Соблазнение строптивого

 

Чем старательнее не думала о браслете (до сих пор холодном, кстати), тем больше о нём думала и не могла уснуть, хотя в каморке Эсина было темно, тихо, и кровать очень удобная.

Браслет или его деталь – артефакт, решила я. Нечто, что орден решил нелегально перепрятать (продать, использовать) под носом у тёмных. Расклад идеальный: тёмные не станут искать что-то на светлой в компании тёмного, гражданские власти (наверняка оповещённые о совместной работе) тоже ничего не заподозрят, ведь знают, что мы друг другу самые злобные соглядатаи, а мой спутник будет отвлекаться на меня, свои дела и отваживание желающих познакомиться со мной поближе.

Сунув руку под одеяло, нащупала браслет, потянула. Отыскала замочек и попробовала раскрыть – безрезультатно.

Очень смущало, что снять эту штуку может только связной. А если мне его вместе с ногой решат оттяпать? Пяти золотых на восстановление не хватит, да и вряд ли мне их заплатят в случае утраты браслета. Не говоря о том, что отрубать ногу больно. А если меня вовсе убьют?

Надо обговорить варианты страховки.

Выбравшись из уютной постели, приоткрыла дверь в кабинет: Эсин склонился над бумагами и, подперев щёку ладонью, в другой руке крутил золотое механическое перо. Задумчивый Эсин выглядел особенно привлекательно, холодный свет придавал его рассыпанным по плечам волосам платиновый блеск. Позволила себе минуту полюбоваться своей первой любовью (можно даже сказать – единственной), а затем пересекла кабинет и уселась на холодный стул напротив стола.

– Поговорим о страховке, – скрестил руки на груди, подпирая свои любимые шарики, и упрямо посмотрела в почти светящиеся глаза.

– О страховке? – Отложив перо, Эсин сцепил пальцы и упёрся в них подбородком. – Какой?

– На случай, если эту штуку, – приподняла ногу, – захотят насильно с меня снять.

– Помимо того, что ты сама далеко не промах, у тебя будет мечник второго звена, он же тёмный маг, он же посвящённый Смерти третьего уровня. Открою секрет: даже охранники городского головы не так профессиональны.

– Хочу втрое больше денег. И в случае, если физически пострадаю, а браслет отнимут, орден оплатит восстановление.

Эсин продолжал задумчиво смотреть. Опять в его взгляде промелькнула небывалая холодность. Наконец кивнул:

– Я обдумал твои требования и считаю их справедливыми. Хотя с твоей стороны глупо думать, что я не оплатил бы любые расходы на твоё лечение, если бы ты вдруг пострадала.

К щекам прилила кровь.

– Лила, я тебя фактически вырастил. Всегда заботился. Прикрывал, даже когда ты была неправа. Для меня ты больше, чем просто сестра по силе: я люблю тебя и ни за что не отправил бы на слишком опасное задание.

Сердце рвалось из груди, горели не только щёки, но и уши, шея.

– П-прости, – опустила взгляд на колени. – Как-то… не подумала.

– Ты должна мне доверять. Даже если отбросить факт, что я глава твоего ордена, после всего, что между нами было, ты должна была научиться мне доверять.

– Прости, – хотелось провалиться сквозь землю.

Эсин вздохнул:

– И ты меня прости, последнее время я уделял тебе так мало времени, что отдаление закономерно. Но после этого дела мы поправим положение. Съездим куда-нибудь вместе, согласна?

Вскинула взгляд, боясь поверить, но уже задыхаясь от радости: совместная поездка – как давно их не было! У меня колени стали подпрыгивать от воодушевления. Эсин устало улыбнулся:

– Ты совсем не изменилась.

Совместная поездка!

Он не прав: раньше я бы носилась бы по комнате, смеясь и строя планы, выспрашивая подробности. А сейчас просто улыбалась во все зубы.

После короткого стука дверь сразу отворилась. Влетев в кабинет, хмурый и лохматый рыжий Гранар заметил меня и, закрывая створку, улыбнулся:

– Лила, прелесть наша, безумно рад видеть тебя в добром здравии.

– Сол слишком слаба, чтобы вывести меня из игры, – отмахнулась я.

– Не будь самонадеянной, – пригрозил Гранар и пружинисто приблизился, встал за моей спиной. – Мои дынечки.

Наклонившись, накрыл мои груди ладонями, зажал вздёрнувшиеся соски между указательными и средними пальцами. Он вроде бы просто сжимал, тискал, но лишь его небрежные прикосновения возбуждали так быстро: дыхание сбилось, я задрожала, и между ног стало мокро.

– Мои сладенькие, – шептал Гранар, взвешивая их на ладонях, поигрывая, снова сжимая. – Как же я буду по ним скучать, как буду скучать по моей прекрасной Лилочке.

– Я тоже, – откинула голову на плечо Гранара и укололась о двухдневную рыжую щетину.

Глаза Эсина блестели, он облизнул пухлые чувственные губы.

– Лила, Лила, – Гранар прикусил ухо и сильно сжал груди. – На кого ты меня покидаешь, солнышко?