Страница 48 из 112
Самое длинное расстояние было у 5ой армии Петровского: Чернигов – Овруч – 200 километров. Но у них и было преимущество: по этому направлению войск было совсем мало – ну не перспективным было это направление для немцев… У остальных – от 100 до 150 километров. 26ой армии воевать почти не пришлось: растянули только фронт от Кричева, занятого еще моими "попаданцами", до Белой Церкви - только здесь пришлось немного повоевать. В 37ю армию, где стал командармом Недвигин, кроме остатков двух дивизий вошли дивизия Недвигина и две дивизии из группы Пуганова. Одну дивизию он оставил, по моему указанию, себе как резерв командующего. Из возвращенных, во время операции "Возвращение к…" он получил бойцов и командиров еще на дивизию и я передал ему из "окруженцев" и пленных, прошедших через мой фильтрпункт еще полк кое чему обученных бойцов. А это уже сила, способная наступать на главном направлении…
К обеду наши войска прошли половину расстояния до конечной цели. Впереди было самое главное – укрепленная, усиленная оборона немцев. Непреодолимое препятствие, если бы не одно но… И это НО – Спецназ ! В предрассветных сумерках по скоплениям бронетехники, артиллерии и живой силы нанесли удар вертолеты; перед началом прорыва по позициям обороняющихся немцев нанесли бомбовый удар бомбардировщики, а за ними – штурмовики. А чтобы их не беспокоили во время работы зенитные батареи - их посетили " Скорпионы"…
Как всегда первыми мои бойцы уходили на вражеские аэродромы: захват и переброс в Центр вражеских самолетов, летчиков, техников, складов снабжения запчастями и топливом. Зенитные ЗУшки на Ганомагах пустил с войсками только для охраны машин воздушной разведки и наведения. А для охраны воздушного пространства – истребители. Все имеющиеся у меня силы я перебросил на аэродромы Юго-Западного фронта, а всех имеющихся там летчиков – в Центр подготовки, для освоения новой техники: истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков. Заодно промывки мозгов и обучения настоящему воздушному бою !
За два часа до подхода к укрепленной обороне немцев полков и дивизий Юго-Западного фронта нанесли свой коронный удар батальоны Спецназа: сначала тихий захват складов среди бела дня, а затем уже и захват городов… С двух сторон, из полуразрушенных или заброшенных строений выскакивают на полном ходу тяжелые русские танки, самоходки, БТРы, МТЛБ с десантом и с ходу вступают в бой с опешившим противником ! А еще две пары ворот перебрасывают технику и спецназовцев уже в другой город. Десант через четыре пары ворот идет одновременно в два города ! После зачистки города, через ворота выкатываются "Грады" и занимают отведенные для них позиции. А в небе – зоркие "израильские" глаза ! В штабах дивизий, а затем и полков паника – куда девалось начальство: только что было и вот его уже нет ! Когда "Грады" ударили по позициям немцев, обороняющихся от наступающих со стороны Киева русских, то обороны просто не стало: из окопов торчал лес рук сдавшихся немцев – только местами наиболее отчаянные или фанатичные пытались сопротивляться. Зря… К вечеру можно было докладывать в Ставку Верховного Главнокомандующего о невиданном успехе. Вот пусть Пуганов и доложит. А мы посмотрим – что ?! Да к тому же один поэт сказал как-то: Что слава: пестрая заплата – нам нужно злато, злато… А нам нужно другое – склады и мы их получили… И вообще – у нас, вернее у меня, есть еще много разных дел, кроме как почивать на лаврах…
К Пуганову я сегодня не пойду – у меня есть дела поважнее. После ужина взял рацию и обьявил – меня не беспокоить ! Наконец то есть время заняться загадкой из Средней Азии. Достал сверток, подаренный мне отцом Джамала и с трепетом развернул. Что то смутно знакомое… Да это же лампа Алладина, или что то на не похожее. Ну кто же не видал про знаменитую лампу фильма, или мультика ! А внутри наверняка сидит Джинн ! Зуб даю !!! Покрутил тяжелый предмет обихода – наверняка золотой. Поболтал – ничего не плещется не болтается, не перекатывается… Потереть что ли ? Но тогда надо знать пароль вызова, иначе облажаюсь. Посмеялся над собой – ну какой джинн ?! А вдруг ?! Тереть лампу не стал. Заглянул одним глазом в отверстие носика лампы:
- Уважаемый – вам там не скучно одному ? А то, если что – выходите, поговорим о жизни, о делах наших скорбных покалякаем… И тут же отшатнулся – из носика потекла тонкая струйка светлого дыма: несколько секунд и передо мною стоял весьма колоритный персонаж, угрюмо разглядывающий меня.
- Проходите к столу, уважаемый, присаживайтесь, гостем будьте. А я пока на стол накрою. Так: что - то говоря, балагуря не хуже Одинцова, накрывал на стол, искоса, не навязчиво, разглядывая незнакомца из лампы. Коричневая, местами до черноты кожа, словно прожарившаяся под палящим Азиатским солнцем; восточные же черты лица; возраст не молодой, но и не старый – до аксакала (убеленного сединами старика) ему еще далеко; роста и телосложения не богатырского, но и не слабак – вроде нашего Ивана – снайпера; одет по восточному и на плечах расшитый золотом халат.
После того, как Стрельченко – старший ушел в мое подразделение Юлю я тревожить по поводу наборов ко мне не стал: у меня же есть дубликатор – положил бутылку, сделал копию и копируй себе таких же сколько хочешь ! Так что у меня теперь все для застолья имеется. Накрыл. Стол не богатый, но и не бедный. Но мужчине за столом что главное – выпивка: чтобы было за чем о жизни поговорить. А закуска только мешает – рот занимает, от разговора отвлекает…
- Ну что – с водочки начнем, или с вина ? Для серьезного или задушевного разговора водочка она как то лучше. Нет возражений ? Я потянулся за бутылкой "Московской особой".
– Да… - остановился я - друга своего приглашу – я ему обещал. Он… - замялся я… - компанейский, свой парень, в общем. Не возражаем ? " Джинн" не возражал.
- Леший - друг любезный ! Приходи в гости, водка греется ! Может ты не хочешь, или заболел ?!
– Ну вот еще, чтобы я пропустил такое… Из угла ворча шагнул в землянку Хозяин леса и словно наткнувшись на преграду замер: побледнел, отшатнулся назад…
- Проходи, что ты как не родной – сделав вид, что не заметил его реакции на гостя, продолжал балагурить я.
– Уж не заболел ли ты ? Может тебе лучше компрессы снаружи приложить из этого… - щелкнул я по бутылке.
– Лучше внутрь: нельзя такое добро на всякую ерунду переводить – проскрипел Леший, косясь на "Джинна".
– И правильно: ответ не мальчика, но мужа – согласился я, сканируя обстановку на разных уровнях. Но кроме страха Лешего остальной фон был спокойным. И чего это он так испугался ? – насторожился я, но виду не подал. Леший взял табурет и сел с торца стола: этакий триумвират. Первую выпили за здоровье. Леший слегка ожил; гость же продолжал сидеть молча. Если так дальше пойдет, то попрошу его удалиться в свои апартаменты - посиделки портит ! Вторую предложил выпить за тех, кто: хотел сказать – родил нас, но исправил – создал нас такими, какие мы есть. И угадал ! Физиономия гостя разгладилась, подобрела, стала приобретать "человеческое лицо". Третью – традиционный для военных нашего времени: за тех, кого с нами нет, но кого мы хотели бы видеть за этим столом. Леший слегка взгрустнул – вспомнил Василину. "Джинн" тоже кого то, видимо, вспомнил. Ну а дальше покатилось по накатанной, разве что Леший не лез к гостю с традиционным – Ты меня уважаешь ? Пообщались душевно: за жизнь поговорили, песни попели, водочки покушали… Леший ушел уже под утро, на автопилоте, да и гость тоже был хорош… Подумал уже положить его на свою кровать, но он вдруг поднялся: