Страница 5 из 6
Юджин почувствовал, как слезы против его воли опять заструились по лицу, он размазал их по щекам и отвернулся. Что за детскость?!
Он начал обдумывать их разговор. Ведь отец прав: матери он не нужен. За долгие годы она нашла бы время, чтобы приехать и увидеть его. Она затерялась где-то в своей далекой Африке, и ей нет никакого дела до него. Отец был его семьей, после деда, с которым он жил. Но теперь нет и отца. Как он будет жить один? Они правы - они семья. Он должен быть с ними, он - сын, внук и племянник. Они должны быть вместе. Отец знает, как это сделать. Он не обманет его. Что если действительно все разом покончить и уйти туда... к ним? А какой есть выход? Надеяться, что его найдут спасатели, которые даже не знают, что он здесь? Можно умереть от ожидания. Плыть до материка? На чем, на древнем кресле с вырезанным поролоном? Или пытаться выжить на острове без единого дерева и со скудной растительностью; в доме без электричества. Запасов еды хватит на неделю, потом распотрошить бабушкин огород. Попробовать засеять что-нибудь самому. Даже если что-то взрастет, этого вряд ли хватит на зиму. В любом случае перспектива одна заманчивей другой. У отца самое разумное предложение. "Не разумное, а единственное. Это единственный выход", - подумал Юджин.
Отец стоял по ту сторону и наблюдал за ним. Он молчал, понимая, что сын готов решиться. Последний довод оказался самым надежным. Мальчик все еще надеялся увидеть свою мать, но теперь, после этих слов, он, наконец, поверил в то, что это нереально. Это единственное, что сдерживало его.
- Ты прав, отец, - сказал Юджин, - Я так долго мучился, думал. Но теперь все. Я понимаю, что надо делать.
Отец молча кивнул и улыбнулся. Юджин побрел наверх в кабинет. В его ушах еще повторялись эхом последние слова отца. Он заставил себя прекратить думать об этом и шел как во сне, не разбирая дороги, стараясь не концентрироваться на обрывках мыслей, вертящихся в голове. Остановившись у стола, он посмотрел в окно и заметил, что уже начинает светать. Тонкая алая полоска протянулась вдоль горизонта, и половина неба плавно посветлела, прогоняя ночной мрак на запад. Но Юджин уже не осознавал, что делает: он достал пистолет из ящика и направился обратно в гостиную. Он брел, пошатываясь, как под гипнозом; в уме проносились обрывки последних дней, фразы из разговоров, мысли и впечатления.
В гостиной стоял полумрак - догорала последняя свеча на столе, а толстые тюли не давали пробиться рассвету. Юджин остановился перед зеркалом. Вся семья пристально наблюдала за ним; ближе всех отец и бабушка, позади них дядя и Элеонор. Четыре пары черных глаз неотрывно следили за каждым его движением. Парень подошел ближе, удивленно вглядываясь в зеркало. В глубине отражения он увидел другие лица, которых раньше не знал. Они были везде: высовывались из-за плеча Элеонор, выглядывали над головой отца, теснились у края рамы. И все эти лица наблюдали за ним, все эти черные угли глаз в упор смотрели на него, ожидая. Парень посмотрел на отца, который ответил молчаливой улыбкой и кивком.
Юджин крепко сжал дрожащей рукой рукоятку пистолета и поднес дуло к виску. Холодные пальцы скользили по курку, рука вздрагивала. Прозвучал выстрел и несколько раз повторился эхом в пустом доме.
Солнце медленно вставало, прокладывая золотистые дорожки по морю. Сиреневые облака стремились на запад, подгоняемые мягким утренним ветром. Начинался новый ясный день.
Юджин сидел на краю обрыва и кидал камешки в воду. Они делали несколько прыжков перед погружением и оставляли разводы расходящихся кругов. Был полный штиль и глянцеватая поверхность моря не колыхалась.
Парень вскоре утомился, кинул горку камней на песок и, опираясь на локти, стал вглядываться в горизонт. Он вспомнил, как с диким криком выбежал из дома и бежал, задыхаясь, до самого берега, где с яростью швырнул пистолет в море. Страшно было вспоминать то мгновение, когда он приставил дуло к виску, но какая-то странная сила будто управляла им в эту минуту - он отдернул руку и выстрелил в зеркало. Он вспомнил, как эти удивленные лица разлетелись на тысячи мелких осколков. На стене осталась висеть пустая рама.
Никогда он не сможет осмыслить все, что произошло здесь! Но что делать теперь? Юджин тяжело выдохнул и огляделся. Вдруг, он заметил, что вдоль берега кто-то идет к нему. Мальчик вскочил и побежал навстречу, всматриваясь в незнакомый силуэт. Это была женщина. Она шла быстро, на ходу распахивались полы ее длинного синего плаща. Юджин замер на месте, приглядываясь; он не верил своим глазам. Постояв несколько секунд в нерешительности, он бросился к ней.
- Мама! Этого не может быть!
Она схватила его за плечи рывком и крепко прижала к себе.
- Юджин, ты здоров? С тобой ничего не случилось? - спросила она, внимательно поглядев на него, - Как я боялась за тебя! Это был дикий шторм.
- Все в порядке. Я цел, - мальчик ободряюще улыбнулся, глядя на ее встревоженное заплаканное лицо.
- Я приехала в порт еще этой ночью, но из-за грозы никому не разрешали выходить в море. Спасатели говорили, что не смогут добраться до этого острова пока стихнет шторм. Я с трудом нашла одного рыбака, который согласился довезти меня. Мы выехали, как только шторм слегка утих. Идем быстрее, надо ехать отсюда.
Они спустились к берегу и в маленькой гавани между утесов, Юджин увидел старую моторку и знакомого рыбака, попыхивающего трубкой. Старый моряк радостно поприветствовал парня и, усадив их на носу, направил лодку прочь от берега.
- Мама, ты знаешь: отец, бабушка... они все... погибли. Они утонули во время шторма.
- Нет, не утонули, - мама удивленно посмотрела на него, - Нет, Юджин. Они живы. При мне, как только я приехала, патрульный крейсер выловил их яхту недалеко от берега. Их доставили в больницу, они были в шоке, но не пострадали. Твой отец успел сказать мне, что ты остался на острове. Мы приедем в порт и ты можешь зайти к ним в госпиталь.
Юджин молча уставился на удаляющиеся берега острова. Что же это было с ним? Может быть, горячка привела к галлюцинациям? Или все-таки это был сон? А пистолет? Откуда он мог узнать, где он находится? Это зеркало было чем-то вроде живого существа, оно питалось энергией семьи из поколения в поколение, записывая их образы, а потом воспроизвело их...
Нет, это нельзя понять. Скорее всего, у него была горячка...
Все время пока он думал, мать что-то рассказывала, прижимая его голову к своей щеке. Он вслушался.
- Я так переживала, что не успела приехать, проститься с твоим дедушкой. Твоя телеграмма пришла с двухнедельной задержкой, там у нас все так работает - никакого сервиса. Очень грустно, что так вышло. Ты прости меня, я так долго не приезжала. Мы жили в поселении, где обнаружилась неизвестная инфекция и всю деревню вместе с учеными взяли на карантин. Мы четыре года жили изолировано, пока нам не удалось доказать, что существует вакцина. Мы остановили эпидемию, но еще около года жили там и наблюдали - не проявятся ли симптомы снова. После этого, наконец, нам разрешили приехать в город. Все это время мне удавалось лишь несколько раз поговорить с отцом и тобой по спутниковому телефону, эта связь у нас там была на вес золота. Потом я переехала в Найроби, мы с Дейвом построили дом в пригороде. Там очень хорошие условия, сам увидишь. У нас завтра утром рейс в Кению. Ты успеешь за день собраться?
- Но, как? Я же учусь здесь?
- Закончишь колледж при посольстве, а потом устроим тебя в местный университет. Это, конечно, не Кэмбридж, но я думаю, ты не будешь жалеть.
Юджин никак не мог в это поверить. Он с матерью, и он летит в Кению, где будет с ней жить. Какая теперь разница - где получать образование? Конечно, он согласен. Он так долго этого ждал...
- Ты представить себе не можешь, как там красиво - красные пески саванны, огромная желтая луна, белая шапка Килиманджаро, прозрачная вода в речках. Это незабываемо, - продолжала его мама, глядя куда-то вдаль, и будто рассматривая не серый край горизонта северного моря, а бесконечный простор, где гуляют жирафы и пасутся антилопы, в кустах охотятся гепарды и хитрые львицы, простор ночью оглушаемый пением диковинных птиц, а днем опаленный щедрым африканским солнцем, - Ты чувствуешь, что человек и природа одно целое. Она поднимает твой дух, укрепляет характер, успокаивает, восхищает. Ты чувствуешь, что ты нужен на земле. Что можешь многое сделать. Ты можешь помочь всем кто нуждается в тебе и легко можешь попросить помощи. Эта природа будто объединяет, вселяет надежду на что-то лучше, что будет впереди. Ты сам это поймешь когда увидишь.