пыталась убедить себя, что это мама, но я ничего не чувствовала. Это не было похоже на человека. Это не было похоже ни на что.

— Мне так жаль, — всхлипывал Лиф, впиваясь пальцами в землю. — Мама, прости, — он не звал ее мамой с восьми лет. Я вспомнила, как он впервые назвал ее за ужином матерью.

«Передай масло, мать», — сказал он, и она была так удивлена, что уронила ложку и расплескала суп.

Мама умерла. Она была мертва. Она уже не расплещет суп. Я не увижу ее улыбку. Она никогда не заплетет мои волосы короной. Я никогда не попробую снова ее хлеб или масло. Она никогда не коснется холодной рукой моего лба, когда я простужусь.

— Это твоя вина, — сказал кто-то, а Лиф посмотрел на меня. — Это твоя вина, — повторил голос, и я смутно понимала, что это мой голос. Мои слова. — Ты привез ее сюда.

— Нет. Я только хотел, чтобы она была в безопасности, — выдавил Лиф.

— С ним? Ты подумал, что с ним она будет в безопасности?

— Кто-нибудь мог использовать ее против меня, — Лиф рыл землю. — Я не знал. Я не подумал…

— И никогда не думаешь! — завопила я. — Все всегда так, как хочешь ты, как тебе нужно, как ты считаешь лучшим. А теперь она мертва. Ты убивал ее месяцами, и у тебя получилось.

Я услышала позади шаги, ожидала увидеть Аурека или стражей, готовых увести меня. Я развернулась с поднятыми кулаками. Мерек остановился, закрыл руками рот, глядя на маму.

— Мне жаль, — сказал он. — Боги, мне так жаль. Я не хотел…

— Так это был ты? — спросила я, слова словно выдавливались изо рта. — Ты начал пожар?

Он кивнул, на его лице застыло сожаление.

— Я так и думала.

— Я не знал… — начал он и замолчал, но мне было не так больно, как когда такое говорил Лиф. — Я думал, что она в южной башне. Я не знал, что ее переместили. Он был в главном зале с ним… — он кивнул на Лифа. — Я подумал, что там пусто. Это должно было только отвлечь, — тихо сказал он и взял меня за руки. — Прости. Эррин, мне очень жаль. Я не знал, поверь.

— Я тебя не виню, — услышала я себя. — Я виню его, — я повернулась к брату.

— Эррин, прошу, — сказал Лиф.

— Ты привез ее сюда, — и хотя я говорила тихо, слова эхом отскакивали от камня вокруг нас. — Ты довел ее до безумия. Ты убил ее.

Лиф закрыл лицо руками и согнулся, прижимаясь к траве.

— Теперь вся моя семья мертва, — сказала я ему. — Папа умер в Тремейне, а вы с мамой умерли в день, когда ты ушел. Ты мертв для меня, Лиф. Слышишь? У меня теперь нет семьи.

Обгоревшее существо простонало.

— Она жива, — крикнул Мерек и тут же склонился к ней. Лиф придвинулся к ней, протянул руку. Раздался еще один стон, и я уставилась на нее, не понимая, как она может быть живой. То, что не было черным, было красным и опухшим, рука была в волдырях, сочилась кровью. Ее волосы сгорели полностью, как и брови с ресницами. Ее платье растаяло на коже.

Мертвой она пугала, но живой… она была кошмаром.

— Эликсир, — Мерек посмотрел на меня. — Ее можно спасти Эликсиром.

Лиф качал головой, зажав рукой рот.

— Но он исцелил сломанный позвоночник твоей сестры, — возразил Мерек. — Попробовать ведь можно?

Он не поднимал голову, не говорил. Не двигался.

— Я схожу и попрошу, — услышала я себя, голос звучал издалека. — Я выпрошу.

Лиф вскинул голову.

— Он не сделает этого для тебя. Он скорее даст ей умереть, чтобы причинить тебе боль, — сказал он. А потом сглотнул. — Для меня он может так сделать. Идите. Я попрошу его. Убегайте, пока я буду у него.

