Цепкие коготки счастья

-- Ты на кого пукалку наставил, козёл, -- зарычал Костя, наливаясь кровью. - У нас в десантуре таких, как ты...

Громкий выстрел эхом отозвался среди высоких елей и заглушил последние слова падающего парня. Максим, придерживая разрывающуюся от боли голову, на коленях подполз к телу, распростертого на полу попутчика и прижал дрожащие пальцы к сонной артерии, хотя и без того было понятно, что парень мертв. Обернувшись на глухой стук, Максим увидел лежащую без сознания Илону.

-- Ну и как будем отчитываться? - голос водителя звучал почти безразлично. - По документам проходят двое.

-- Скажем, что один подхватил в дороге насморк и утонул в соплях.

-- Ну уж нет, -- пересиливая разрывающую голову боль, закричал Максим. - Я молчать не буду.

-- Теперь уже насрать, будешь ты молчать или не будешь. - Водитель и охранник механически взяли Костю за ноги и вытащили безжизненное тело из машины. - Кто тебя, придурка лоханутого, слушать будет? Через пару дней приезжаем на базу и пойдешь ты на эксперименты вместо крысы лабораторной, введут хрень какую-то, а потом большое начальство станет с умным видом наблюдать, как ты срёшь в штаны, а потом из этого строишь замок. А когда ты сдохнешь, они запишут выводы и, закрыв умные книжки, пойдут трахать этих сцыкушек, чтобы снять стресс. - Водитель устало опустился на ступеньку автобуса и, достав из пачки сигарету, со вкусом затянулся. Подняв глаза, мужчина встретился взглядом с остекленевшими от ужаса глазами Максима и, почти по-дружески, подмигнув, закончил: - А ты, глупота, думал, что тебя на работу везут? Ну извини. Жизнь - сплошное извращение.

Излив свои философские взгляды на эту самую жизнь, водитель медленно поднялся и, стряхнув пыль со штанов, качающейся походкой пошёл в сторону малинника.

-- Ты куда? - бросил ему в след охранник.

-- В жопу резать провода, -- всё так же философски вздохнул мужчина и, не оборачиваясь, добавил: -- Пойду мобильник поищу. Надо же узнать, что мадам от нас хочет. А ты присмотри за этим, прытким.

-- Куда он денется с подводной лодки.

Охранник схватил Максима за шиворот и, развернув, связал сведённые за спиной руки. Закрыв дверь микроавтобуса, парень взял за ноги тело Кости и, тужась и сопя, потащил его в глубь леса.

-- Эй, Максимка, отомри.

Максим растерянно прислушался. Рядом никого не было. Повернув, медленно наливающуюся болью, голову, он, наконец, увидел светящиеся в темноте салона напряженные глаза Гузели. Выползя из-под сидения, девочка настороженно оглядела лес, возящегося с трупом охранника и достала из ящика с инструментами отвёртку. Засунув её в центр несложного узла, резко дёрнула. Боль хрустнувших суставов расколола голову, но верёвка ослабла и Максим освободил руки.

-- Ну и как тебе правда жизни? Можешь не отвечать. Когда наша "колбаса" начала мне втирать о лечении за границей, я сразу заподозрила неладное. Ну от чего нас с Алёнкой лечить? У неё одна болезнь была: потрахаться да бабло посчитать. А Косячка жалко. Ценный был мужик. Только в данной ситуации о себе, любимом, думать надо, потому что сдаётся мне, что всё, сказанное этим веселунчиком исполнится, как новогоднее пожелание Деду Морозу. Так что у тебя семь секунд на подумать и три на подействовать. Машину водить умеешь? - Максим трясущимися руками достал из кармана пластину с лекарством и, бросив под язык маленькую таблетку, кивнул. - Ну так за руль. Или хочешь попрощаться с гостеприимными хозяевами?

Боль сразу начала отпускать и, оглядев черный неприветливый пейзаж, парень быстро пересел на место водителя. Повернув ключ зажигания, он тихо прошептал, не глядя в сторону попутчицы:

-- Держись, маленькая разбойница. Сейчас будем драпать на всех четырех колесах.

Машина легко завелась и послушно тронулась с места. Слушая отборный мат бросившегося вдогонку охранника, Максим истерично крутил руль, стараясь удержать, подскакивающий на лесных рытвинах, автобус. "Соня, Сонечка, ласточка моя ненаглядная, -- испуганно неслось в голове, -- даже сейчас, сама того не желая, ты спасаешь не только меня, но и эту маленькую, несчастную девочку. Скоро мы обязательно увидимся, и я никогда тебя не отпущу. Пусть твои родственнички хоть волком взвоют, а мы всё равно будем вместе". Воспоминания о Соне придали Максиму сил и постепенно руки, не так часто державшие руль, освоились и сердце заработало в обычном ритме.

-- Гузель, -- не оборачиваясь, прошептал Максим, -- следи, чтобы я не заснул, а то таблетки...

-- Не боись, Максимка, -- в тон ему прошептала девочка и, повернув голову, Максим заметил у неё в руках огромный разводной ключ. - Не для того мы выбирались из этой кучи, чтобы ты задрых тут.

Сон, как рукой сняло. Искоса заглянув в серьёзные глаза попутчицы, парень вытер выступивший пот: эта стукнет. И пол раза не задумается.

Часа два ехали в молчании по черному лесу, и лишь преодолев приличную дистанцию, Максим съехал с тропинки и остановил машину.

-- Отдохнём пару часов, а то темень, хоть глаз выколи.

-- А дальше куда? - нерешительно спросила Гузель.

-- Ответить или сама догадаешься? - устало откинувшись на спинку сидения, прошептал Максим. -- Есть две новости, одна..., впрочем, нет, обе плохие. Во-первых, у нас закончился бензин, во-вторых, у нас нет денег на бензин, ну и контрольный выстрел, документы остались в кармане у нашего "ворошиловского стрелка". Какие будут предложения в свете выявившихся обстоятельств?

--- Выводы напрашиваются сами собой, -- Гузель деловито рассматривала окрестности, покусывая по-детски пухлые губки, -- во-первых, без бензина далеко не уедешь, а во-вторых, по номеру машины нас легко вычислят. Отсюда вывод: от микрика надо избавляться. Это дает нам ответ на вопрос: "где взять деньги?"

-- В тумбочке, -- тихо прошелестело сзади.

Максим и Гузель, успевшие в суматохе последних событий забыть о существовании третьего пассажира, испуганно оглянулись назад. Илона сидела на полу автобуса, прижавшись щекой к сидению. Глаза девочки, не мигая, смотрели в одну точку и, казалось, ни сгустившаяся темнота и холод не могли оторвать её от этого бессмысленного созерцания. - Деньги всегда лежат в тумбочке.

-- Осталось только найти эту тумбочку, -- Гузель обменялась с Максимом настороженным взглядом и, подойдя к Илоне, помогла ей сесть в кресло. Поклацав пальцами перед глазами неожиданной попутчицы, она уверенно констатировала:

-- Шок. Ничего, жить будет.

Положив девочку поудобнее на заднее кресло, Гузель вернулась к месту водителя.

-- Значит план-минимум: спим пару часов, а когда солнышко взойдёт, займёмся продажей транспортного средства.

Гузель отошла от водительского сидения и снова приблизившись к лежащей на тёплом дерматине попутчице, несколько минут жалобно заглядывала в широко распахнутые глаза девочки.

-- Извини меня, Илона, -- растерянно пробормотала Гузель. -- Это я тебя втравила. Кто же знал, что так получится. Но ты не беспокойся, завтра утром высадим тебя около отделения полиции, скажешь, что потерялась, дашь свои данные, адрес и тебя отправят домой.

-- А какие у меня данные? - безразлично прошелестел голос девочка.

-- Как какие? Фамилия, имя, отчество, адрес, дата рождения. Может еще что-нибудь понадобится.

Глаза Илоны сузились, губы зашевелились, пытаясь восстановить в памяти такие простые, знакомые каждому человеку с детства истины. Через минуту сосредоточенной попытки вспомнить, девочка подняла, мигом наполнившиеся слезами глаза, и отчаянно замотала головой.

-- Ты что, ничего не помнишь? - Гузель присела рядом с Илоной и, прижав её голову к своему плечу, тихо прошептала: -- Тебе отдохнуть надо. Это шоковое состояние. Вот увидишь, завтра проснёшься и всё вспомнишь. У нас в детдоме училка одного пацана головой об парту так приложила, что он почти сутки без сознания пролежал, потом пришёл в себя, но какой-то странный пару дней ходил, а потом ничего, оклемался. И у тебя всё будет хорошо.