Змееносец

Теперь она сердилась все сильнее, доходила в собственной злости до решения облить обоих еще и краской. Тут же меняла его на то, чтобы предостеречь Лиз о неблагонадежности Романи как полового партнера.

Но вместо этого растерянно глотала раз за разом подступавший к горлу ком рыдания. Какое ей дело до происходящего? В руинах ее собственной жизни виноват не Алекс. А вот испортить ее своей новой музе он в состоянии.

К слову о Лиз. Ее хлопотная клиентка куда-то запропастилась, и это начинало беспокоить. То лезет в каждую щель, то исчезает в неизвестном направлении. Мари покрутила головой, разглядывая людей в зале. И вдруг наткнулась на… рыцаря! Правда, почему-то без доспехов.

Он сидел за дальним столиком и пристально смотрел на нее. А едва она задержала на нем свой взгляд, улыбнулся ей и сказал:

— Приветствую вас, Ваше Высочество!

Мари в замешательстве кивнула и опять уставилась в экран. С две минуты посидела, глядя в фотошоп, в котором до этого безуспешно пыталась прилепить надпись к макету наружной рекламы. Сейчас макет превратился в яркое пятно, на котором она ничего не могла, да и не пробовала разобрать. Снова подняла голову и посмотрела на рыцаря.

Морок какой-то. Его словно бы выхватило лучом света. И она не могла не смотреть. Даже толком не разбирая черт. Только общая картинка, к которой ее будто притянуло магнитом.

Потом она почувствовала сердце, трепыхавшееся, будто пойманное. И заставила себя сбросить странное наваждение.

— Почему не на площадке? — спросила Мари, перекрикивая царивший вокруг галдеж.

Рыцарь удивленно воззрился на нее. Поднялся и, подойдя к столу, за которым она сидела, сказал:

— Простите, Ваше Высочество. О чем вы?

Собственно, король Мишель, а это был именно старый наш знакомец, уже в течение минут двадцати подыскивал достойный повод, чтобы подойти к принцессе. Он с любопытством оглядывался по сторонам. То, что происходило вокруг него не могло не вызывать интереса. В замке, где он очутился, было чрезвычайно шумно, ярко и суматошно. Все куда-то бежали, что-то друг другу громко на ходу говорили. Рыцари в странных доспехах, каких ему никогда не доводилось видеть прежде. Дамы в прозрачных неподобающих одеяниях. Все это скорее походило на ночной кошмар, чем на реальный мир.

И среди всего этого разнообразия было лишь одно видение, приятное глазу короля. Прелестная хозяйка ожерелья. Принцесса Мари, внимательно смотревшая на крышку странной шкатулки, в которой явно ничего нельзя хранить ввиду ее необычной формы. Иногда принцесса обращала свой печальный взор в сторону молодого рыцаря, увлеченно беседующего с дамами в другом конце главного зала.

Теперь же, приоткрыв рот, она смотрела уже на него и не могла вспомнить — откуда он взялся. Всех моделей и молодых актеров она наблюдала уже несколько дней. В агентстве, в студии, в ресторане. Стараясь не обращать внимания на нелепые подкаты незнакомца (о том, что она Принцесса Легран не знал здесь только ленивый), Мари сдержанно улыбнулась и сказала:

— Вы доспехи где потеряли, рыцарь? Реквизит еще возвращать на киностудию.

— Доспехи? — удивленно переспросил Его Величество. — Я их не терял. Они остались дома. В Фенелле. Юный Гильем присматривает за ними.

— Какая прелесть! — объявила Мари, подперев голову рукой, и, театрально округлив глаза, осмотрела актера с ног до головы. — Вживаетесь в образ? Ищите себя в роли вассала знатного сеньора? Считайте, ваше рвение засчитано, — усмехнулась и вернулась к лэптопу. — Ступайте к режиссеру и работайте.

Мишель приподнял бровь и гордо ответил:

— У меня самого несколько вассалов. И если… этот месье Режиссер чего-то желает от меня, пусть сам придет ко мне и скажет об этом, — после помолчал и, слегка поклонившись, спросил: — Вы позволите объявить вас дамой моего сердца?

Мари захлопнула крышку и посмотрела на актера. Как же она устала от этого всего.