Мерек смотрел поверх моей мамы на него, Лиф смотрел в ответ.

— Почему он сделает это для тебя?

— У него есть только я, — слабо сказал Лиф, мой живот словно пронзило льдом.

— У нас тоже был только ты, — сказала я, и он закрыл глаз, пролив еще одну слезу.

— Идите, — повторил он.

— Эррин? — осторожно сказал Мерек.

Я открыла рот, чтобы отказаться. Я не могла бросить ее, не зная, даст ей Аурек Эликсир или нет. Но я не успела ответить, раздался странный треск. Мы посмотрели на звук и увидели Башню Победы, она обрушилась, пыль и обломки разлетелись вокруг. Мерек толкнул меня на землю и закрыл своим телом, когда обломки попали по нам. Я задержала дыхание и прижалась лицом к земле.

Когда гул утих, Мерек поднял меня. Он был в саже и пыли, неузнаваемый.

— Уходите, — сказал Лиф сломленным голосом, вставая на ноги. — Оба. Я разберусь с куклой. Я сделаю все, чтобы исцелить ма… мать, и ты знаешь, что Сайлас будет в безопасности, пока делает Эликсир. Но ты умрешь до рассвета, если останешься.

Он знал, что Аурек со мной делает, и ничего не сделал. Я не могла двигаться.

— Эррин, — тихо сказал Мерек. — Прошу.

Я посмотрела на него и моргнула.

— Позволь сделать это, — сказал Лиф.

Я кивнула Мереку и увидела краем глаза, как Лиф опускает от облегчения плечи.

— Ты все исправишь, — сказала я, не ощущая радости, когда он вздрогнул. — Ты в долгу передо мной. Перед ней. Тебя растили не таким, ты был лучше.

Он опустил голову, и я отвернулась, не в силах смотреть на него и дальше.

— Где мы сможем выйти? — спросил у него Мерек.

— Северные врата. И возьмите это, — я оглянулась, а Лиф вытащил кусок бумаги из-под туники. Я смотрела и не двигалась, и он протянул бумагу Мереку, он забрал ее. — Позаботьтесь о моей сестре, Ваше высочество, — сказал он с поклоном.

— Что это? — Мерек посмотрел на бумагу.

— Прочитаете, — сказал Лиф, уже больше напоминая прежнего себя. — Идите, если уходите. У меня много работы.

— Погоди. Один вопрос. Почему ты не выдал ему, кто я? — спросил Мерек.

Лиф глубоко вдохнул и отряхнул форму.

— Я в долгу перед тобой, — он вытер лицо рукавом и на миг поднял повязку, я заметила розовую пустоту за ней. Он не посмотрел на нас, а ушел в темноту за Ауреком.

— Идем, — сказал Мерек, протягивая руку.

Я посмотрела на маму. Она не издавала звуков какое-то время, но я не могла думать об этом. Не сейчас. Я взяла Мерека за руку.

Он, похоже, знал, куда идти, и я бежала рядом с ним, размахивая руками, во тьму, босые ноги шлепали по земле так быстро, что дрожали ноги. Двигаться было приятно. И я ускорилась, чтобы убежать от всего, что случилось. Я должна была верить Лифу. Я должна была верить, что он спасет маму.

Мы добрались до Северных врат за мгновения, и Лиф не врал, там было заперто, но без людей на страже. Мы остановились на замерзшей грязи, и я помогла Мереку поднять большое бревно с крюков на вратах, страх и спешка придали нам сил, мы потянули за железные засовы в камне. Не говоря, мы оглянулись на пылающий замок, Мерек взял меня за руку и повел прочь от замка.

Мы побежали вдоль стены замка, крики стали тише, и мы добрались до узкой дороги, ведущей в город. Отсюда было слышно отдаленный гул голосов, и я потянула Мерека прочь, но он покачал головой.