— Так. Хватит, — спокойно сказала она, чувствуя, однако, что закипает. — У меня нет ни времени, ни желания отшивать вас. Я работаю, а вы мне мешаете.

В этот момент от стола со всевозможной снедью, ради съемок которой все и затевалось, зазвучал смех — еще более громкий. Мари поморщилась и оглянулась. Возле Алекса стояла «герцогиня» — рыженькая актриска, которая должна была сыграть любовь к трубадуру. Алекс поправлял ее декольте. Мари потерла виски и снова открыла лэптоп, пытаясь отгородиться им от всего мира. «Это другое…» — раздавалось в ее голове.

Король Мишель тоже обернулся на звонкий смех, раздавшийся с другой стороны зала. А, взглянув на принцессу, увидел, как она поморщилась.

— Ваше Высочество, если желаете, я вызову этого рыцаря на поединок.

— Вопрос тот же? Где доспехи потерял, рыцарь? — приподняв бровь, спросила Мари. — Слушайте, вам не надоело?

— Боюсь, и ответ тот же. В Фенелле. Разве может защита чести надоесть? Особенно чести дамы. А как же присяга и предписания морального кодекса?

— Главное, чтобы не уголовного, — передразнила его Мари, вскочила и стала укладывать лэптоп в сумку.

Мишель пожал плечами. О чем говорила прекрасная принцесса, он не понял. Но переспрашивать счел не самым разумным.

— Вы позволите мне сопровождать вас, Ваше Высочество? — спросил король и слегка поклонился.

— Режиссеру может не понравиться ваше отсутствие на съемках, — язвительно заявила она.

— Я не знаком с месье Режиссером и не понимаю, почему ему может что-то не понравиться. Я волен поступать так, как сам считаю верным, и сообразно моему королевскому положению.

Мари медленно кивнула. В голове отдавался голос Алекса, который что-то объяснял актрисе про десерты. И она почти ничего не слышала из того, что говорил ей настойчивый собеседник. Она знала, что лучше не смотреть, но все-таки повернула голову. Алекс, обнимая «герцогиню», и тесно прижимаясь к ней бедром, склонился над столом и говорил: «Хозяин, конечно, варвар! За каждый пустяк в меню воевать приходится!»

Поймав на мгновение его взгляд, Мари сошла с ума. Она резко развернулась к «рыцарю» и поцеловала его в уголок рта. Потом отстранилась, схватила сумку и сказала:

— Пошли, дома поработаем, дорогой.

Мишель в ответ слегка притянул принцессу к себе, почти сразу отпустил и удивленно кивнул. Не отставая ни на шаг, он двинулся за своей прекрасной дамой, которая, похоже, была этому совсем не рада.

Холодный ветер на улице подхватил ее волосы, разметав их по плечам, Мари на ходу запахнула пальто и, не оглядываясь, помчалась к соседнему кварталу, где припарковала машину.

Король же замер, как вкопанный, едва оказался вне ресторана. То, что он увидел теперь, не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел прежде внутри замка, и с тем, что он видел однажды во сне. Куда-то торопилась толпа разных по цвету кожи и одежде людей. Мимо него двигались необычные повозки, в которых тоже сидели люди. Кто это такие, крестьяне или благородные рыцари, определить не было никакой возможности. Мишель повернулся к спутнице, чтобы спросить ее, что это означает. Но с ужасом обнаружил, что ее нигде нет. И стал осматриваться по сторонам. Куда же она могла подеваться?

А потом, чувствуя облегчение, увидел ее. Их разделяла широкая полоса, по которой двигались эти самые разноцветные повозки с людьми внутри. И Мишель решительно пошел между ними к ней.

Визг тормозов и многочисленные резкие сигналы машин за спиной выдернули Мари Легран из того странного состояния, до которого она сама себя довела. Она обернулась назад и в ужасе уставилась на то, как ее незнакомец из ресторана идет по дороге с истинно королевским достоинством и не глядя по сторонам. Вокруг него останавливались авто, из них высовывались шоферы — по улице неслась ругань. Мари сглотнула и почему-то бросилась назад, к этому сумасшедшему, который к тому моменту почти уже дошел до ее стороны улицы. Сумасшедших на проезжей части стало двое. Она схватила его за рукав и дернула на себя. А когда они очутились в безопасности, побелевшими губами спросила: